Девушка выдержала его пристальный взгляд — ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез, но в них горела фанатичная решимость, которая помогала соламнийке не заплакать.

— Риг, ты не можешь знать этого наверняка, — сказала она упрямо, повторяя те же слова, которые говорила ему вчера вечером. — Это было видение — на самом деле ты не был в Шрентаке. И может быть, брат все еще жив.

Мореход закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, — упорство Фионы его раздражало, а когда вновь поднял веки, то увидел, что губы девушки чуть дрожат.

— Фиона, видение было достаточно реальным. Сколько раз я должен описать его, чтобы ты поверила?

— Даже если ты прав, — тихо сказала она, — я хочу, по крайней мере, получить его тело. Если Эйвен умер, то он заслуживает быть похороненным по обычаю Соламнийских Рыцарей. Я не оставлю его гнить в логове черной драконицы и пойду туда, чтобы забрать его — живым или мертвым.

Девушка расправила плечи, гордо выдвинула подбородок и, усилием воли заставив слезы высохнуть, попыталась отойти от Рига, но он протянул руку и поймал ее ладонь, мягко заставив остаться рядом и повернуться к нему.

— Фиона… — начал мореход.

— Ты еще можешь передумать, — произнесла она так же тихо. — Я пойму, если ты откажешься сопровождать меня.

— Ну уж нет. Я не собираюсь оставлять тебя одну и…

Но Фиона дернула его за рукав, призывая замолчать, и обернулась к строю людоедов, указывая на одного из них, стоящего в первой шеренге:

— Вон тот мужчина бывал в руинах Такара прежде. Он поведет нас.

Людоед был высоким, с бочкообразной грудью, затянутой в кожаный доспех. Его тело темно-коричневого цвета покрывало множество бородавок, а глаза были такими же серыми, как дождевые облака над головой.

— Его зовут Малок, и говорят, он очень стар, даже для людоеда. Ему довелось побывать в руинах давно, когда черная драконица еще только начала создавать болото.

Риг вскинул голову и тяжело сглотнул, словно его горло сдавило невидимой петлей. Выпустив руку девушки, он снова понизил голос:

— Из меня тоже получился бы неплохой проводник. И мы бы сами доставили в Такар сундук с драгоценностями. Мы вдвоем — ты и я.

— Ни ты, ни я не были там раньше. Мы знаем только направление, в котором нужно идти, а это еще далеко не все. Этот же людоед — один из самых удачливых воинов Доннага, раз сумел не только попасть в Такар, но и вернуться.

— Но направление-то мы знаем точно.

— Знаем, но думаю, что лучше, если рядом будет Малок. — Она отступила от морехода. — Мэлдред в нем уверен. А, кроме того, ты привык ориентироваться по звездам, а за такими плотными облаками их еще долго не увидишь.

— Не знаю, не знаю… — Риг сунул большие пальцы рук за пояс, а остальными принялся барабанить по коже перевязи. — Не нравится мне все это, Фиона. А особенно не нравится твой план.

Девушка тяжело вздохнула, явно не желая дальше продолжать этот спор, и нервно сплела пальцы. Риг знал, что она всегда непроизвольно так делает, когда расстроена. Но через мгновение Фиона продолжала:

— Риг, мой план очень прост, я все обдумала заранее. Старый драконид-базак, который рассказал о пленниках и выкупе Совету Ордена, живет в Такаре. Я легко узнаю его по золотому ошейнику, усеянному драгоценными камнями, и шраму на груди. Думаю, мне будет достаточно увидеть его. Он должен настолько отличаться от остальных, что не узнать его просто невозможно. Итак, мы найдем его и отдадим выкуп. А он взамен вернет мне брата… или его тело. В сундуке достаточно монет и драгоценностей, чтобы выкупить еще нескольких пленников. Уверена, план сработает. Не может не сработать.

Риг нахмурился:

— Я не уверен, что ты можешь доверять приспешнику Сабл, а тем более дракониду. Может быть, ему уже надоело ждать выкупа и он покинул Такар. Или, возможно, базак изначально лгал и тебе, и Совету, что, между прочим, наиболее вероятно. И я не доверяю Вождю Доннагу. Мне не нравится Мэлдред, потому что он вор, и еще категорически не нравится тот Дамон, каким он стал теперь.

— А разве когда-нибудь нравился? — Голос Фионы начал предательски дрожать. Она открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но в этот момент ее внимание переключилось на Мэлдреда, который направлялся в их сторону.

Силач надел черные кожаные доспехи, а на плечи накинул темно-зеленый плащ, из-за плеча виднелся эфес неизменного двуручного меча. Волосы Мэлдред коротко подрезал, отчего его лицо стало казаться угловатым и жестким.

Рядом с ним шел Дамон. Он был одет в зеленый кожаный жилет, украшенный темным орнаментом из переплетенных листьев, и черные, длиной до середины бедра, штаны из грубой холстины. Шнуровка на груди была распущена достаточно, чтобы демонстрировать пластины крепких мускулов, а короткие штаны выставляли на всеобщее обозрение вросшую в бедро драконью чешуйку. На плечи Грозного Волка был накинут плащ оливкового цвета, сделанный из кожи какой-то рептилии, легкий и удобный. Волосы он тоже подрезал, правда, не так коротко, как Мэлдред, — они немного не достигали плеч, а лицо было чисто выбрито. На боку его висел длинный меч в ножнах из черной, с тиснением, кожи, и Дамон все время одну руку держал на эфесе клинка.

— Я рад, что ты передумал и решил пойти с нами, — сказал Мэлдред Грозному Волку.

— Я еще не знаю точно. — Несколько минут назад Дамон рассказывал другу о вопросе, который он задал мечу, и о видении, показавшем болото.

— И все же я доволен, что ты идешь с нами, даже если это не твое решение, а Убийцы Червей. Хорошо, что он убедил тебя.

Грозный Волк пожал плечами:

— Да, видно, придется сопровождать вас. По крайней мере, некоторое время.

Силач поглядел на клинок:

— Пока он не скажет тебе больше?

Дамон кивнул:

— Меч дал мне понять, что я должен идти на болото. И лучше будет, если я сделаю это в компании. По крайней мере, некоторое время, — повторил он. — Так что беру свои слова назад. Сначала помогу вам с Копями Верного Сердца, а потом мы разойдемся, и я буду искать один.

Мэлдред понизил голос, увидев, что Риг внимательно на них смотрит.

— Мы не разойдемся, друг мой. Я пойду с тобой до конца. Мы найдем средство, чтобы ты смог избавиться от этой проклятой чешуйки, которая причиняет тебе столько страданий. После Копей, в сопровождении благородной соламнийки или без нее, я последую за тобой туда, куда тебя поведет меч.

Дамон тоже взглянул на морехода и слегка развернулся, так чтобы пройти в стороне от него.

— Мы обсудим это позже.

— Когда будем как можно дальше от Доннага, — закончил силач.

— Да, я боюсь, что он захочет отомстить мне.

— Лорд Вождь не сделает тебе ничего плохого, — откликнулся Мэлдред. — Он никогда больше ничего не предпримет против тебя и, думаю, не станет приказывать сделать это своим слугам.

— Я в этом не уверен.

— Последние два дня мы с Доннагом много беседовали, пока Угрюмый Кедар исцелял его, о том, что ты все равно получил меч, который хотел, но все-таки оставил Вождю жизнь, хотя мог убить его. И о том, что слово надо держать, а за обман иногда приходится очень дорого платить. — (Дамон непонимающе поднял бровь.) — Он ведь обманул и меня тоже, друг мой. Волки! Ха! — силач хитро усмехнулся. — И я сказал, что если он хочет сохранить нашу дружбу, то за нее придется заплатить — тем, что он оставит тебя в покое.

— Он полон лжи, — бесцветным голосом произнес Дамон, краем глаза наблюдая за Доннагом: Вождь снова расхаживал перед своими наемниками.

Мэлдред тихо хихикнул:

— Хорошо. Я знаю про одну маленькую ложь, которая тебя рассмешит. Доннаг сказал Угрюмому, что он сломал челюсть, когда упал с одной из особенно крутых лестниц, которых полно в его дворце. И стражникам он сказал то же самое. — Силач коснулся платиновой цепи, которая висела у него на шее, уходя под кожаный доспех, и начал перебирать ее звенья. В центре его груди угадывалась выпуклость — это был бриллиант Скорбь Лэхью, — Для правителя Блотена было бы позором признаться, что его так изуродовал какой-то жалкий человек.