Фиона очутилась на каком-то складе. Она оставила дверь открытой, боясь оказаться в полной темноте. Вдоль трех стен комнаты стояли высокие стеллажи с полками, на которых аккуратно были разложены продукты. С первого взгляда соламнийка не обнаружила ничего похожего на ведро, но затем заметила обливной глиняный кувшин и схватила его. Она отбросила в сторону паутину, сдула пыль с небольшого участка стола, поставила на него кувшин и принялась набивать только что найденную кожаную сумку. Рядом на полке стояло несколько предметов из почерневшего серебра, и Фиона решила прихватить их с собой.
— На самом деле воровством должен был заниматься Дамон, а не я! — злобно процедила она сквозь зубы. — Это он — вор и обманщик! Такой же лжец, как его приятель, этот людоед Мэлдред. Лжец! Лжец! Лжец!
Девушка внимательно обследовала все полки. Здесь были гвозди и топоры всевозможных размеров, целую стойку занимали инструменты, нашлось и несколько мотков веревки разной толщины. Один из них Фиона взяла, чтобы заменить полусгнившую бечеву у колодца. Здесь обнаружилась также дюжина фонарей и высокая стеклянная бутыль с маслом. Соламнийка, увидев их, подошла и заправила маслом два фонаря — в лавке как раз стало темнее, и Фиона справедливо рассудила, что уже вечер, солнце садится, скоро будет совсем темно, так что фонари им вовсе не помешают. На полу валялись горы одежды, но ни один наряд не показался Фионе привлекательным — все они казались совершенно одинаковыми и были покрыты толстым слоем пыли и паутины. Зато она приметила пару охотничьих ножей и поспешила заткнуть их за пояс. Соламнийский Рыцарь, конечно, больше привыкла управляться с мечом, но она решила, что, пока не найдется подходящего клинка, и ножи могут послужить кое-какой защитой.
«Когда я, наконец, утолю жажду, можно будет заняться поиском подходящего оружия», — пообещала себе Фиона.
Совки, мотыги, грабли были аккуратно расставлены вдоль прилавка и у задней стены. Тут же в ряд стояли раскрытые мешки с нашитыми этикетками:
«Бобы», «Пшеница», «Рожь». Внутри них пировали насекомые. Рядом находилась бочка, наполненная мелкими головками лука — усохшими и окаменевшими.
Соламнийка как раз принялась осматривать пространство за прилавком, когда ее обожгло холодом: в помещение ворвался ледяной ветер. Однако в следующее мгновение он прекратился, и в лавке опять потеплело.
Смеркалось, и Фиона уже с трудом различала очертания предметов. Невдалеке на полу она заметила очередную одежду. На этот раз почему-то все было ровно уложено: аккуратные штаны, черная рубаха и нарядная куртка с манжетами. Внизу, под брюками, лежали сапоги, на расстоянии фута от воротника покоилась широкополая шляпа, а возле рукава — трость. Все выглядело так, будто бы владелец лавки вышел, но перед этим зачем-то снял с себя всю одежду и аккуратно разложил ее.
Под крышкой стойки стояла банка с монетами, наполненная в основном стальной мелочью. Фиона уже потянулась к ней, но в следующий момент отдернула руку.
— Я же Соламнийский Рыцарь! — сказала себе девушка шепотом. — О, Винас Соламн, что же я делаю! — Она дотронулась до банки, и ее пальцы задрожали. — Если бы только Риг был здесь! Он бы…
В ответ откуда-то сзади послышалось:
— Я здесь.
Фиона обернулась и принялась искать взглядом того, кто это сказал.
— Риг! — От волнения ее сердце бешено забилось. — Я знаю, ты нашел меня! Я только… но где ты?
Рядом никого не было — соламнийка стояла посреди лавки одна-одинешенька.
— Я в дальней комнате. За занавеской. Я так скучал по тебе, Фиона.
Девушка резко отбросила тяжелую кожаную сумку, подбежала к дверному проему, отдернула занавеску и, ни минуты не медля, бросилась в темноту.
— И все-таки это не жилище мага, — задумчиво произнес Дамон.
Он стоял в центре небольшой комнаты. Во всяком случае, судя по виду стен, здесь не мог бы жить никто из знакомых Грозному Волку чародеев. На стенах висели шкуры животных, окрашенные в яркие, ядовитые тона. Таинственные знаки на них были того же характера, что и снаружи, только чуть более яркие, поскольку солнце не попадало сюда и краска не выцветала. Несколько полок были сплошь заставлены черепами каких-то мелких животных и прозрачными склянками с цветным песком. В целом помещение отдавало каким-то варварством и безвкусицей одновременно. На полках стояли горшки с сушеными ягодами и грибами, цветами и травами. Там же были маленькие баночки, расписанные непонятными символами, шкатулки с бусинами и связки тонких палочек с перышками на концах. Удивительно, что во всем этом еще и наблюдался строгий порядок. Дамон предположил, что дом является лавкой, а все вещи — товарами. На одной из стен висел живописный гобелен, где на переднем плане был изображен двухголовый медведь, а на заднем парили четыре пегаса. По всему помещению разносился чарующий аромат, который Грозный Волк почувствовал еще снаружи. Он исходил от подноса, усыпанного клубнеподобными корешками. Эти корешки, в отличие от всего остального, что было вокруг, казались совершенно свежими и даже не были покрыты пылью.
«Похоже, тут действительно не обошлось без мага, но совсем не такого, как Палин. И даже если эти корешки съедобные, я не настолько обезумел от голода, чтобы их есть», — подумал Дамон.
Осмотрев помещение повнимательнее, он обнаружил кремень и кусок железа, зажег декоративную лампу, наполненную темным густым маслом. От застарелого масла пошел такой тяжелый дым, что неожиданно Грозный Волк едва не задохнулся. Инстинктивно он закрыл лицо руками и сделал движение, чтобы затушить светильник, но это у него не получилось, а через мгновение Дамон увидел, как помещение наполнилось мягким теплым светом.
Он разглядел еще несколько любопытных предметов, в том числе несколько чучел животных — какую-то необычную змею, скрученную в кольцо, ящерицу с загнутым хвостом и шестилапого ежа. Но, увы, бывший рыцарь не видел ни одного обрывка пергамента, на котором бы мог содержаться ключ к определению их местонахождения.
В задней части помещения стояла тонкая ширма, украшенная цветными бусинками. Возможно, она отделяла лавку от жилых комнат хозяина, и Дамон понадеялся, что найдет там какие-нибудь бумаги или Карты.
Протиснувшись в щель между стеной и ширмой, он оказался в другом помещении, еще больших размеров. Посредине него стоял круглый столик, покрытый толстым слоем пыли. Грозный Волк удивился: высотой столик был ему по колено. Он смахнул рукой пыль и поставил светильник на столешницу и в гладкой полированной поверхности увидел отражение своего исхудавшего, заросшего лица. Столик был сделан из орехового дерева и украшен серебряными вставками — это было настоящее произведение искусства. Вокруг были разложены мягкие подушки, также покрытые слоем пыли и изъеденные насекомыми. В центре столика лежала груда мелких костей — по всей видимости, фаланг человеческих пальцев — и окаменевших куриных лап, а рядом — несколько расписных деревянных кубиков и чашка, наполненная сухими зелеными листьями.
С потолка свисали пестрые ленты и платки, на полках стояли ряды крошечных чучел животных, обезьяньих черепов, статуэток из прозрачного камня, изображающих насекомых в натуральную величину, банок с песком и порошками и потрепанных свитков. Взгляд Дамона остановился на последних: «Возможно, здесь я наконец обнаружу какую-нибудь карту».
Грозный Волк потянулся к самому толстому из свитков и случайно коснулся одной из маленьких резных фигурок, большой гроздью висящих на нитях, закрепленных на верхней полке. Фигурка была размером со сливу и изображала медведя; размер остальных колебался от вишни до большого яблока. Фигурки завертелись, их грани засверкали в лучах светильника и заполнили всю комнату бликами, так что у Дамона даже слегка закружилась голова.
«Нет, это был никакой не колдун, — подумал Дамон. — Обыкновенная гадалка, — разочарованно заключил он. — И она давно покинула этот город».
Взяв толстый свиток, Дамон потянулся к другому. В это момент его взгляд остановился на одной из подушек, самой большой из всех. Поверх нее лежало одеяние пурпурного цвета, расшитое серебряными и золотыми нитями. Рядом лежали браслеты, серьги и изысканный головной убор необычной формы. К манжетам рукавов были пришиты тонкие деревянные пластинки. На других подушках также лежали горки оставленной одежды.
