Впрочем, сформулировать и провозгласить общие принципы всегда проще, чем применить их на практике. В реальной жизни нам в первую очередь необходимо укрепить союз с Францией. Это, однако, вовсе не означает, что мы должны проявлять враждебность по отношению к Германии без особой на то необходимости. Понижение градуса напряженности в отношениях между этими двумя странами отвечает нашим интересам и является нашим долгом. Что касается Франции, то с ней, скорее всего, проблем не возникнет. Эта страна, подобно нашей, является парламентской демократией и, значит, вряд ли развяжет войну, особенно если учесть, что французы, как и мы, допустили ряд серьезных промахов в обеспечении своей обороноспособности. Поэтому я со всей ответственностью заявляю о том, что заключение оборонительного союза с Францией является нашей основной задачей. Все остальное в эти грозные дни должно отойти на второй план. Те, чьи принципы и убеждения непоколебимы, в быстро изменяющихся непростых обстоятельствах всегда чувствуют себя намного увереннее тех, кто принимает недальновидные сиюминутные решения и повинуются случайным импульсам. Сейчас нам предстоит определиться с тем, в каком направлении двигаться дальше. Что касается меня лично, то я всей душой за Лигу Наций, ядро которой образуют Англия и Франция и которая, как многие из вас уже поняли, с оружием в руках готова противостоять потенциальному агрессору. Так давайте же не будем пренебрегать никакими аспектами наших полномочий при формировании системы международных отношений. Если эта задача окажется нам не по силам или ее выполнение станет невозможным из-за слабостей и ошибок остальных держав, давайте по крайней мере позаботимся о том, чтобы Англия и Франция, эти два древних и великих свободных государства Европы, смогли вместе удержаться на плаву в любую бурю, какую бы ни послала им судьба, чтобы затем благополучно добраться до тихой гавани.

Палата общин

Черчилль, который в период работы на посту министра по делам колоний определил границы библейской Палестины и посадил эмира Абдаллу на трон Королевства Иордания, в последующие годы продолжал оставаться убежденным поборником сионизма и активным сторонником Декларации Бальфура, провозгласившей Палестину «национальным очагом» евреев.

Уважаемый коллега заверил нас, что мандату и Декларации Бальфура ничего не угрожает, но лично я почему-то не могу не сомневаться на этот счет. Имея в законодательном собрании арабское большинство, нельзя не столкнуться с противоречиями между теми принципами, которые заложены в Декларации Бальфура, и теми шагами, которые придется предпринимать под давлением этого большинства. Эти противоречия неизбежно замедлят процесс иммиграции евреев в Палестину и затруднят формирование там их национального очага.

Я не испытываю никакой неприязни к арабам. Я думаю, что более 14 лет назад, занимаясь палестинским вопросом, именно я пошел на большую часть тех уступок, что были сделаны для них тогда. Эмир Абдалла сейчас правит в Трансиордании, куда однажды в воскресенье лично я отправил его из Иерусалима. В своих действиях я руководствовался советами великого человека – полковника Лоуренса, находившегося рядом со мной, когда я отдавал соответствующие распоряжения. Насколько я могу судить, принятые мной меры выдержали проверку временем, а установленные тогда на Ближнем Востоке режимы пережили не одного правителя. Но я не могу себе представить, как на нынешнем этапе можно совместить несовместимое: реализацию положений Декларации Бальфура, с одной стороны, и деятельность арабского большинства в законодательном собрании – с другой. У меня это просто в голове не укладывается, хотя сэр Эндрю Уокер явно придерживается противоположного мнения. Я не в силах в это поверить, потому что вижу, что многие другие люди, занимавшиеся данной проблемой и неравнодушные к судьбе Палестины, арабов и евреев, в настоящий момент, как и я, испытывают серьезные опасения по этому поводу.

Пока что наши дела в Палестине идут очень хорошо. Когда немногим более года назад я путешествовал по этой стране, меня чрезвычайно впечатлили четкость и слаженность работы тамошнего административного аппарата. Достаточно посетить соседние страны, например Сирию, чтобы увидеть разницу: там тоже наблюдается некоторый порядок и прогресс, но лишь в результате регулярного применения военной силы. Десятки тысяч солдат несут службу по всей стране. Я всегда считал, что при сравнении наших методов управления с теми методами, которые применяются в странах, подобных Сирии, оценить их эффективность достаточно легко, если сопоставить численность регулярных войск, обеспечивающих порядок в том или ином государстве: сирийскому правительству требуется несметное количество солдат – так руководить может каждый, в то время как наша прогрессивная система управления обходится сравнительно небольшим количеством войск, дислоцируемым в регионе.

Не спешите разрушать существующую систему! Ведь она вполне работоспособна. Она еще не достигла того состояния, которое позволило бы заключить, что все нынешние методы управления больше ни на что не годятся. В то же время, хотя местные институты власти до сих пор не успели проявить себя и все попытки передать им управление не увенчивались успехом, необходимо все равно по возможности продолжать расширять их полномочия. Речь сейчас, однако, в основном не об этом. На настоящий момент британская администрация показала себя с лучшей стороны, тогда как местные органы власти прогрессируют очень медленными темпами. В такой ситуации не будет ли разумнее на некоторое время оставить все как есть и немного подождать? Неужели уважаемый коллега хочет сказать, что, если по рекомендации парламента или под давлением однопартийцев и оппозиции он придет к выводу о невозможности предпринять дальнейшие шаги в этом или следующем году и решит повременить с принятием предписанных мер, он тем самым нарушит обещание, данное Лиге Наций? Ведь это же абсурд! Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что, если бы наши представители в Женеве разъяснили нашу позицию так, как это сделали здесь, в палате общин, члены парламента, представляющие все политические партии, то наше решение об отсрочке рекомендованных действий нашло бы полное понимание у этой консультативной инстанции.

Сейчас я говорил в первую очередь о Палестине, хотя, конечно же, проблема массовой еврейской миграции приобретает особую актуальность в нынешней ситуации, когда еврейское население крупной европейской страны подвергается жестокому и безжалостному преследованию. На наших глазах разворачивается «холодный погром»[10] – люди, жившие в достатке, в одночасье становятся нищими и даже в этом плачевном положении оказываются лишены возможности заработать себе на кусок хлеба. Они не могут претендовать ни на какие пособия и вынуждены влачить жалкое существование, страдая от голода и холода. Их дети подвергаются издевательствам в школах. Их род, их раса объявлены нечистыми и проклятыми. В отношении евреев в этой стране творятся самые страшные злодеяния, на какие только способна отвратительная и вопиющая тирания. Именно поэтому я заявляю, что в сложившихся обстоятельствах палата общин, безусловно, не может допустить, чтобы та единственная дверь, которая еще открыта для этих людей, та лазейка, которая дает им последнюю надежду на спасение, вдруг закрылась раз и навсегда. Наш политический курс ни в коем случае не должен препятствовать избавлению этих несчастных от жестоких мук – у нас нет на это морального права.

Палата общин

7 марта гитлеровские войска вторглись в Рейнскую область, тем самым нарушив условия Версальского договора и Локарнских соглашений. В связи с этим британское и французское правительства выступили с протестом, но, собственно, этим и ограничились. Для Черчилля свершившееся событие стало подтверждением его опасений по поводу завоевательных амбиций нацистской Германии.