– В ваших словах есть зерно здравого смысла, – согласился Дал. – Я не могу не отметить, что в наших научно-исследовательских разработках действительно существуют кое-какие недостатки. Дело в том, что люди стали такими равнодушными. Если не происходит никаких катастроф типа Лав-Кэнал[27] или Чернобыля, идея сохранения экосистем Земли абсолютно не привлекает внимания людей. Да, люди хотят заниматься более интересными делами, и пусть уж лучше они добровольно занимаются бессмысленными убийствами, участвуя в Охоте, чем миллионами погибают в не менее бессмысленных войнах. Если бы это зависело только от меня… но, увы! Я всего лишь региональный директор, всего лишь один из тех десяти, кто принимает окончательное решение в Багамской корпорации.

– Я возьму на себя смелость заметить, – сказал Мастер Охоты, – что такому рассудительному человеку, как вы, давно уже пора занять пост главного директора корпорации. Мы, разумеется, окажем вам всестороннюю помощь.

Дал рассмеялся:

– Вынужден признать, что ваша идея весьма заманчива. Но, уверяю вас, это абсолютно невозможно.

– О, все в нашей власти, – ответил Мастер Охоты, и его лицо расплылось в улыбке. – По правде говоря, ничего другого вам и не остается. Я взял на себя смелость информировать вашу уважаемую организацию, что вы перешли на нашу сторону.

– Они никогда вам не поверят!

– Поверят. Мы уже приступили к исполнению плана «Диоскуры». В данный момент команда наших специально обученных убийц уничтожает ваших главных чиновников.

– Вы не посмеете! – воскликнул Дал.

– Ни вы, ни я не в силах этому помешать. К исходу дня ваша компания окажется без руководства. Так что давай, Дал, не стесняйся, пользуйся случаем! Неужели ты не понимаешь, что мы вдвоем можем свалить правительство США! И у тебя, и у нас есть могущественные друзья в Конгрессе. Объединим наши усилия – и это станет началом нового порядка для человечества.

Дал прищурился, пытаясь проанализировать возможные варианты своих действий. Да, действительно, выбора у него не было.

– Ну, честно говоря, – сказал он, – мне наплевать, сколько человек погибнет в вашей дурацкой Охоте. Главное, что мы с коллегами сможем спасти мир. Ладно, Мастер, я с тобой.

Дикерсон слушал весь этот разговор, хмурясь все больше и больше. Он шагнул вперед, маленький человек, преисполненный решимости.

– Если вы думаете, что вам это удастся, вы глубоко ошибаетесь! Блэйк! Коэлли!

Агенты тут же выхватили оружие. Ствол «АК-47» с потолка поочередно взял всех на мушку. Казалось, вот-вот начнется нечто невообразимое.

– Прежде чем совершить нечто такое, о чем вы пожалеете, – сказал Мастер Охоты, – подумайте, не говорит ли вам о чем-нибудь следующая фраза: «Апельсин, альфа 323, метла и подошвы»?

– Это же сегодняшний пароль! – воскликнул Дикерсон. – Откуда, черт возьми, вы его знаете?

– В этом нет ничего странного, – ответил Мастер Охоты, внезапно заговорив хриплым голосом с чикагским акцентом, который так хорошо был знаком Дикерсону.

– Босс! – просипел Дикерсон.

– А теперь выполняйте мои приказы, – сказал Мастер Охоты.

– Да, сэр. Но, сэр, зачем мы это делаем?

– Ради блага нашей страны, – ответил Мастер Охоты.

Услышав подобное объяснение, Дикерсон облегченно вздохнул. Он боялся оказаться втянутым в предательский заговор. Это могло привести его к внутреннему конфликту, а доктор Менш советовал ему избегать конфликтов.

– Теперь вы видите, – сказал Мастер Охоты, обращаясь к Далу, – почему наш план увенчался успехом. Все основные силы на нашей стороне. Через год Охоту узаконят в Америке, а затем ее примеру последует и весь мир. А уж потом мы посвятим себя переустройству мира.

Дал и Мастер Охоты пожали друг другу руки. Симмонс, Блэйк и Коэлли заулыбались, радуясь, что они на одной стороне. «АК-47» исчез из отверстия в потолке.

– А что с Охотником? – спросил Коэлли.

– С Блэквеллом? – уточнил Симмонс. – Думаю, он уже убил свою Жертву.

– Все не так просто, – сказал Дал. – Боюсь, у меня для вас плохие новости. Когда все это началось, мы послали своего представителя узнать, что произошло с нашим поставщиком оружия, и исправить положение. Боюсь, это означает, что мистера Блэквелла должны ликвидировать.

– А разве нельзя отозвать представителя обратно? – поинтересовался Симмонс.

Дал покачал головой:

– Она не поддерживает с нами связь по радио.

– В таком случае, – сказал Мастер Охоты, – Блэквеллу придется позаботиться о себе самому. Я не меньше вас сожалею о его судьбе, но в борьбе за новый мировой порядок Жертвы неизбежны.

Эмилио услышал стрельбу и ринулся вперед, теряя в вязкой жиже туфли, но не решимость. В нескольких ярдах позади, с трудом передвигая ноги, шла Мерседес. Плоскодонка подплыла ближе, и рыбак в соломенной шляпе выпрямился, с любопытством наблюдая за происходящим.

– Вали отсюда! – закричал Эмилио, размахивая пистолетом.

Рыбак направил лодку в сторону, а затем внезапно повернулся. Шляпа слетела, и стали видны славянские черты лица. Поляк!

Короткими очередями из двух «узи» он уложил Эмилио наповал. Лодка качнулась. Чтобы удержать равновесие, Поляк замахал руками. В этот момент он представлял собой замечательную цель. Мерседес подняла свой «магнум-357» и всадила Поляку пулю прямо в грудь.

Гусман медленно приблизился и остановился в трех футах от островка, крепко сжимая в руке свой «узи». Блэквелл лежал в воде, держась левой рукой за раненое плечо и изо всех сил пытаясь не потерять сознание. Шок уже прошел, и теперь боль волнами расходилась от плеча по всему телу. Вскоре к Гусману подошла Мерседес. Ее костюм из светлого полотна был запачкан грязью, а длинные темные волосы спутались.

– Ну как, понравилось тебе охотиться, щенок?

Блэквелл ничего не ответил. Что он мог сказать?

– Прощай, пустая голова, – произнес Гусман, направляя на Блэквелла дуло «узи».

– Нет! – воскликнула Мерседес и нажала на спусковой крючок. Пуля из «магнума-357» разворотила Гусману затылок. Он рухнул ничком в воду. Этакий коктейль из человеческих мозгов для крабов.

Мерседес опустилась на колени рядом с Блэквеллом. Она продолжала держать «магнум» в непосредственной близости от головы Охотника.

– Я не могла позволить, чтобы этот толстый подонок пристрелил тебя, – сказала Мерседес. – Это позор – умереть от руки человека, который смазывает свои волосы вазелином.

– Мерседес, – прошептал Блэквелл. – Я тебя люблю. Все это похоже на какое-то сумасшествие, правда? Теперь мы можем быть вместе, ты и я. Уедем куда-нибудь далеко, где никто никогда не слышал про Охоту, скажем, в Новую Гвинею. Мы поженимся и будем вечно любить друг друга. Как это будет прекрасно. Что скажешь?

– Если бы я только могла! – воскликнула Мерседес. По ее лицу текли слезы. – Я без ума от тебя, Фрэнк! Ты такой приятный, такой беззащитный, такой прямолинейный. Я еще никогда не встречала такого мужчину. Но у нас ничего не выйдет, дорогой. Забавно, что ты упомянул Новую Гвинею. Я как раз только что вернулась оттуда. Пришлось прикончить там одного парня, который решил нарушить правила Багамской корпорации.

– Скажи им, что Гусман убил меня. Что я утонул. Что ты искала меня, но не смогла обнаружить. Мы найдем какой-нибудь далекий уголок. Вот что, встретимся через месяц возле Скидморского фонтана в Портленде, штат Орегон. Никому и в голову не придет искать нас в таком месте.

– Я бы с удовольствием, радость моя, но после каждого задания мы проходим проверку на детекторе лжи. Это обязательная процедура, и мне от нее никак не отвертеться. Прости, но лучше это сделаю я, чем кто-нибудь чужой. Закрой глаза. Ты ничего не почувствуешь.

– Мерседес! – воскликнул Блэквелл. – Не шути так!

Склонившись над ним с убийственной нежностью, Мерседес приставила дуло пистолета к его виску. Блэквелл дотянулся до запястья правой руки и нажал на кнопку завода своего смертоносного «Ролекса». Пуля оцарапала щеку Мерседес и срезала локон роскошных черных волос.