Негативный эффект коррупции в области образования особенно силен, поскольку на этот сектор обычно приходится значительная доля государственных расходов. Во многих странах, таких как Сальвадор, Гвинея, Марокко, Кения и Йемен, на образование выделяется от одной пятой до одной третьей части средств государственного бюджета (World Bank, 2006b). Это означает, что даже довольно низкий уровень коррупции может привести к потере значительных государственных ресурсов. Недавнее исследование Transparency International (2005) показывает, как утечка ресурсов из образовательного сектора в результате коррупции приводит к плохо оборудованным классам, текущим крышам, неработающим туалетам, нехватке мебели и устаревшим учебникам.

При анализе межстрановых данных Мауро (Mauro, 1998) обнаружил, что коррупция делает правительственные расходы неоптимальными. Кроме того, коррупция в области образования влияет на общую доступность, качество и справедливость образования. Например, бедные семьи вынуждают платить незаконные взносы и давать взятки, чтобы записать детей в бесплатные государственные школы. В среднем беднейшие 40 % населения развивающихся стран тратят 10 % семейного дохода на начальную школу (Oxfam, 2001). Официальные, а также незаконные взносы за прием в школу и экзамены в определенной мере объясняют низкий уровень приема в школы (Cockroft, 1998; Bentaouet Kattan and Burnett, 2004).

Коррупция также может вести к сокращению расходов на основные задачи обучения. Танци и Давуди (Tanzi and Davoodi, 1997) пришли к выводу, что коррупция приводит к сокращению затрат на учебники. Чуа (Chua, 1999) обнаружил, что лишь 16 % детей на Филиппинах получают учебники, несмотря на значительные средства, выделяемые на них из государственного бюджета. Кроме того, коррупция влияет на общее качество обучения, так как сокращает время обучения и в конечном итоге возможности детей получить знания.

Коррупция также может влиять на результаты обучения. С помощью опросов, проводившихся на уровне стран, Гупта, Давуди и Тионгсон (Gupta, Davoodi, and Tiongson, 2000) выяснили, что в странах с более высоким уровнем коррупции процент отсева учеников обычно более высок. Фактически процент отсева в странах с низким уровнем коррупции и высокоэффективными государственными услугами на 26 % ниже, чем в странах с высоким уровнем коррупции и низкоэффективными государственными услугами. Они пришли к выводу, что процент отсева в странах с высоким уровнем коррупции может быть в пять раз выше, чем в странах с низким уровнем коррупции.

В этой главе используется простая формула коррупции, основанная на выделенных Клитгардом (Klitgaard, 1998) факторах, а именно М (монополия) + С (свобода действий) – О (отчетность) – П (прозрачность) = К (коррупция). Основная идея этой формулы заключается в том, что коррупция с большей вероятностью появляется в той организации, которая обладает монополией на товар или услугу и свободой в определении того, кто их получит и в каком объеме, и не отчитывается за результаты своей деятельности. На эти три фактора влияет прозрачность. Повышение прозрачности ограничивает монопольную власть и свободу действий и является необходимым условием подотчетности лиц, ответственных за принятие решений.

Как эту формулу применить к сектору образования? Большинство систем образования вполне можно классифицировать как монополии (см., например, Friedman, 1955; Becker, 1964). Даже децентрализованные системы образования находятся под началом национального, федерального, муниципального правительства или правительства провинции, штата. Школы, за исключением высших учебных заведений, представляют собой «филиалы» системы. В большинстве стран государственные школы – практически монополия даже в присутствии частных школ: 80 % школ в странах, охваченных Мировыми индикаторами образования, и 89 % школ стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2005 г. (UNESCO-UIS/OECD, 2005) являлись государственными. Монополия в школьных системах может легко привести к медленному обновлению, пониженному вниманию к контролю затрат, отсутствию выбора и подотчетности. Если отсутствие инноваций и выбора отрицательно сказывается на качестве, а невнимание к затратам делает систему менее экономичной, то коррупции способствует отсутствие подотчетности.

Иными словами, вклад монополизации в распространение коррупции может быть ненамеренным, и лидеры образовательной монополии не обязательно действуют по злому умыслу. Однако существование монополии способствует появлению коррупционной практики.

Развитая бюрократия в образовательной системе вольна решать, кто получит услуги. Она может планировать и распределять ресурсы по своему усмотрению. Это может произойти в процессе формирования бюджета, организации школ, строительства и реконструкции школьных зданий, назначения, продвижения и распределения учителей и т. д. В большинстве стран учителя получают подготовку и лицензии в контролируемой правительством системе и назначаются властями в школы, где будут преподавать. Условия их труда и оплаты определяются правительством. Даже в децентрализованных системах правительство сохраняет определенный контроль, обычно над очень важными вопросами (такими как оплата труда и общий контроль бюджета).

В некоторых странах крупные профсоюзы учителей принимают участие в распределении учителей и влияют на практику преподавания (см., например, Foweraker, 1993, для Мексики). Исследования показывают, что конфликты между профсоюзами учителей и правительством ведут к низкой успеваемости (см. Murillo and others, 2002, для Аргентины, и Álvarez, Garcia Moreno, and Patrinos, 2006, для Мексики). Это может быть связано с множеством факторов, включая невыход учителей на работу в связи с забастовками и акциями протеста, проводимыми по инициативе профсоюзов. С 1998 по 2003 г. значительное количество учебных дней было потеряно из-за забастовок в Аргентине (556 дней), Бразилии (1116) и Мексике (434) (Gentili and Suarez, 2004). В Бельгии шестимесячная забастовка учителей привела к тому, что зарплата учащихся соответствующего выпуска оказалась на 11,5 % ниже, когда они начали работать (Belot and Webbink, 2006).

Свобода действий со стороны профсоюзов учителей может стать абсолютной, когда ключевые процессы, такие как распределение бюджетных средств и назначение учителей, переводы на другую работу и продвижение, непрозрачны и когда отсутствует систематический мониторинг подобных решений.

Однако монопольная власть и свобода действий не всегда ведут к коррупции, они могут компенсироваться в системе с высоким уровнем подотчетности. Иными словами, монополия и свобода действий могут существовать в системе, дающей хорошие результаты обучения, при условии повышения подотчетности с помощью сдержек и противовесов, ограничивающих свободу действий, прозрачного процесса принятия решений, доступа к необходимой информации и эффективного мониторинга и оценки. Слабая подотчетность повышает вероятность нерационального использования ресурсов, утечки средств, отсутствия мониторинга и оценки результатов деятельности, а также низкого спроса на услуги со стороны неимущих (World Bank, 2003). Слабая подотчетность может приводить к появлению плохо проработанных, практически не имеющих силы контрактов между должностными лицами и поставщиком услуг – контрактов, которые могут привести к нарушению баланса сил между поставщиком услуг (школа и стоящие за ней органы власти) и их получателями. Последствия плохо проработанных контрактов усугубляются плохими отношениями между получателями услуг (учащиеся и их родители) и должностными лицами (правительство), причем первые не имеют адекватной возможности озвучить свои проблемы и высказать предпочтения. Схема выявления уязвимых для коррупции мест, представленная на рис. 2.1 в виде цепочки создания стоимости, может помочь лицам, ответственным за принятие решений, идентифицировать условия, в которых ограниченность подотчетности и прозрачности позволяет монополии и свободе действий привести к коррупции.