– Прекрасно, – сказал Филакис. – В банке полно кассиров и клиентов в клоунских костюмах. Якобы это обычный рабочий день в банке небольшого американского городка лет сто назад. А вот появляются и грабители на двух шикарных автомобилях. На них забавные костюмы, лица разрисованы красками. Грабители врываются в банк, размахивая оружием. Один из кассиров пытается оказать сопротивление. Грабитель стреляет в него. Кассир отдает Богу душу, посылая публике воздушные поцелуи. Отличная идея, Томми.

– Спасибо, Гордон. Теперь, прихватив добычу, аккуратно упакованную в небольшие брезентовые мешочки со знаком доллара, бандиты выбегают из банка и прыгают в машины. С другой стороны арены появляется еще один старинный автомобиль с откидным верхом. Это патрульная машина, в которой сидят кейстонские полицейские. Под градом пуль автомобили грабителей срываются с места. Убиты несколько ни в чем не повинных прохожих. Разумеется, их тоже играют клоуны-самоубийцы.

– Машины гоняются одна за другой по всей арене, – подхватил Филакис, – они пытаются избежать препятствий, которые устанавливают на их пути рабочие сцены. Грабители и полиция обмениваются выстрелами, кидают друг в друга ручные гранаты. Наконец грабители снова останавливаются возле банка. Забежав на последний этаж, они устраивают баррикаду на лестнице. Появляются клоуны-самоубийцы в комичных полицейских костюмах. Начинается осада. Полиция устанавливает тяжелые пулеметы и гранатометы. Тела клоунов-самоубийц разрываются в клочья и разлетаются в разные стороны. Зрители в восторге. Мы потом еще посмотрим видеозапись, но могу уже сейчас сказать с полной уверенностью – такой кровавой бойни мне давно уже не приходилось видеть. А ты что скажешь, Томми?

– Полностью согласен с тобой, Гордон. Знаешь, я до сих пор поражаюсь, сколько пуль способно выдержать человеческое тело и все равно двигаться, нажимать на спусковой крючок, посылая пули в другие тела. На душе становится приятно, когда видишь такую мощь человека, не так ли?

– Ты прав, Томми.

– Еще раз хочу напомнить нашим зрителям, что погибнуть в канун Сатурналий перед камерами «Охотничьего шоу» – предел мечтаний для любого самоубийцы.

– Томми, на арене осталось всего восемь клоунов. Тебе не кажется, что их энтузиазм немного порастратился? По правде говоря, они и так уже немало потрудились, учитывая такую сложность трюков.

– О, мои парни никогда не выходят из игры, Гордон. Не для того мы с ними работаем в Школе клоунов-самоубийц.

– Томми, пока клоуны перезаряжают оружие, почему бы тебе не рассказать нам про знаменитую Школу клоунов-самоубийц?

– Ну, как ты знаешь, Гордон, со времени принятия закона о разрешении самоубийств большинством стран этика претерпела значительные изменения. Почти везде перестали наказывать неудачников, которые не довели дела до конца из-за отсутствия мужества или по каким-нибудь другим причинам. Но мы в Охотничьем Мире твердо уверены: если уж принимается закон, то его требуется неукоснительно выполнять. Если человек становится членом Школы клоунов-самоубийц, он подписывает обязательство уйти в мир иной в то время и при таких обстоятельствах, как решат директор, режиссер или его ассистенты. Ведь несовершенное самоубийство – самое настоящее фиаско.

– Может, ты нам расскажешь, как вам удается заставлять людей выполнять подписанные ими контракты? Я имею в виду, если какой-нибудь клоун-самоубийца откажется покончить с собой или позволить это сделать с ним кому-то иному, как того требует директор. Что вы делаете в этом случае? Казните его?

– Конечно, нет. Ведь ему только того и нужно – чтобы кто-то другой взял на себя ответственность за его смерть. Нет, Гордон, если клоун-самоубийца начинает дрожать, следует очень простое наказание. Ему полагается по закону до конца своих дней красить нос в красный цвет и носить на спине надпись «Трус». И жить как можно дольше. Могу тебя уверить, такое случается крайне редко.

– Я в этом убежден, Томми, – согласился Гордон Филакис. – Я вижу, клоуны-самоубийцы уже перезарядили пистолеты и снова готовы ринуться в бой. Грабители выходят из банка с оружием в руках, но пока не стреляют. Они образуют круг вместе с полицейскими. На середину выходит главный клоун. У него на голове высокий черный цилиндр из шелка. Он снимает его. Оттуда вылетает голубь. Это условный сигнал.

Все одновременно начинают стрельбу! Прошитые пулями тела падают на землю! Вот это да, настоящее море крови! Ого, веселье почище, чем в аду! Только послушайте, какие овации!

Смотрите, главному клоуну каким-то образом удалось остаться в живых, хоть он стоял в самом центре круга. Истекая кровью, он все же поднимается на ноги. Он приветствует публику и надевает цилиндр…

Внезапно цилиндр взрывается! Там находилась бомба! Сначала голубь, а потом бомба! О Томми, какой замечательный финал! Как тебе удалось придумать такое чудо?

– Совсем нетрудно, Гордон. Гораздо сложнее на репетициях.

Внизу, под ареной, в артистической уборной со звездой на дверях Альбани растирал Хэрольду спину и давал последние указания.

– Я не знаю, как именно будет проходить дуэль. Каждый год придумывают что-нибудь новое. Старейшины Охотничьей академии принимают решение в последнюю минуту. Поэтому не забывай слова Чана. Будь готов к самому неожиданному. Чувствуешь себя нормально?

– Знаешь, – сказал Хэрольд, – для меня это настоящее развлечение. Я имею в виду Охоту. Одно только плохо – кто-то обязательно должен погибнуть. Конечно, я знаю, что без этого не обойтись, но все равно это очень плохо.

– Если ты не выкинешь из головы эту мысль, можешь сразу попрощаться с жизнью, – предупредил Альбани.

– Я не позволю ему убить меня, – решительно произнес Хэрольд.

В противоположном конце помещения для актеров, в другой уборной, тоже со звездой на дверях, находился Луэйн со своим Наводчиком Сузером. Рядом с ними сидел Джон Сэкс – тренер, которого Луэйн нанял специально для этого мероприятия.

Сэкс был толстый, тупой, невоспитанный, и от него разило потом. Но все эти недостатки перевешивало его единственное достоинство. Шурин Сэкса – Хостилиус Вира служил главным оружейным мастером Охотничьих игр. Это означало, что Вира первым узнает, какое оружие и какие специальные приспособления будут использоваться для Великой Расплаты. А так как Вира всегда помогал семье и сочувствовал своей сестре Петрилле, Сэкс мог узнать от родственника, каким оружием следует запастись.

– Ну где же твоя информация? – спросил Луэйн, от волнения произнося «н» немного в нос.

– Не знаю, почему он задерживается, – стал оправдываться Сэкс. – Вира никогда меня не подводил. Он обещал позвонить еще полчаса назад.

– Желательно, чтобы он поторопился, – сказал Луэйн. – Иначе все это барахло окажется совершенно бесполезным. – Он кивнул в сторону двух огромных мешков, которые он с Сузером пронесли сюда, подкупив охранника. – Скоро начнется поединок, а я еще не знаю, что меня ожидает.

– Все будет в порядке, босс, – противно зашевелил толстыми губами Сэкс, словно пачкая слова, чтобы ими уже никто не смог воспользоваться.

В этот момент зазвонил телефон.

– А сейчас к нам присоединится, – сказал Гордон Филакис, – Мэл Протт, трехкратный чемпион в соревнованиях на серпоциклах – мотоциклах с объемом двигателя до тысячи кубических сантиметров, оснащенных серпами. Рад, что ты сегодня с нами, Мэл.

– Я с радостью принял твое приглашение, Гордон, – ответил Мэл, мускулистый кучерявый блондин. На нем, как и на Филакисе, был зеленый пиджак с эмблемой Охотничьего Мира на правом лацкане.

– Я вижу, что барьеры для Игры пешеходов уже расставили. Для тех, кто смотрит это представление впервые, хочу объяснить, что сейчас на арене строят так называемый лабиринт. Это довольно несложное сооружение, ширина коридоров как раз достаточна для того, чтобы по ним мог проехать спортивный автомобиль. Повороты тут крутые, но они из мягкого материала, поэтому водители могут преодолевать их на высоких скоростях. Послушай, Мэл, может, ты немного расскажешь нам, что сейчас произойдет?