Эмпайр-Хаус, Саутпорт, Ланкашир

Консерваторы резко критиковали Черчилля за то, что он переметнулся на сторону их политических противников и предал интересы собственного класса. Стремясь опровергнуть подобные обвинения в свой адрес, Черчилль прилагал все усилия для того, чтобы показать себя преданным сторонником института наследственной монархии, при этом, однако, осыпая градом презрительных насмешек членов верхней палаты парламента, которые, подобно августейшим особам, передавали свои титулы по наследству.

Доказать преимущества наследственной монархии как формы правления довольно просто. История любой страны, события любой эпохи, соображения здравого смысла и, наконец, всевозможные доводы теоретического и практического характера – все свидетельствует о том, что нет и не может более мудрой идеи, чем идея о необходимости вывести верховное руководство страной за скобки частных амбиций, политических дрязг и перипетий партийной борьбы. (Возгласы одобрения.) Истинный правитель должен быть выше всего этого. При этом не стоит забывать о том, что в нашей стране установлен режим ограниченной монархии – монархии конституционной. Наш монарх царствует, но не правит. Эту максиму мы заучиваем со школьной скамьи. Полномочия правительства реализуются министрами, которые несут ответственность перед парламентом. При этом члены палаты общин, за которых проголосовали миллионы британских избирателей, могут по своему усмотрению переназначать этих самых министров (следует отметить, что порой парламентарии пользуются этим своим правом чересчур часто). У британской монархии нет интересов, которые бы не совпадали с интересами британцев. (Одобрительные восклицания.) Монархия объединяет и сплачивает наш народ. Она защищает общие и неизменные интересы нации, и сейчас, после всех кардинальных преобразований, которые произошли в мире за последние 100 лет, после стольких успехов, которых нам удалось достичь в обустройстве демократического государства, можно с уверенностью сказать, что английская монархия – не только древнейшая и достойнейшая, но также самая крепкая и надежная из всех монархий современного христианского мира. (Одобрительные восклицания.)

Виктория-Опера-Хаус, Бернли, Ланкашир

За день до этого выступления лорд Курзон произнес речь в городе Олдем, в том самом избирательном округе, где прежде баллотировался Черчилль. Курзон отстаивал принцип наследования титулов и власти и говорил об огромном значении невыборной части парламента – палаты лордов. В своей речи Черчилль возражает своему оппоненту, едко насмехаясь над его аргументами.

Начиная свою избирательную кампанию в Ланкашире, в порядке дискуссии я неоднократно обращался ко всем представителям Консервативной партии с одним и тем же вопросом: я умолял их объяснить мне, на каком основании палата лордов продолжает существовать как институт власти и реализует право управлять нами? На каком основании дети членов палаты лордов априорно располагают полномочиями повелевать нашими детьми? (Одобрительные восклицания.) Брошенный мной вызов был весьма отважно принят (смех) лордом Курзоном. (Недовольные возгласы.) Что и говорить: палата лордов вряд ли смогла бы найти себе более достойного и, я бы даже сказал, более заносчивого защитника! И вот в среду в Олдеме… Знаете, есть такой город Олдем? (Смех.) Кажется, я тоже кое-что о нем слышал. (Смех.) Так вот, в Олдеме лорд Курзон выступил перед широкой публикой, предложив всеобщему вниманию то, что у меня язык не повернется назвать иначе, как блестящим экскурсом в историю средних веков…

Вряд ли кто-либо стал бы возражать против палаты лордов как таковой, если бы она лишь предоставляла возможность потомкам выдающихся людей получить законодательные полномочия при условии, что их поддержат избиратели. Однако вместо этого суть сего института власти сводится к тому, что сыновья, внуки, правнуки и все грядущие потомки выдающихся людей до самого скончания веков могут заседать в парламенте независимо от того, нравятся они избирателям или нет. Из этого следует, что в нашей стране с давних пор существует некая элита, представители которой наследуют законодательные полномочия от предков и передают их всем своим, даже самым дальним, потомкам. При этом объем и характер таких полномочий никоим образом не зависит от характера, умственных способностей и опыта тех, кто ими наделяется (смех), и распоряжаться своим статусом парламентария они могут исключительно по собственному усмотрению, не задумываясь о нуждах и потребностях общества. Думаю, если изложить суть нашей политической концепции на заседании обычной британской коллегии присяжных заседателей, все ее члены сочтут эту самую концепцию никуда не годной и немедленно отвергнут. (Одобрительные восклицания.) Почему же эта система до сих пор действует в нашей стране? Полагаю, она сохранилась по той причине, что демократический электорат, который существует в Британии с 1885 года, никогда не принимал палату лордов всерьез. С ее членами обычно не слишком считались, ибо всем было ясно, что эта часть парламента пребывает в состоянии упадка, можно сказать, в глубокой коме, за которой со временем неизбежно последует кончина. И вдруг, ко всеобщему удивлению, палата лордов выходит на авансцену политической жизни, не просто реализуя свое право вето в отношении законопроекта, представленного на ее рассмотрение одной из партий палаты общин, и, разумеется, игнорируя значимость этого законопроекта и его популярность среди избирателей. Нет, нынче палате лордов этого мало: она претендует на новые полномочия, стремится контролировать государственный бюджет, фактически добивается статуса основного органа власти в нашей стране. (Одобрительные восклицания.) Вот почему стоит обратить пристальное внимание на эти притязания. Думаю, что, проанализировав сложившуюся ситуацию, вы поймете всю их абсурдность…

Теперь я перехожу к третьему основополагающему доводу лорда Курзона. «Всеми своими достижениями, – помнится, сказал он, цитируя великого французского писателя и агностика Эрнеста Ренана, – цивилизация обязана аристократии». (Смех.) Слушателям в Олдеме этот афоризм наверняка пришелся по вкусу. (Смех.) Без сомнения, каждый тамошний герцог, граф, маркиз и виконт принял сей комплимент на свой счет. (Громкий смех.) Вот только интересно знать, кого лорд Курзон имел в виду под аристократией? Из его аргументации явно следовало, что он подразумевал вовсе не аристократию «духа», к которой, насколько я понимаю, относятся самые талантливые и умные представители каждого поколения, самые мудрые, смелые, щедрые, одаренные, красивые, сильные и активные люди. Если бы Курзон говорил о них, нам, вероятно, пришлось бы с ним согласиться. Демократия как таковая как раз и подразумевает всеобщее единение под руководством лучших из лучших. Однако в контексте приведенной лордом Курзоном цитаты и исходя из его аргументации, явно направленной на то, чтобы доказать необходимость сохранения палаты лордов в ее нынешнем виде, можно сделать однозначный вывод: под аристократией оратор понимает наследственных законодателей, баронов, графов, герцогов и прочую знать. Я далек от намерения оскорбить эту самую «прочую знать» (смех), равно как и представителей благородного сословия в других странах. Я просто хочу отметить, что именно Курзон имел в виду, говоря о пользе аристократии в своей олдемской речи. И я вынужден повторить, что его доводы следует признать бессмысленными и абсурдными. (Одобрительные восклицания.)

«Всеми своими достижениями цивилизация обязана аристократии». Пожалуй, скорее наоборот: всем, что у нее есть, аристократия обязана цивилизации. (Громкие одобрительные восклицания и просьбы повторить сказанное.) Ведь именно простые люди чаще всего порождают великие идеи, которые ведут человечество к прогрессу, и именно народ берется за любую масштабную и тяжелую работу, результатами которой пользуются все последующие поколения.