Канадский клуб, Лондон

Представителям других стран часто кажется непонятным, почему Британская империя не принуждает своих граждан к единству и сплоченности ни крепостным правом, ни оковами из закаленной стали. Однако в нашем государстве есть иные, менее явные, но при этом гораздо более мощные силы, способные консолидировать британское общество. Именно эти глубинные течения сейчас выходят на поверхность, сметая на своем пути все классовые и партийные различия. Даже обширные океанические просторы, разделяющие наши доминионы, для нас не помеха. Проводным телеграфом нынче уже никого не удивишь, беспроводное радиовещание постепенно распространяется на просторах империи, но британцев объединяют не только эти современные средства коммуникации. В некоторых ситуациях мы ощущаем себя единым народом и забываем про все разногласия. Нас перестают волновать политические распри и вопросы конституционного характера. Просто каждый из нас, и на отдаленной ферме, и в палате парламента, осознает свой долг перед страной. В нас просыпается уверенность в собственных силах, и не просто уверенность, но и решимость действовать…

Всякий, кто допускает мысль о том, что все дело в поизносившемся ура-патриотизме и алчном империализме, совершенно упускает из виду самую суть тех глубоких и сильных чувств, которые объединяют Британскую империю, или Содружество, как многие предпочитают нас называть. Если нам удалось превратить наш небольшой остров в средоточие великой силы, освободить рабочий люд от самых страшных тягот жизни, и построить порядочное, терпимое, способное к состраданию, динамичное и бесконечно разнообразное общество, то лишь благодаря тому, что на всех крутых виражах истории интересы Британии всегда совпадали с интересами прогрессивного и свободного человечества. В эту минуту тревоги – именно тревоги, а не страха – мы чувствуем, как единение и чувство долга заставляют чаще биться наши сердца, ведь все мы разделяем общие принципы, мысли и идеи, которые не только вдохновляют граждан Британской империи на новые подвиги, но и находят отклик в умах и душах очень многих людей на земле.

Мне хотелось бы думать, что решимость Великой Американской республики во что бы то ни стало сопротивляться новым формам тирании и индустриального гнета так же инстинктивна и непоколебима. Канаде предстоит сыграть важную роль посредника в отношениях Великобритании и Соединенных Штатов. Она протягивает нам руку дружбы через Атлантический океан и в то же время неустанно демонстрирует свою лояльность и преданность американскому народу. Границу между США и Канадой, протянувшуюся от Атлантики до Тихого океана, охраняют лишь принципы взаимоуважения этих государств, честно выполняющих все обязательства друг перед другом, – отношения между двумя североамериканскими державами, без сомнения, могут служить примером для всех остальных стран и образцом для обустройства мира в будущем…

Мы не должны сворачивать с пути, по которому идем, повинуясь чувству долга. Если Британской империи суждено пасть и стать достоянием истории, то пусть это случится не в результате медленного разложения и гниения – мы готовы погибнуть лишь в сражении за свободу, истину и справедливость. Почему именно на нас сейчас обращены взоры жителей многих стран? Уж точно не потому, что мы вырвались вперед в гонке вооружений, не потому, что мы успешно провернули сомнительную дипломатическую аферу, и не потому, что мы нагло терроризируем соседние страны своей беспощадной мощью. Весь мир теперь смотрит на нас потому, что мы отстаиваем общечеловеческие ценности. Так уж сложилось, что мы, жители Британской империи, принимаем решения и совершаем поступки, не только учитывая мнение наших сограждан из далеких заокеанских доминионов, но и с оглядкой на нашу собственную историю, на Великую хартию вольностей, на закон о свободе личности, на Петицию о праве, на институт суда присяжных, на английское общее право и на принципы парламентской демократии. Таковы основные вехи на пути британской нации к лидерству и свободе. Объединяя метрополию и доминионы, великое прошлое и суровое настоящее, Британию венчает золотая монаршая корона. Что символизирует этот венец? Не только славу древнего непобедимого народа, но и надежду, непоколебимую надежду на лучшую жизнь для многих миллионов человек.

Палата общин

Теперь я перехожу к сути дела. Мне очень жаль, что нынешнее правительство решило нарушить как обещание, данное нами в рамках Декларации Бальфура и признанное предыдущими несколькими правительствами, так и условия, на которых мы получили мандат. В официальном документе, который руководство нашей страны вынесло на обсуждение, достаточно много пунктов, чуждых по духу Декларации Бальфура, но сейчас я не буду рассматривать их подробно. Я остановлюсь лишь на одном положении, которое прямо противоречит Декларации Бальфура и означает принципиальный отказ от выполнения ее условий. Я имею в виду положение, в соответствии с которым арабское большинство по своему усмотрению может через пять лет остановить иммиграцию евреев в Палестину. Предлагая это условие, мы тем самым откровенно нарушаем когда-то торжественно взятое на себя обязательство. Я искренне расстроен тем, что мой достопочтенный друг премьер-министр стал первым и самым главным поборником столь внезапного решения об очередном нашем отказе от выполнения международного соглашения.

Кому было адресовано обещание, которое мы дали в рамках Декларации Бальфура? В первую очередь оно предназначалось вовсе не евреям Палестины, то есть не тем, кто уже успел переселиться в эту страну, а евреям по всему миру и в особенности сионистским организациям. Именно благодаря этому обещанию мы получили от них столь необходимую помощь в войне, а после войны добились от союзных держав мандата на Палестину. Мы должны были обеспечить пристанище и убежище не палестинским евреям, а евреям, живущим за пределами Палестины, – великому множеству несчастных, всеми преследуемых скитальцев, которые всегда жили мечтой обрести «национальный очаг». Позволю себе процитировать слова моего достопочтенного друга премьер-министра, содержащиеся в меморандуме, который он и его сторонники прислали нам: «Еврейский народ многие столетия разобщенности и преследований ожидал того часа, когда будет восстановлен его отчий дом».

Именно так говорилось в этом документе. Речь шла о евреях вне Палестины, а вовсе не о тех, кто там уже поселился. Вероятно, когда-нибудь в будущем нам придется иметь дело вовсе не с палестинскими евреями, а со всем еврейским сообществом, со всеми евреями, где бы они ни жили. Именно этим людям мы дали обещание, которое нас теперь просят нарушить, – ведь мы попросту не сможем сдержать его, если через пять лет границы «национального очага» официально закроются и евреев перестанут впускать в Палестину без разрешения арабов.

Я полностью поддерживаю ту точку зрения, согласно которой необходимо отличать вопрос о создании еврейского национального очага в Палестине от вопроса о превращении всей Палестины в еврейский национальный очаг. Мне кажется, я лично одним из первых провел черту между этими двумя принципиально разными подходами. В своем отчете члены правительства цитируют мои предыдущие выступления по этому поводу и, кажется, даже разделяют мою точку зрения. Но что за «национальный очаг» мы предлагаем евреям всего мира, если через пять лет двери этого единственного пристанища закроются прямо перед носом у несчастных еврейских иммигрантов? Убежище для скитальцев должно быть тихим, спокойным и безопасным местом, где бы им ничто не угрожало. Когда по поводу решения, принятого уважаемыми министрами, людьми чести и безупречной личной репутации, звучат столь нелестные и нелицеприятные слова, как «нарушение обещания», «пренебрежение долгом» и «отказ от выполнения обязательств», при обсуждении происшедшего необходимо выяснить, насколько справедливы высказанные обвинения. Тут нужно отдать должное объективности членов правительства Его Величества: все их критические замечания безжалостно точны и абсолютно обоснованны. В § 14 подраздела три на 11-й странице проектного документа, предложенного для обсуждения, содержится, в частности, такое положение: «По истечении пятилетнего периода дальнейшая иммиграция евреев будет возможна только при условии готовности арабского населения Палестины дать согласие на ее продолжение».