Предоставляемые частным сектором услуги, например базы данных, теперь помогают идентифицировать и контролировать политических деятелей и связанные с ними стороны (как физические, так и юридические лица){252}. Такие базы данных формируются главным образом на основе открытых источников информации, однако их использование для выстраивания схем взаимосвязей дает намного больше, чем простое выискивание отрицательных отзывов.

В 2000 г. 11 глобальных банков{253} предложили в качестве дополнения к рекомендациям FATF набор принципов, которые разрешали многие ведомственные проблемы, сокращали затраты на соблюдение требований регулирующих органов и снижали репутационный риск, а также позволяли избегать ущерба, наносимого репутации обвинениями в отмывании денег. Эти так называемые Вольфсбергские принципы устанавливают общие стандарты для банков-участников, занимающихся обслуживанием состоятельных клиентов{254}. Принципы содержат общие процедуры «дью дилидженс» для открытия и контроля счетов, особенно тех, что принадлежат политическим деятелям, которые могут в некоторых случаях сочетать коррупцию с отмыванием денег от оборота наркотиков и даже финансированием терроризма. Международные банки разработали сложную модель управления рисками, которая предполагает слежение за текущими операциями и идентификацию клиентов. Вместе с тем одни банки добровольно совершенствуют стандарты, а другие, особенно в развивающихся странах, обладают ограниченными ресурсами и возможностями в этой области.

Банки необходимо также защищать от внутренних угроз со стороны влиятельных сил. В целом страны лучше справляются с расследованием коррупционной деятельности бывших лидеров, чем действующей элиты. Кому направлять отчеты о подозрительной деятельности находящихся у власти фигур, кроме правительства, и у кого хватит смелости и независимости (а также финансовых ресурсов), чтобы вести расследование и судебное преследование?

Одним из критически важных требований стандартов FATF является создание подразделений финансовой разведки. Более 100 стран учредили национальные подразделения финансовой разведки, в чьи задачи входит получение, анализ и обработка отчетов о подозрительной деятельности, представляемых регулируемыми институтами. Подразделения финансовой разведки используют информацию из отчетов и данные, подлежащие обязательной регистрации, для реконструкции финансовых операций, выявления связей между индивидуальными клиентами и конкретными компаниями, установления фактов и определения возможной роли физических лиц в преступной деятельности (World Bank – IMF, 2006).

Выстраивание инфраструктуры подразделений финансовой разведки оказалось непростым делом – сильно коррумпированные страны пытались не создавать эффективных подразделений и даже (до недавнего времени) не иметь таких подразделений вообще. Что касается антикоррупционных расследований в целом, то политическая независимость здесь абсолютно необходима, особенно когда дело касается высокопоставленных чиновников. (Необходима также оценка результативности, чтобы независимые органы не превратились в неактивные образования.) Независимость жизненно важна при обмене информацией с международными подразделениями финансовой разведки. В противном случае, несмотря на наличие протоколов по защите поставляющих информацию организаций или людей, коррумпированное лицо может выяснить, кто подал отчет о подозрительной деятельности. Это нередко приводит к финансовому или физическому давлению на персонал организации или на нее саму. В последнее время немало усилий потрачено на идентификацию недостатков режима представления отчетов и процедур принятия ответных мер{255}.

Эффективность использования отчетов о подозрительных операциях в борьбе с коррупцией, особенно с иностранной коррупцией, изучена еще очень мало, однако не следует забывать, что одной из главных целей мер по борьбе с отмыванием денег является идентификация политических деятелей и принуждение финансовых институтов к тщательному и активному мониторингу их счетов до того, как станет известно о совершении ими неправомерных действий или поступят запросы на правовую помощь. Степень, в которой такой мониторинг недоступен для институтов, зависит от характера и масштаба взяточничества. Когда политические деятели, их родственники или друзья управляют бизнесом, который является обязательным участником процесса получения государственных контрактов, но выглядит вполне законным (даже при завышении цен), банкам значительно сложнее выявить подозрительные финансовые операции.

Национальные подразделения финансовой разведки существуют в созданной FATF атмосфере общих целей, предотвращения, правоприменения и постоянно развивающейся стратегии интеграции усилий множества международных агентств{256}. Действующая политика борьбы с отмыванием денег требует, чтобы финансовые посредники играли главную роль в первоначальном сканировании с целью выявления подозрительных субъектов и поведения в дополнение к правоохранительным органам, получающим информацию из своих обычных источников. Требования, для выполнения которых нужны значительные ресурсы и обработка данных, приводят к передаче функции предотвращения индустрии финансовых услуг банкам и другим регулируемым организациям, в частности адвокатским и бухгалтерским, т. е. тем, кто в большинстве случаев должен сообщать местным подразделениям финансовой разведки о любых операциях, вызывающих подозрение.

Подразделения финансовой разведки в настоящее время могут возбуждать дела по отчетам о подозрительных операциях и в случае международных дел передавать их содержание другим подразделениям финансовой разведки и следователям для принятия мер. Решение вопроса о том, что составляет «разумное основание для подозрения» и как добиться должного внимания, мотивированности и сознательности от посредников, занимает в настоящее время представителей финансовых центров ОЭСР, которые всерьез относятся к проблеме коррупции.

Даже при наличии стандартов, рассмотренных выше, борьба с отмыванием денег не может быть эффективной без международного сотрудничества. В ряде последних дел такое сотрудничество привело к возврату активов. Ответ Швейцарии на дело генерала Абачи (см. пример 12.4) и дело Монтесиноса очень показателен. Примером сотрудничества в рамках проекта, финансируемого Всемирным банком, является дело Лесото.

В сентябре 2000 г. Владимиро Ленин Монтесинос Торрес, бывший глава перуанской Национальной разведывательной службы, был обвинен в совершении целого ряда незаконных действий, включая торговлю наркотиками, торговлю оружием, растрату государственных средств и нарушение прав человека (U. S. Department of Justice, 2005). Он бежал из страны, однако был арестован в Венесуэле и экстрадирован в Перу, где был приговорен по обвинению в коррупции к 15 годам тюремного заключения. В сентябре 2006 г. Монтесиноса приговорили к 20 годам тюремного заключения за непосредственное участие в незаконной сделке по продаже 10 000 единиц наступательного оружия колумбийским повстанцам.

Благодаря активным действиям швейцарских судебных и полицейских органов незаконно полученные Монтесиносом активы, находящиеся на счетах в Швейцарии, были заморожены. Перуанские власти получили соответствующее уведомление и, в свою очередь, подали официальный запрос на оказание правовой помощи, который швейцарские власти удовлетворили. Швейцария начала судебное разбирательство в связи с отмыванием доходов в размере $113,6 млн, находящихся на нескольких счетах. Расследование, осуществленное магистратом Цюриха, установило, что источником средств, принадлежащих Монтесиносу, являются коррупционные преступления. С 1990 г. Монтесинос получал «комиссионные» с поставок вооружений в Перу и размещал их на банковских счетах в Люксембурге, Швейцарии и США. Размер взяток, которые Монтесинос получил как минимум за 32 сделки, составлял 18 % от суммы сделки. Он также получил «комиссионные» в размере $10,9 млн за поставку трех самолетов, приобретенных перуанскими ВВС у российской государственной военно-промышленной компании. В ответ Монтесинос использовал свои служебные полномочия для обеспечения преференций определенным дилерам по вооружениям при размещении заказов. На основании этих фактов магистрат Цюриха принял 12 июня 2002 г. решение о передаче Перу активов, принадлежащих Монтесиносу. В целом на счет перуанского Национального банка было переведено $80,7 млн.