Как показывает пример, расхождения в объемах между местом добычи нефти и точками учета экспортных поставок, например, явно указывают на хищения. Нарушения учета или очевидные недостатки процесса контроля объема нефти также должны вызывать подозрение.

Торговля предполагает продажу и покупку добытой нефти. Хищения на этой стадии нередко связаны с занижением стоимости проданной нефти, что позволяет покупателю осуществить перепродажу по более высокой цене. В коррупционных сделках этого типа обычно участвуют правительственное агентство или национальная нефтяная компания в качестве первого продавца и нефтяной трейдер в качестве первого покупателя и последующего продавца. Проведенные Всемирным банком проверки продаж сырой нефти, осуществленных NNPC во времена генерала Абачи, выявили систематическое занижение стоимости нефти относительно рынка, создававшую значительную маржу для посредников, которыми нередко были большие люди (World Bank, 2000a). С тех пор практика изменилась, и цены на нигерийскую нефть, продаваемую NNPC от имени правительства, теперь близки к международным рыночным ценам.

В более поздние времена финансовый аудит Société Nationale des Pétroles du Congo (SNPC), конголезской национальной нефтяной компании, выявил тот же самый феномен. SNPC продавала государственную долю сырой нефти по ценам на 5–6 % ниже рыночных. Поставки осуществлялись никому не известной трейдинговой фирме под названием Sphynx, которая, как оказалось, принадлежала президенту SNPC. Это вызвало подозрение в коррупции, однако правительство отмело подобные обвинения{98}.

Один из более известных примеров коррупции на стадии торговли нефтью был обнародован комиссией Волкера во время расследования махинаций с программой ООН «Нефть в обмен на продовольствие» в Ираке. В рамках этой программы ООН размещала определенные объемы сырой нефти для продажи на международных рынках. Доходы предназначались для приобретения продовольствия и товаров первой необходимости для иракцев, которые страдали от эмбарго на продажу иракской нефти в 1990-х гг. после вторжения Ирака в Кувейт. ООН устанавливала «справедливую рыночную цену», по которой иракская нефть могла продаваться. Она оказалась ниже международных рыночных цен, и, таким образом, доступ к иракской сырой нефти давал продавцу премию. Поскольку покупателей выбирала не ООН, у Ирака появился существенный политический и экономический рычаг, который тот успешно использовал, продавая нефть тем, кто мог воздействовать на внешнюю политику и международное общественное мнение в пользу Ирака. Позднее Ирак стал требовать перевода незаконной «разницы в цене» в контролируемые им банки в Иордании и Ливане и в определенные посольства. В числе компаний, названных в отчете комиссии Волкера (Volcker Committee report, 2005), были Glencore, нефтяной трейдер из Швейцарии, которого идентифицировали как главного плательщика откатов режиму Саддама Хусейна в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие», и французский банк BNP Paribas – ведущий финансист сделок по этой программе, которого комиссия Волкера обвинила в том, что он закрывал глаза на использование подставных компаний для прикрытия реальных партнеров Ирака{99}. Не так давно в связи со скандалом вокруг программы «Нефть в обмен на продовольствие» была упомянута Total – французская нефтегазовая группа. Парижский судья обвинил нового главу Total в выплате откатов в пользу иракского режима в 1996–2002 гг. с целью получения доступа к иракской сырой нефти во времена эмбарго. Total отвергает все предъявленные обвинения (Arnold, 2006).

В торговле как сырой нефтью, так и нефтепродуктами процветают обман и мошенничество, и перечень разновидностей коррупционной практики можно продолжать и продолжать. Помимо примеров, приведенных здесь, в него входит недобросовестный выбор ценовых ориентиров в контрактах – распространенная практика повышения торговой маржи, которую трудно выявить. Однако прежде всего трейдеры выигрывают от административных ограничений (санкций или ценового контроля), поскольку прибыль, получаемая в результате обхода устанавливаемых ограничениями барьеров, может быть огромной.

В число сигнализаторов коррупции в сфере торговли нефтью входят отсутствие прозрачности при продаже государственной нефти, официальная продажа по ценам, ниже общедоступных международных ориентиров, и необычно широкое использование посредников.

Транспортировка – доставка нефти на рынок по трубопроводу или на танкере – открывает дополнительные возможности для незаконного обогащения. Транспортную инфраструктуру, включая трубопроводы, хранилища или перевалочные базы, а также нефтеналивные порты, нередко совершенно справедливо характеризуют как естественную монополию. Владелец инфраструктуры, которым может быть государство, имеет все возможности для извлечения монопольной ренты и нередко пользуется ими. Коррупция появляется на сцене, когда рента извлекается не в форме официального, опубликованного тарифа, уплачиваемого государству, а путем нелегальных выплат официальным лицам, которые контролируют доступ к инфраструктуре. Доступ к российской экспортной трубе был золотым дном в 1990-х гг., когда в России сырая нефть стоила ощутимо ниже, чем на соседних европейских рынках. Условия доступа к трубопроводам были предельно непрозрачными в те времена, и, по общепринятому мнению, допуск к трубе требовал не только официальной платы государственным агентствам, но и тайного разделения разницы в ценах внутреннего и внешнего рынка между нефтедобытчиками и чиновниками, которые контролировали доступ.

Сигнализаторами коррупции в этом звене цепочки создания стоимости являются непрозрачные правила предоставления доступа к инфраструктуре, непрозрачное администрирование доступа, длинные очереди и привилегированные клиенты.

Конечная стадия создания стоимости в нефтяной индустрии – переработка и маркетинг – не может похвастаться такой же соблазнительной маржей как начальная стадия разработки и добычи, однако объем операций здесь велик, а как отмечалось выше, незаконная деятельность, составляющая небольшую долю законной, может быть очень соблазнительной.

Переработка – это промышленный процесс превращения сырой нефти в пригодные для использования нефтепродукты: бензин, керосин, дизельное топливо, авиационное топливо, мазут. Дистрибуция или маркетинг связан с доставкой нефтепродуктов от нефтеперерабатывающих заводов до конечных потребителей. Возможности для незаконного извлечения прибыли нередко создаются официальной политикой. Контроль цен на продукты переработки нефти являются, пожалуй, самой главной, распространенной и возмутительной причиной коррупции в этом сегменте цепочки создания стоимости. Политика удержания внутренних цен на нефтепродукты на уровне ниже рыночного может быть ответом на популистское давление, особенно в странах, добывающих и экспортирующих нефть, однако она бывает и результатом влияния тех, кто получает выгоду от создаваемого контролем цен простора для нарушения закона. Введение контроля цен на нефтепродукты приводит к появлению дефицита и практически неизбежному возникновению черного рынка и контрабанды. Популистское давление и коррупция на уровне политики создают возможности, а коррупция на административном уровне позволяет реализовать их.

Взять хотя бы Иран, где бензин продается по фиксированной цене $0,40 за галлон. Чтобы удовлетворить спрос, который намного превосходит внутренние нефтеперерабатывающие мощности, Иран закупает иностранный бензин по цене выше $2 за галлон – самое значительное субсидирование бензина в регионе. Однако очень значительная доля импортного бензина, купленного по внутренней фиксированной цене, вновь уходит за границу. По данным парламентского отчета, примерно 2 млн галлонов дешевого бензина в день вывозится контрабандой в другие страны (Fathi, 2006). Эта история во многом повторяется в Ираке, где контрабандисты препятствуют восстановлению национальных перерабатывающих мощностей и, таким образом, поддерживают сверхвыгодную торговлю{100}. Ничем не отличается и Нигерия, где лица, которые получают навар от контроля цен через черный рынок и контрабанду и кладут себе в карман откаты, связанные с крупными импортными контрактами, похоже, являются причиной отсутствия прогресса в восстановлении внутренних перерабатывающих мощностей, способных насытить рынок продукцией при официальных контролируемых ценах. Непрекращающиеся акты вандализма, которые, по всеобщему убеждению, невозможны без поддержки со стороны официальных чинов из перерабатывающего сектора, держат выпуск продуктов переработки нефти в Нигерии на низком уровне. Хищения нефтепродуктов в местах переработки с целью их поставки на черный рынок также являются следствием контроля цен (Economist Intelligence Unit, 2004).