Именно исходя из этих соображений полгода назад я выступил с предложением об организации встречи глав ведущих государств и правительств с новым руководством России с целью налаживания личных отношений, которые, как показывает опыт, чаще помогают, чем мешают. Я по-прежнему надеюсь, что такая встреча может оказать благотворное влияние на международную обстановку.

С другой стороны, ни в коем случае нельзя забывать о том, что такая конференция с участием четырех держав может привести и к дальнейшему ухудшению существующей напряженной ситуации. И, разумеется, было бы верхом глупости думать, что есть хотя бы малейшая надежда на достижение взаимопонимания сразу по всем острейшим проблемам, которые существуют на Востоке и на Западе, а также в Германии и во всех странах-сателлитах. Какими бы дружескими ни были эти личные встречи, в ходе них мы вряд ли сможем договориться о том, как уберечь мир от грозящих ему опасностей и бедствий, чтобы он навсегда мог забыть о них. Для этого, несомненно, потребуется время, причем куда более значительное, чем многие из нас тут склонны полагать.

Я, разумеется, поддерживаю самые тесные отношения с президентом Эйзенхауэром. Я надеялся, что у нас будет возможность обсудить все это во время встречи на Бермудских островах. К сожалению, по не зависящим от меня обстоятельствам этого не случилось. Теперь мы с нетерпением ждем конференции с участием министров иностранных дел четырех держав и искренне надеемся, что она состоится в самое ближайшее время. Если она приведет к положительным сдвигам, то уже одно это послужит стимулом для обеих сторон и заставит их предпринять дальнейшие шаги. Мы надеемся получить от советской стороны положительный ответ на приглашение к примирению.

Я упомянул о двух наиболее важных событиях, произошедших за последние два года. Но есть еще и третье, и хотя оно случилось уже достаточно давно, но за это время приобрело такое колоссальное значение, что его вполне можно рассматривать как некое совершенное новое явление, затмевающее собой все, о чем я говорил. Я имею в виду, стремительное и неудержимое развитие ядерного оружия и появление водородной бомбы.

Эти вселяющие страх научные открытия тревожат всех мыслящих людей, но я тем не менее думаю, что у нас есть все основания говорить о некотором ослаблении напряженности и снижении вероятности новой мировой войны ну или по крайней мере о том, что перспектива такой войны становится все более отдаленной. Я берусь утверждать это, несмотря на продолжающееся наращивание запасов оружия массового поражения, подобного которому еще не было в истории человечества. Более того, иногда мне в голову приходит странная мысль о том, что способность этих видов вооружений уничтожить все и вся может самым неожиданным образом оказаться залогом безопасности человечества.

Я не был силен в математике в школьные годы, но потом мне довелось услышать, что, когда какая-то математическая величина пересекает бесконечность, она меняет свой знак с плюса на минус, ну или наоборот (смех). Я не стану углубляться в вопросы анализа так называемых асимптот гиперболы – если эта тема покажется кому-либо из членов парламента интересной, они могут изучить ее самостоятельно. Возможно, у этого правила появится новая область применения: если в результате изобретения оружия массового поражения у каждого появится возможность убить всех остальных, то никто никого убивать не захочет. Во всяком случае можно довольно уверенно говорить о том, что вероятность возникновения войны, в самом начале которой обеим противоборствующим сторонам придется пережить то, чего они больше всего боятся, – а в нынешних условиях дело обстоит именно так, – кажется более низкой, чем вероятность начала войны, в которой, как это происходило в прошлые эпохи, одна из сторон поддается соблазну легкой наживы.

Но, делясь с членами палаты этими обнадеживающими мыслями, я в то же самое время призываю их не забывать о том, что единственная возможность выжить для нас – это не терять бдительность. Без сомнения, если исполнить самое заветное желание человечества – избавить его от страха перед оружием массового уничтожения, то в качестве альтернативы войне оно могло бы заняться тем, что, скорее всего, куда больше по душе многим его представителям, а именно – увеличением материального благосостояния, причем такими быстрыми темпами, которые были невозможны в прошлом и о которых прежде нельзя было даже мечтать.

Под материальным благосостоянием я подразумеваю не только изобилие, но и появление у широких масс такого количества свободного времени, о котором раньше не могло быть и речи в условиях отчаянной борьбы за выживание. Нужно, чтобы трудящиеся всех стран осознали эти удивительные перспективы, нужно открыть им глаза на них; нужно, чтобы те же самые перспективы вдохновляли тех, кто несет ответственность за политический курс. На этом этапе истории человечества мы, как и все другие нации, оказались на перепутье двух дорог: одна ведет к катастрофе невиданного масштаба, а другая – к небывалому росту благосостояния. Я убежден, что с Божьей помощью мы сделаем правильный выбор.

Званый обед у лорда-мэра, Гилдхолл, Лондон

Я принадлежу к числу тех людей, которые полагают, что державы Запада и Востока должны учиться жить в мире и согласии друг с другом. Любые их шаги в этом направлении, безусловно, пойдут на пользу всем. Нам не по душе ни коммунизм советского толка, ни однопартийная система. Мы считаем, что есть множество веских аргументов в оправдание природного многообразия, и думаем, что правительства должны служить людям, а не люди – правительствам. Но если советские люди действительно хотят, чтобы ими правили чиновники, действующие по шаблонам, это их частное дело, и они вольны поступать так, как им угодно, по крайней мере до тех пор, пока они не угрожают безопасности и свободе других. Но это вовсе не означает, что в данном вопросе поставлена точка. Все постоянно меняется, и весьма вероятно, что человечеству еще предстоит узнать много нового, прежде чем оно доберется до конца своего пути.

Ясно одно: если мир будет так же разобщен, как сейчас, единственное, что сможет обеспечить независимость нашему союзу свободных народов, – это сила, а сильными мы будем до тех пор, пока мы едины. Залогом нашего дальнейшего существования являются дружба и партнерство с Соединенными Штатами и крепнущие узы братства между нашими народами. С другой стороны, мы занимаемся налаживанием все более тесных связей с Францией, Германией, Италией и странами Бенилюкса: мы даже не могли себе представить, что наши отношения с ними будут такими крепкими и глубокими. Мы надеемся, что благодаря этим важным соглашениям мы сумеем создать, действуя с позиции силы, такие условия для мирного развития, в которых время возьмет свое, и весь мир сможет вздохнуть с облегчением. Более того, вполне возможно, что через каких-то пару лет мы уже прочно встанем на путь мира и благоденствия, вместо того чтобы балансировать на краю адской пропасти. Что касается меня, я полон оптимизма – что толку впадать в уныние? А потому я не верю, что человечество не найдет выхода из ситуации, в которой оно оказалось, даже несмотря на разделяющие его непримиримые противоречия, подобных которым оно еще не знало в своей истории. Я с нетерпением жду того момента, когда, говоря словами сэра Энтони Идена, добившись стабильности и единства на основе общности целей на Западе, мы получим необходимую основу для достижения взаимопонимания с Востоком. Таким образом, если мы проявим терпение, отвагу и твердую решимость двигаться вперед, на смену нашей эпохе придут более спокойные и благополучные времена.

Вручение памятных подарков представителями обеих палат парламента, Вестминстер-холл

По случаю 80-летнего юбилея Черчилля в Вестминстер-холле состоялось собрание с участием членов обеих палат парламента, которые пришли, чтобы почтить заслуги величайшего парламентария не только своего времени, но, как считали многие, и всех времен. Я присутствовал на этом собрании и хорошо помню тот возглас изумления, который прокатился по залу, когда с портрета работы Грэхема Сазерленда был снят покров. Черчилль, которому портрет определенно не нравился, ехидно охарактеризовал работу художника как «выдающийся пример современного искусства», чем вызвал взрыв смеха у присутствующих.