— Здесь только твое сознание, о проницательный, — снова и снова повторяла женщина. — И я должна тебя сопровождать в этом путешествии.

— В таком случае сопроводи меня во дворец моего отца, — попросил Мэлдред, в последний раз тронув стену переулка. Было совсем непохоже, что здесь был только его разум, — по крайней мере, замерз он совсем по-настоящему, как и всегда в Блотене. — Мне нужно с ним поговорить.

Они прошли мимо таверны. Мэлдред заглянул внутрь и увидел с дюжину людоедов, сидящих вокруг уставленных тарелками столов. Они были похожи на людей, только ростом от семи до девяти футов, широкоплечие и мускулистые, с широкими носами, широко расставленными глазами и вздутыми венами на толстых шеях. Это были сородичи Мэлдреда, но все же он мало походил на них. Его тело было синим, а у них цвет кожи варьировался от бронзового до темно-желтого. Их руки и лица украшали шрамы и бородавки, зубы у большинства были сломаны, а у некоторых из-под толстых губ высовывались изогнутые клыки.

— Это твой народ, — сказала Сабар. Мэлдред кивнул.

— Но все же…

— Я отличаюсь от них, — закончил Мэлдред.

— Да. Ты…

— Синий. Да, это очевидно. И заметно крупнее их.

— Это благодаря магии твоя кожа такая синяя? Мэлдред пожал плечами.

— Наверное. Немногие чародеи моей расы выглядят очень похожими на меня. Синяя кожа, белые волосы. Мы выделяемся даже среди людоедов. — Он усмехнулся. — Хотя мой друг Угрюмый Кедар бледный, как слоновая кость, а он тоже владеет магией. Наверное, не все людоеды-маги — синие.

— Ты не очень заботишься о своем народе, не так ли? Или о своей родине?

Вопрос застал мага врасплох.

— Нам сюда, — сказал он, оставив Сабар без ответа, — а затем немного в западном направлении. Там дворец моего отца.

Они заметили еще только одного молодого горбатого людоеда, шедшего вразвалку по истоптанному деревянному тротуару на противоположной стороне улицы. Юноша остановился было, с интересом глядя на них, но затем пошел по своим делам.

— Он выглядит грустным, — отметила женщина. Мэлдред пошел быстрее:

— Большинство моих соплеменников несчастны.

«Но так было не всегда», — добавил он про себя.

Все стало ухудшаться с приходом драконов, когда болото черной начало поглощать их земли. Людоеды — раса гордых воинов и бесстрашных бойцов — потерпели поражение от сил, во много раз превосходящих их по мощи.

Они повернули на запад. Дома в этом районе были в лучшем состоянии, большинство из них казались обжитыми. В одном окне зажгли толстую свечу, из другого были слышны голоса. Улицы здесь не были такими замусоренными, на стенах виднелась свежая краска.

— Здесь живут в основном благополучные, — пояснил Мэлдред, — если их можно так назвать. На самом деле они имеют совсем немного. — Он кивнул, в конец улицы: — А вот моего отца действительно можно назвать богатым.

Дворец занимал весь квартал и по сравнению с окружающими домами выглядел сохранившимся значительно лучше. Однако из трещин в плитах, которыми были вымощены дорожки, торчала сухая трава, она же заполонила некогда прекрасные цветники. У массивных железных ворот стояли два не менее массивных людоеда, которые спохватились, когда заметили Мэлдреда. Он заметил в тени за воротами и других стражников — со времени его последнего визита Вождь Доннаг усилил охрану.

— Сначала горбун на улице, теперь стражи… — Сказал маг. — Если я здесь только мысленно, то как они могут меня видеть?

В этот момент у Сабар не было готового ответа. Она отстала на несколько шагов, когда охранники открыли ворота, узнав Мэлдреда, и впустили его.

— А женщина?… — спросил один из них.

— Со мной, — ответил маг.

Он был уже почти у дворцовых дверей, когда услышал, как охранник тихонько сказал напарнику:

— Говорил я тебе, что сын Вождя предпочитает людское общество.

Мэлдред постучал и стал ждать. Внутри послышались тяжелые шаги, потом кто-то завозился с задвижкой. Через минуту людоед и Сабар вошли в просторную столовую и сели на разнокалиберные стулья у массивного дубового стола.

— Твой отец встанет не раньше чем через несколько часов, — объяснила служанка, поставив перед ними сидр и хлеб.

Мэлдред сделал большой глоток и заметил, что Сабар не прикасается ни к еде, ни к питью.

— Разбуди его, — приказал он служанке, вытирая рот, — за последствия я отвечу.

Но никаких последствий не было, и это удивило Мэлдреда. Казалось, отец несказанно рад встрече. Он выглядел изрядно постаревшим. Великий Доннаг, правитель Блотена, всегда был покрыт пятнами, морщинами и бородавками, но теперь глаза его ввалились, под ними образовались темные мешки, говорившие о том, что Вождь сильно устал, что было для него совсем нетипично. Мэлдред подавил дрожь. Лучше, чтобы отец был здоровым и сильным, ведь ослабей он или умри, править страной пришлось бы сыну.

Сабар оказалась права, Мэлдред был бессердечным. Он мало заботился о своем народе. С людьми ему было лучше, чем с сородичами. Ему нравилась компания людей, у него не было желания возвращаться к прежней жизни и тем более садиться на трон.

— Для меня это будет грустный день, — задумчиво произнес маг.

— Что ты сказал, сын? Мэлдред покачал головой:

— Я прибыл посмотреть, как ты поживаешь, отец, и как дела в Блотене. Увидеть, не добралось ли болото… — Он сделал паузу, поскольку Вождь приблизился и положил руку на плечо сына.

Ладонь прошла сквозь него.

— Обман! — закричал Доннаг. Он хлопнул в ладоши, и, прежде чем Мэлдред успел заговорить, в комнату ворвались четыре вооруженных людоеда в броне. — Обман! Мы были…

— Нет, отец! Это действительно я. — Маг не меньше Вождя удивился собственной бестелесности. Ведь сам он мог касаться предметов, так почему же нельзя было дотронуться до него? — Да, физически я нахожусь не здесь, а в болоте черной, и…

К первым четырем стражникам присоединилось еще столько же. Самый крупный из них отдал несколько распоряжений и попытался схватить Мэлдреда. Но в последний момент Доннаг приказал своим воинам отойти — в просительном тоне сына было что-то, что заставило его задуматься.

— Я нашел магический кристалл, отец, и с его помощью мое сознание… — Мэлдред взглянул на Сабар, но она исчезла. — Видишь, это магия привела меня сюда.

Доннаг, казалось, готов был поверить и жестом приказал половине охранников уйти. После долгого молчания он с трудом втиснул грузное тело в кресло, стоявшее во главе стола, некогда богатое, а, ныне старое и местами испорченное. Оно, верно, служило троном.

— Мэлдред, даже в те редкие случаи, когда ты… физически… посещаешь наш город, ты на самом деле не здесь. Твое сознание и мечты всегда в другом месте. Всегда. В другом месте.

— Не говори мне этого сейчас, отец. Я пришел… чтобы попробовать помочь тебе и твоему несчастному городу. Я попытаюсь остановить болото и черную. Я в точности делаю то, о чем ты просил меня, — неважно, чего мне это стоит. Доннаг кивнул служанке:

— Принеси чего-нибудь горячего и вкусного. — Затем он снова обратился к Мэлдреду: — Мы знаем. Мы знаем, что ты собирался предать свого лучшего друга Дамона Грозного Волка, поскольку он единственный, кто может победить Сабл и спасти нашу родину. Но потом ты передумал, не так ли? Мы понимаем, что друг для тебя важнее, чем друзья, знакомые и родственники…

Мэлдред вскочил на ноги, уронив стул и сжимая в кулаке пустой кубок.

— Я не считаю, что Дамон для меня важнее, чем ты, отец, или наши соплеменники. Я передал его наге и ее хозяину, дракону. Я сделал все, что должен был сделать, — словно марионетка. — Плечи мага поникли, когда он встретил недоверчивый пристальный взгляд отца. — Но не все запланированное удалось.

Доннаг понимающе кивнул:

— Сюда уже пришли несколько тварей Сабл. Они следят за нами. — Он нервно подергал золотые кольца, продетые в нижнюю губу. — Их немного, и появляются они нечасто, но всегда делают так, чтобы об их присутствии узнали. — Мэлдред прищурился. — Это… потомки. Черные. Ты знаешь, что это за существа. Наши подданные видели их на крышах.