Развивающиеся страны и страны с переходной экономикой щедро наделены природными ресурсами. Хотя потенциал этого богатства с точки зрения сокращения бедности и обеспечения экономического роста очень велик, не менее велик и мешающий его реализации соблазн коррупции и злоупотреблений, особенно когда источником богатства является нефть.

Эта глава начинается с краткого представления нередко наблюдаемой обратной взаимосвязи между запасами нефти и газа и экономическим, социальным и политическим развитием страны. Затем в ней рассматриваются отраслевые особенности, приводящие к такому эффекту, анализируется типология коррупционных проявлений в секторе и идентифицируются основные участники коррупционных отношений и их роли. В примерах представлены некоторые звенья цепочки создания стоимости в нефтяной промышленности и их уязвимые для коррупции места. Наконец, авторы предлагают с соответствующими оговорками возможные рецепты противодействия коррупции в секторе. Особое внимание уделяется Инициативе по повышению прозрачности деятельности добывающих отраслей (EITI), перспективному подходу к борьбе с коррупцией, поддерживаемому Всемирным банком. Глава завершается обобщающей таблицей или маршрутной картой, в которой представлены звенья цепочки создания стоимости в секторе, коррупционные уязвимости, сигнальные индикаторы и рекомендуемые меры противодействия коррупции.

С точки зрения значимости нефтяных денег и нефтяного экспорта для налоговых поступлений, ВВП и внешнеторгового баланса в число стран, богатых нефтью, входят 32 государства с развивающейся и переходной экономикой. Эти страны перечислены в таблице 6.1.

Казалось бы, нефтяное богатство, которым обладают эти страны, должно ощутимо способствовать их развитию. Однако на деле такие страны чаще всего демонстрируют слабый рост по сравнению с сопоставимыми странами, не имеющими запасов нефти, имеют более низкие значения индикаторов развития человеческого потенциала и более высокий уровень социальных и политических беспорядков и даже вооруженных конфликтов. Такой эффект называют «ресурсным проклятием» или «парадоксом изобилия»{73}.

Один из примеров парадокса изобилия – Нигерия. При оценке возможностей развития показатели этой богатой нефтью страны оказываются значительно ниже не только их потенциального уровня, но и показателей многих не имеющих нефти соседей, расположенных к югу от Сахары. ВВП на душу населения составляет $400 в год, 60 % населения имеет доход менее $2 в день, 78 детей из каждой тысячи умирают при рождении, 35 % детей в возрасте до пяти лет страдают от недоедания, 50 % взрослых женщин неграмотны и т. д. Связанная с нефтью гражданская война в Биафре, документально подтвержденное подавление (вплоть до последнего времени) демократических институтов, эскалация насилия в дельте реки Нигер и деградация окружающей среды в результате добычи нефти дополняют картину, составленную на основе статистических данных по развитию страны. Факты ужасны, однако за последние 35 лет нефтяная рента, поступившая в Нигерию, составила, по оценкам, $300 млрд. Увы, Нигерия не одинока. Ее история повторяется во всех нефтедобывающих странах Африки и других регионов мира, где существует такая же зависимость от нефти и газа{74}.

Парадоксу изобилия посвящена масса литературы и исследований. Хотя это явление объясняют множеством причин, все они делятся на две категории: техническую и политическую. Наиболее важными техническими факторами являются нестабильность доходов и феномен, известный как «голландская болезнь». Нестабильность доходов связана главным образом с колебаниями цен на нефть на международных рынках{75}. С ними непросто совладать в любой ситуации, а особенно когда они становятся непредсказуемыми. Голландская болезнь проявляется, когда приток нефтяных денег перегревает национальную экономику и вызывает рост реального курса национальной валюты. В результате традиционные экспортные товары, не связанные с нефтью, теряют конкурентоспособность, а национальная экономика становится недиверсифицированной. Если этот процесс чересчур запустить, то он может вызвать перекос экономики страны и социальное напряжение. В настоящее время мы понимаем технические факторы лучше, чем когда-либо раньше, а макроэкономическая политика управления ими проработана более глубоко. Корректирующие воздействия включают в себя управление обменным курсом национальной валюты, выравнивание расходов (возможно, с использованием специальных фондов) и усиление финансовой дисциплины{76}.

Значительно более острыми, по мнению многих исследователей, и более показательными являются нетехнические, политические факторы, стоящие за парадоксом изобилия. В политической сфере эффективное государственное управление считается принципиально важным аспектом успеха борьбы с ресурсным проклятием. К сожалению, богатые нефтью развивающиеся страны не могут похвастаться высокими достижениями на этом направлении. В обзорах Всемирного банка с использованием широкого набора индикаторов качества государственного управления богатые нефтью страны с развивающейся и переходной экономикой обычно оказываются в нижней трети рейтингов{77}.

Конечно, во многих странах государственное управление было неэффективным еще до начала нефтедобычи, и есть основания полагать, что именно эта неэффективность привела к плохому управлению нефтяным сектором. Вместе с тем растет число фактов, говорящих о том, что первопричина совсем в другом – в том, что сама нефть подрывает эффективность управления.

Эффективное государственное управление характеризуется определенным набором признаков, включая ясное и стабильное законодательство; верховенство закона; высокий потенциал правительства; налоговая, денежно-кредитная и бюджетная дисциплина; открытый диалог между правительством и обществом. При этом отсутствие коррупции является одним из краеугольных камней эффективного управления. К сожалению, нефть – это общепризнанный магнит для коррупции, а масштабы коррупционных проявлений напрямую влияют на качество государственного управления. В нашем восприятии запасы нефти и зависимость от нефтяных денег тесно связываются с коррупцией.

В таблице 6.2 приведены некоторые данные из последнего обзора индекса восприятия коррупции, проведенного организацией Transparency International. Восприятие коррупции демонстрирует сильную корреляцию с ресурсным богатством. Здесь основные нефтедобывающие страны с развивающейся и переходной экономикой опять оказываются в нижней трети страновых рейтингов{78}.

Рассмотрев общие моменты, перейдем к особенностям нефтяной промышленности, которые помогут понять, почему она так подвержена коррупции.

Нефтяной бизнес часто называют самым крупным. В денежном выражении объем этой отрасли огромен. По оценкам Международного энергетического агентства, в мире в ближайшие 25 лет в нефтегазовый сектор будет инвестировано $3 трлн. Несмотря на размер этой суммы, она составляет менее 6 % предполагаемой выручки за тот же период. Годовой валовой доход от продажи сырой нефти в настоящее время составляет приблизительно $1,5 трлн. Принимая во внимание, что обычно в цепочке создания стоимости каждый баррель нефти перепродается три раза, в действительности объем сделок на мировом нефтяном рынке во много раз больше (International Energy Agency, 2005 г.).