Предприятия энергоснабжения регулярно тратят крупные суммы на закупку различных товаров: оборудования для капитальных проектов, материалов для работы и техобслуживания, энергии на основе долгосрочных соглашений и краткосрочных контрактов на рынке, топлива для электростанций и аутсорсинговых услуг. Конкурентные торги обычно считаются наилучшим путем обеспечения прозрачности. Но даже при проведении конкурентных торгов в сфере закупок существуют многочисленные возможности для коррупции. Обычно они проявляются в виде инициативных заявок, кредитов поставщиков и «срочных» закупок, в которых конкуренция практически или полностью отсутствует, качество вызывает сомнения, а уважаемые фирмы отказываются от участия. Даже там, где проводятся конкурентные торги, слишком общие технические требования и явно нереальные сроки и условия оставляют пространство для посттендерных переговоров с участниками торгов и последующих взяток. Сочетание продажности и некомпетентности менеджеров можно наблюдать во многих аспектах деятельности. Контракты, заключаемые без получения права собственности на землю или без землеотвода, без необходимых экологических или других разрешений и предоставления четких данных о рельефе и состоянии участка и грунта, открывают широкие возможности для судебных процессов с подрядчиком. В определенной мере плохое составление контрактов можно объяснить обычной некомпетентностью, но, учитывая сильные связи между подрядчиками и менеджерами предприятий, не исключено, что лазейки оставляются специально. Окончательное урегулирование споров, независимо от того, происходит это с участием суда, арбитража или в результате обсуждений, неизменно заканчивается в пользу подрядчика за счет предприятия.

Несмотря на детально разработанные правила и процедуры на большинстве предприятий энергоснабжения, закупки оборудования, запчастей и расходных материалов уязвимы для коррупции по многим причинам. Технологии становятся все более сложными, и менеджеры предприятий, ответственные за принятие решений по тендерам, обычно находятся на шаг позади частных подрядчиков и поставщиков, которые лучше знают технические возможности. Менеджеры по закупкам могут намеренно составлять неоднозначные технические требования и документы для торгов, нереалистичные графики проведения торгов и выполнения контракта и использовать субъективные или непрозрачные критерии отбора и оценки участников. Во время выполнения контракта сертификация качества, поставок и поэтапные платежи также дают возможности для коррупции.

Контракты с независимыми поставщиками энергии, так же как и контракты на покупку крупного оборудования, очень сложны. Они быстро становятся областью компетенции нескольких специалистов. Распространение соответствующей информации и ее использование населением затрудняется, создавая возможности для крупномасштабной коррупции со стороны лиц, принимающих решения. Опыт ряда развивающихся стран показывает, что часто договоры на покупку энергии подписываются не в интересах предприятий энергоснабжения или потребителей. По данным исследования Всемирного банка (Albouy and Bousby, 1998), независимые поставщики энергии часто взвинчивают цены для предприятий. Нередко объем энергии, произведенной по контракту, превышает спрос, но правительство обязано купить согласованное количество энергии{63}.

Многие из этих контрактов заключаются на основе меморандумов о взаимопонимании с производителями электроэнергии, а не через прозрачные и открытые конкурентные торги. Правительства и государственные предприятия энергоснабжения иногда выдвигают самые убедительные аргументы, чтобы не проводить конкурентные торги, утверждая, например, что процедура не применима, когда инвестор из частного сектора осуществляет проект с использованием собственных ресурсов; что непродуктивно настаивать на проведении конкурентных торгов, когда участвующий в проекте иностранный консорциум состоит из известных международных компаний, работающих в области энергетики, производства энергетического оборудования и инжиниринга; что конкурентные торги требуют дорогостоящей и длительной подготовительной работы; что у них нет знаний и опыта для оценки предложений, а также для выявления и распределения рисков. В самом деле, широкий выбор видов топлива и быстро меняющиеся технологии производства электроэнергии затрудняют принятие решений во многих развивающихся странах, которые не имеют опыта оценки результатов использования электростанцией конкретного вида топлива или технологии.

Крупные контракты, подписанные с независимыми поставщиками энергии при отсутствии сильных институтов контроля, создают широкие возможности для получения незаконной выгоды влиятельными лицами, принимающими решения. Переговоры проводятся тайно, протоколы не ведутся или ведутся очень схематично. Затраты страны и незаконная выгода участников контрактов огромны. Проиллюстрируем на нескольких примерах размеры обращающихся сумм.

В штате Махараштра, Индия, велись переговоры с независимым поставщиком энергии для проекта компании Enron (Dabhol Power Company). После того как соглашение вызвало широкие протесты и начался судебный процесс, новое правительство, возглавляемое другой политической партией, которая активно выступала с критикой первоначального поставщика, провело новые переговоры (Energy Review Committee, 2001). Во время судебного процесса по проекту Верховный суд штата Махараштра обратил внимание на то, что комитет штата, участвующий в новых переговорах, «совершенно забыл о конкурентных торгах и прозрачности». Годовая стоимость проекта для штата по расчетам составляла 60 млрд рупий ($1,3 млрд). Было достигнуто соглашение между индийскими финансовыми институтами, офшорными кредиторами и иностранными инвесторами, позволившее урегулировать претензии иностранных инвесторов. Электростанция перешла к консорциуму, состоящему из государственных компаний, но она простаивает из-за высокой себестоимости энергии.

В Индонезии большинство независимых поставщиков энергии обеспечивали родственников и друзей политиков своими акциями «в кредит» (Bayliss and Hall, 2000). Кредиты должны были выплачиваться за счет дивидендов на акции, но по существу акции были подарками, замаскированными, чтобы обойти антикоррупционное законодательство.

Часто правительство использует кризисную ситуацию для оправдания контрактов на излишние ресурсы или дополнительного риска с точки зрения технологий, топлива, финансовых условий или платы за мощность. Филиппины подписали 42 контракта с независимыми поставщиками энергии в период между 1990 и 1994 г., объем которых значительно превышал спрос, что привело к финансовым трудностям у коммунальных предприятий и правительства, оплачивавших неиспользованные мощности. Комитет по электроэнергии индийского штата Гуджарат испытал похожие финансовые затруднения, когда ему пришлось платить за мощность, вырабатываемую частными генераторами, работающими на лигроине, даже после того, как цены на него выросли и производство стало неэкономичным. Эти примеры отражают рискованные или неверные решения, принятые из-за недостатка компетентности правительств и их агентств при ведении переговоров по сложным контрактам. Как бы то ни было, а отсутствие прозрачности, нежелание правительств пользоваться помощью компетентных советников в переговорах и информировать общественность дает основание подозревать их в коррупции.

В некоторых регионах, таких как Восточная Азия, где предприятия энергоснабжения работают достаточно эффективно и вопрос о хищениях электроэнергии не стоит слишком остро, закупки оборудования и услуг, а также процесс заключения контрактов все же могут быть открыты для коррупции. В других регионах, таких как Юго-Восточная Европа, торговля электроэнергией предположительно является источником коррупции на высшем уровне, как на предприятиях коммунального обслуживания, так и среди политических лидеров (пример 4.7){64}. Коррупционные доходы часто текут прямо в руки высшего руководства предприятиями энергоснабжения и профсоюзами, а также правительственных чиновников. Крупные контракты также могут быть источником побочных платежей для финансирования выборов.