Чингфорд

На всеобщих выборах в мае 1929 года либералам удалось добиться незначительного превосходства над социалистами. Как и предсказывал Черчилль в этом своем выступлении перед избирателями, правительство консерваторов вскоре было вынуждено подать в отставку, и его сменило правительство меньшинства, сформированное лейбористами под руководством Рэмси Макдональда при поддержке Либеральной партии. Это означало конец карьеры Черчилля на должности канцлера казначейства. Его решение восстановить в Британии золотой стандарт было не вполне однозначным, к тому же Черчилль выбрал для этого очень неудачный момент – в 1929 году страну постиг Великий крах. Ежегодный альманах «Энньюэл Реджистер» за 1929 год так писал об этом: «В своей партии, да и во всей палате общин, господин Черчилль зарекомендовал себя как весьма талантливый полемист, но его достижения в качестве главы финансового ведомства достаточно сомнительны».

На всеобщих выборах будет решаться один, самый главный вопрос: удастся ли социалистам прийти к власти и сформировать правительство? Меня удивляет то, с каким легкомыслием некоторые круги нашего общества относятся к возможности реализации этого жуткого сценария. Возможно, господину Ллойд Джорджу позволят войти в состав правительства социалистов, чтобы придать ему некоторой стабильности – в первую очередь в финансовых делах – и научить новый кабинет тактике парламентской борьбы. Некоторые газеты уже вовсю обсуждают перспективу соглашения между либералами и социалистами. Зардевшейся от смущения «либеральной невесте» прочат в мужья неотесанного «социалистического пастушка», и тот вот-вот с неохотой согласится взять ее в жены. Лорд Ротермир, очевидно, с готовностью выступит в роли сурового отца и благословит этот союз: «Плодитесь и размножайтесь, дети мои. Будьте добродетельны – и обретете счастье. Будьте бережливы – и обретете богатство». И оргáны всех британских церквей дружно грянут свадебный марш: «Мы пойдем обратно одной дорогой». (Смех.)

Эльдерсбрук

В 1925 году Германия снова стала частью мирового сообщества и подписала Локарнские соглашения, согласно которым европейские державы, победившие в Первой мировой войне, то есть Великобритания и Франция, обязались приступить к разоружению. Однако продолжительные дискуссии о разоружении и обороне лишь усилили взаимное недоверие наций, участвовавших в переговорах, приведя к ситуации, на которую намекает Черчилль в своей едкой аллегории.

Длящаяся последние два года дискуссия привела к тому, что вопросы, касающиеся боеспособности военно-морских, сухопутных и воздушных сил, приобрели неожиданно большое значение на нынешнем мирном этапе истории человечества. Сейчас из соображений осторожности правительства вынуждены рассматривать все мыслимые и немыслимые прогнозы на будущее, которые на самом деле вряд ли когда-либо претворятся в жизнь. Главная цель дипломатов всех стран – не дать возможности какому-либо из демократических государств в дальнейшем диктовать свои условия остальным.

Чтобы никого не обидеть в этой непростой ситуации, я, пожалуй, обращусь к жанру иносказания. Однажды все звери в зоопарке решили разоружиться и организовали конференцию, чтобы обсудить этот важный вопрос. Первым выступил носорог: открывая заседание, он заявил, что клыки – это варварское оружие, которое с общего согласия необходимо строго запретить. В то время как рога, которые в первую очередь служат для защиты, разумеется, должны быть разрешены. Бык, олень, а также дикобраз и даже маленький ежик (чьи иглы по статусу, видимо, были приравнены к рогам) дружно заявили, что согласны с носорогом, однако лев и тигр придерживались иного мнения. Они встали на защиту клыков и когтей, называя их благородным оружием, применявшимся с незапамятных времен. Пантера, леопард, пума и все прочие представители семейства кошачьих поддержали льва и тигра. Тогда взял слово медведь. Он предложил ввести запрет и на клыки, и на рога, чтобы ни одно животное не могло применять их в бою. Единственным достойным способом выяснения отношений медведь считал объятия – пусть противники просто обнимают друг друга, это ведь так по-братски! Хотя возразить тут было нечего, прочим животным предложение медведя почему-то совсем не понравилось, а индейку и вовсе охватила паника.

Дискуссия становилась все более жаркой и напряженной: звери так увлеклись обсуждением рогов, клыков, когтей и объятий, что сами не заметили, как от их мирных намерений не осталось и следа. К счастью, служители зоопарка сумели вовремя успокоить своих питомцев и убедили их мирно разойтись по клеткам. Только тогда они вновь стали доброжелательно относиться друг к другу.

В мае 1929 года либералы снова вернулись к власти, поддержав правительство меньшинства, сформированное лейбористами. В результате политических перемен Черчилль оказался не у дел: его более чем на 10 лет лишили возможности занимать государственные посты. В начале 1930-х годов его мнение все чаще стало расходиться с мнением руководства и большинства членов Консервативной партии: сначала – по индийскому вопросу, затем – в связи с политикой умиротворения, проводимой в условиях усиленной милитаризации Германии. К тому моменту, когда в конце 1930-х годов Гитлер принялся бесчинствовать в Европе, ряды политических соратников и союзников Черчилля в парламенте поредели настолько, что их уже буквально можно было по пальцам перечесть.

Над миром нависла страшная угроза. Черчилль отлично понимал это и изо всех сил пытался, пока не поздно, предупредить о неотвратимой опасности народы Британии, США и Западной Европы, но, к сожалению, его никто не хотел слушать. В эти годы от него все отреклись, его заклеймили как «милитариста», однако несмотря ни на что Черчилль не сдался. Лично у меня нет сомнений в том, что как раз в это время пробил «звездный час» Уинстона Черчилля – ведь именно твердая решимость и незаурядная сила духа, которую он продемонстрировал в минуты суровых испытаний, предопределили его дальнейшую судьбу.

Ситуацию радикально изменил Мюнхенский кризис, когда британское и французское правительства постыдно пожертвовали независимостью Чехословакии, чтобы умилостивить ненасытного Гитлера. Поначалу премьер-министра Невилла Чемберлена в Британии всячески восхваляли как миротворца. Однако несколько месяцев спустя и сам Чемберлен, и большинство граждан его страны поняли, что они жестоко обманулись и что Черчилль с самого начала был прав. С той поры все чаще и все настойчивее стали раздаваться требования вернуть Уинстона Черчилля в правительство.

Уинчестер-Хаус, Эппинг

Одним из первых шагов правительства лейбористов, предпринятых при поддержке Консервативной партии, стало присвоение Индии статуса доминиона с правом самоуправления. Черчилль был категорически против этого решения. В этой речи он яростно обрушивается на национального лидера индийцев Махатму Ганди. Позднее это выступление активно критиковалось как в Индии, так и в Британии.

Теперь несколько слов об управлении Индией. По моему мнению, мы должны официально заявить о своем категорическом несогласии с той ошибочной и неудачной политикой в отношении Индии, которую проводили социалисты вместе с действовавшим по их указке вице-королем. Мне тошно смотреть, как господин Ганди, этот мятежный законник из Миддл-Темпл, строит из себя босоногого дервиша, воплощающего саму идею Востока, как он полуголым является во дворец вице-короля, чтобы говорить на равных с представителем нашего монарха, а сам между тем продолжает затевать бунты и настраивать местное население против нас. Такой человек способен лишь осложнить и без того непростую ситуацию в Индии.