— Хозяева этой одежды тоже давно исчезли, — с тревогой пробормотал Дамон. — Пожалуй, и нам надо убираться отсюда как можно скорее.

— Риг! Риг! — кричала Фиона. — Я тебя не вижу! Здесь так темно!

Слабый рассудок Фионы отчаянно сопротивлялся происходящему, он убеждал хозяйку, что ее возлюбленный никак не может быть здесь и что ей надо поскорее уйти из этого места и вернуться к Дамоне и Рагху. Но соламнийка не послушалась внутреннего голоса — слишком уж все перепуталось в ее раненой голове — и продолжала звать морехода:

— Риг! Риг! Здесь слишком темно! Выйди ко мне! Слишком темно! И холодно! Очень, очень холодно!

— Как в гробу, — услышала она в ответ.

— Что ты такое сказал, Риг? — переспросила Фиона.

Она обернулась и увидела, как занавеска зашевелилась. Девушка решила, что надо вернуться в лавку и взять один из заправленных фонарей. Возможно, Риг прячется здесь — больной, ослабший, израненный потомками и драконидами, с которыми они сражались в Шрентаке. Может быть, он не хочет, чтобы она видела его таким — изувеченным, покрытым ранами. Но ей ведь не важно, как он выглядит. Она же любит его.

— Может, ты… ранен, но я не боюсь этого, — сказала Фиона, ее пальцы неосознанно коснулись шрама на лбу. — Я буду любить тебя всегда. — Она остановилась, прислушалась и, не дождавшись ответа, повторила: — Я не вижу тебя, Риг! Повтори, что ты сказал!

— Я сказал, что я здесь, моя дорогая, что я жду тебя. Я так скучал по тебе.

— Я тоже скучала, любимый. Я…

Из темного угла бесшумно, не вызвав даже слабого ветерка, выплыл небольшой черный смерч. Неожиданно Фиоиа почувствовала, как от него повеяло холодом.

— Риг! — закричала она этой подвижной массе, словно пытаясь разглядеть за ней или внутри нее фигуру морехода и спасти его от таинственного явления. — Риг! Осторожно, любимый! Я…

— Дорогая моя Фиона, я молился о том, чтобы ты пришла ко мне, — прозвучал ответ. Это был голос Рига, но Рига не было видно, и слова звучали словно изнутри черного смерча.

— Риг?… — неуверенно произнесла девушка, с каждым мигом теряя надежду. — Ты не Риг… Ты не можешь быть Ригом…

Вдруг комната наполнилась ярким светом, черный смерч мгновенно рассеялся, и на его месте возникло раскаленное светящееся ядра. На глазах у Фионы ядро сжалось, в воздухе заплясали мелкие языки черного пламени, затем они неожиданно слились в один и превратились в дымящуюся спираль. Наконец столб дыма застыл и принял форму человеческого тела. В центре его продолжало светиться огненное ядро. Соламнийка надеялась, что сейчас чары спадут и она увидит живого Рига, но, увы, перед ней появился лишь ее собственный двойник.

— Я ждал столько времени, — произнесла новая Фиона голосом Рига. — Кажется, прошел год с тех пор, как нас разлучили.

Девушка попятилась.

— Я… Я не… не понимаю… Что происходит? Риг, это ты?! Где Риг? Что же это?…

Она развернулась и уже хотела бежать, но двойник резко вытянул руку и схватил ее за запястье холодными как лед пальцами.

— Отпусти меня! — закричала соламнийка.

— Но, Фиона, дорогая моя, я и вправду так ждал тебя…

Двойник приблизился к девушке и обнял ее ледяными руками. Холодные пальцы впились в тело Фионы с такой силой, что выступила кровь. Ужасающие белесые глаза уставились на нее, и соламнийке показалось, что в нее вонзили десяток раскаленных игл.

Свободной рукой Фиона выхватила один из ножей, висящих у нее на поясе, и вонзила в грудь двойника. Лезвие вошло по самую рукоять, но существо даже не шелохнулось, и девушке стало понятно, что к боли оно абсолютно безразлично.

— Здесь так давно не было настоящих людей, — произнес двойник, уже не подражая Мер-Крелу.

Теперь его голос был тихим, мелодичным и совсем не похожим на человеческий. Существо спокойно перевело взгляд на нож, торчащий у него в груди, и злорадно улыбнулось.

— Т-твой голос был похож на голос Рига, — запинаясь, проговорила Фиона. — Ты обманула меня, заставила думать… Кто ты на самом деле?

— Я нашла этот голос в твоем сознании, сладкая моя. — Фиона-двойник широко открыла рот, в котором вместо зубов искрились странные блики.

— Но ты говорила, как Риг, а похожа на меня…

— Я всегда принимаю облик своей жертвы. Так делают все мои собратья.

— После того как ты меня убьешь, моя одежда будет так же лежать пустой, да?

Фиона-двойник тряхнула головой, и ее рыжие волосы взметнулись, как языки пламени.

— Верно. Мои собратья и я убили всех людей, которые жили здесь. Мы тогда были жадными… и глупыми. Людей в округе почти не осталось, и убийство стало редкостью. Мы только кормимся. Я очень давно не ела. На этот остров теперь мало кто прибывает, Фиона, а мы должны беречь наше стадо, чтобы оно размножалось.

Соламнийка побледнела.

— Так ты — вампир? — Прежде она слышала легенды об этой жуткой нежити. — Во имя Винаса Соламна, ты?…

— Мы не вампиры, — оборвала ее Фиона-двойник. — Мы — порождения Хаоса.

Существо посмотрело на девушку оценивающим взглядом. Ледяные светящиеся глаза тщательно изучали ее, словно стараясь проникнуть в душу, но прочесть мыслей жертвы им не удавалось.

— Странная ты, Фиона, — начало оно. — У тебя что-то с памятью, ты постоянно путаешь имена и лица. Но имя «Риг» ты повторяешь чаще всех. Будто бы этот мужчина является для тебя центром Вселенной… — Фиона-двойник на мгновение умолкла, затем продолжила говорить, но теперь снова голосом Рига: — Когда ты думаешь о нем, ты словно сосредоточиваешься, мыслишь яснее — остальные твои мысли смутные и противоречивые, как будто у тебя в голове вечный шторм.

— Создание Хаоса… Ты Бог? — спросила соламнийка.

— Я потомок Хаоса, рожденный в глубинах Бездны. Я смерть и власть и теперь совсем одна в городе. Мои собратья покинули эти места после того, как мы съели почти всех людей. Мы пожрали не только их самих, но и их детей, и тех, кто приходил их разыскивать. Когда никого не осталось, собратья отправились дальше, но я осталась. Я питаюсь теперь теми немногими, кто, случается, время от времени забредает сюда.

— Ты убила… всех в этом городе!

— Это было давным-давно, — ответило существо голосом Рига. — Мы выпивали их воспоминания. А когда человек теряет воспоминания, он теряет и будущее. Они обратились в ничто — много, много лет назад. Просто перестали существовать.

— Это хуже, чем убийство!

— Ну, они оставили вещи. Печальное наследие — одежду и имущество — в память о своем коротком существовании.

— Подлая нежить!

Фиона попыталась вырваться из рук чудовища, но безуспешно — тело отказывалось подчиняться. Девушка попробовала вытащить свободной рукой второй нож, но не могла даже пошевелить пальцами.

— Я смерть и власть, — повторила Фиона-двойник голосом Рига. — Я голодна, и мне необходимо насытиться.

Тварь сверкнула ледяными глазами, наклонилась вперед и раскрыла рот, внутри которого играли блики.

— Нет! — в отчаянии крикнула настоящая Фиона. — У тебя ничего не выйдет! — Но она уже чувствовала себя обессилившей и побежденной. — Пожалуйста, не надо!

Точная копия Фионы аккуратно взяла голову соламнийки обеими ладонями, подтянула ее поближе и поцеловала.

Неожиданно ударил мороз, и Дамой увидел, как у него изо рта при каждом выдохе вырываются облака пара. Он отложил свитки, которые просматривал, еще не видя ничего подозрительного, но уже услышав какие-то странные звуки, больше всего походившие на воркование голубей. Грозный Волк повнимательнее прислушался и понял, что где-то вдалеке смеется женщина. Он узнал голос.

Ферил? Неужели это Ферил? Глаза Дамона широко распахнулись, кровь быстрее побежала по жилам. Ферил была первой и единственной женщиной, которую он по-настоящему любил. Эльфийка из рода Каганести с Южного Эргота оказалась одной из немногих близких ему людей, кто еще был жив. Их пути разошлись давным-давно. Грозный Волк много лет ее не видел, но по-прежнему страстно любил.

— Ферил, — шепнул он с надеждой.