– Просто я засыпаю, – сказал Поляк. – Сколько я уже не сплю? Двадцать часов.

– А ваш молодой напарник надежный парень?

– Конечно. Просто он новичок. Не такой крутой профессионал, как я.

– Что ж, надеюсь, так оно и есть на самом деле. Только почему он не звонит? В этой игре, как я понимаю, наши интересы совпадают. Неужели вы думаете, что я целую вечность смогу водить за нос своих друзей, рассказывая неправдоподобную историю о мнимой болезни, которая приковала меня к постели?

– Именно таким неправдоподобным историям люди верят чаще всего. Поверь моему опыту, мне не раз приходилось брать заложников.

– Ну если вы так в этом уверены. – Фрамиджян пожал плечами. – Слушайте, а может, я дам вам взятку, и мы прекратим весь этот балаган? Миллион и сто тысяч. И вечная дружба Ицхака Фрамиджяна. Ну как?

– Заманчивое предложение, – ответил Поляк, – и я бы принял его с благодарностью. Но, увы, не могу.

– Почему?

– Потому что я никогда не изменяю своим принципам, – с гордостью заявил Поляк.

– Ну почему же мне всегда так не везет, – вздохнул Фрамиджян. – Еще партийку сыграем?

– Конечно. Сдавай.

– Мне трудно сдавать в наручниках.

– Ничего, у тебя неплохо получается, – ответил Поляк.

Фрамиджян потянулся за картами и вдруг замер. Поляк тоже весь напрягся. Они услышали, как в замке поворачивается ключ.

– У кого есть ключи от твоего дома? – требовательно спросил Поляк.

– Ни у кого. Разве что…

Дверь распахнулась. В комнату вошла невысокая грудастая женщина в ярко-зеленом костюме и с рыжими волосами.

– Розалия! – воскликнул Фрамиджян.

– Я не могла больше выносить одиночества, – сказала Розалия. – Ты ведь знаешь, я до сих пор люблю тебя. Что это за тип?

– Так, приятель, – ответил Фрамиджян.

– Если это твой приятель, то почему ты сидишь в наручниках?

– Это у нас такая игра.

– Понятно, – ответила Розалия. – Ты что, не рад меня видеть?

– Розалия, крошка, я вне себя от радости. Ты ведь знаешь, что я все время просил тебя вернуться. Но, видишь ли, сейчас не очень подходящий момент. Тебе бы следовало сначала позвонить. Я тут – как бы тебе объяснить? – улаживаю одно дельце.

– В наручниках?

– Забудь ты про эти наручники. Мы просто играем в такую игру. А где Ханна?

– С моими родителями.

– Передай ей, что я ее очень люблю. Я закончу с этим делом, и тогда мы снова соберемся все вместе.

– Ты сказал, что, если я вернусь, мы начнем новую жизнь!

– Так оно и будет. Дай мне только закончить с этим делом.

– Но именно так все и было в прежней жизни!

– Розалия, почему бы тебе не прийти ко мне как-нибудь в другой раз?

Розалия не могла понять, что происходит с Фрамиджяном. Он вел себя как-то странно. Раньше он всегда говорил при ней о всех своих делах. Она посмотрела на сидящего напротив Фрамиджяна мужчину. Высокий, широкоплечий, с неприветливым лицом. Что-то в нем было необычное. Да, он выглядел слишком угрожающе. Потом перевела свой взгляд на наручники. Что это за игра у них такая?

Что-то здесь не так, решила Розалия и внезапно поняла, что эта мысль должна была прийти ей в голову еще пять минут назад.

Но лучше поздно, чем никогда.

– Ну ладно, было очень приятно познакомиться, мистер как-вас-там, – сказала Розалия. – Простите, что пришла так некстати. Вернусь попозже.

– Нет, вы никуда не пойдете, Розалия, – наконец принял решение Поляк. – Присоединяйтесь к нашей компании. В карты сыграем. Как насчет подкидного? Мы можем играть втроем.

– О чем это вы? – удивилась Розалия.

И тут она увидела в его руке пистолет.

С минуту все помолчали, выражая свое уважение оружию.

– Давайте сделаем так, – сказала наконец Розалия. – Я забуду обо всем, что тут видела. Я не сделаю ничего такого, что могло бы принести вред Фрамиджяну.

– Садись, Розалия, – приказал Поляк.

Розалия посмотрела на Фрамиджяна. Тот пожал плечами и слабо улыбнулся. Она перевела взгляд на Поляка. Он был похож на одного из тех негодяев, которые запросто могут пристрелить даже ребенка. Розалия подошла к креслу и села.

– Зря я не послушала свою мамочку, – пожаловалась она Поляку. – Она всегда советовала мне держаться подальше от Фрамиджяна. Говорила, что он умрет рано и не своей смертью. А я, такая дура, не послушала ее.

– Розалия, все будет хорошо, – сказал Фрамиджян.

– Ты играешь в подкидного? – спросил у нее Поляк.

– Нет, – ответила она. И вздохнула. А затем улыбнулась вымученной улыбкой. – Но я могу научиться.

Розалия была нервной женщиной, но отходчивой.

Зазвонил телефон. Фрамиджян снял трубку.

– Фрамиджян слушает, – произнес он согласно полученным инструкциям.

– Я хочу поговорить с другим парнем, – сказал Блэквелл.

– С каким еще другим парнем?

– С тем, который рядом с тобой.

– А кто вы?

– Я был с ним вчера вечером.

– Ах, с тем парнем! Видите ли, ваш друг ушел за пиццей, но сказал, что скоро вернется.

Блэквелл удивился. Неужели Поляк сошел с ума? Но тут он услышал глухой звук, как будто кого-то стукнули по голове, и тут же раздался голос Поляка:

– Как дела, малыш? Не пришил его?

– Не смог. Но завтра мне представится такая возможность на вечеринке, которую устраивает Гусман.

– Где ты сейчас?

– В Коконат-Гров с одной дамочкой по имени Мерседес. Думаю, она тоже в этом деле замешана, так что мне надо ее проверить.

– Давай, – сказал Поляк. – Тебе все равно нечего делать до завтрашнего вечера. А я буду играть в подкидного с Фрамиджяном и Розалией.

– Кто такая Розалия?

– Жена Фрамиджяна. Нашла время мириться.

– Какой у нас план?

– Встречаемся в восемь у меня в «Немо». Там и обговорим все детали.

Блэйк и Коэлли подъехали к федеральному зданию пятого округа, расположенному на Флэгер-стрит, 346.

Сидевшая за секретарским столом мисс Эусташио нажала кнопку интеркома.

– Они здесь, сэр.

– Пускай зайдут, – приказал Дикерсон, пытаясь скрыть нетерпение.

Он положил свежий номер журнала «Коллекционер-антиквар» в ящик стола из железного дерева.

Предстояло серьезное дело.

Дикерсон был новым окружным директором оперативного отдела ЦРУ в Южной Флориде, и его владения простирались от Форта Лорендаль до Ки-Вест. Плотно сложенный, он всегда носил белые костюмы и панаму с загнутыми полями. Его агенты постоянно бились об заклад, роль какого героя пытается играть их шеф. Блэйк полагал, что он старается изобразить Уолтера Хьюстона из фильма «Сокровища Сьерра-Мадре», где Хэмфри Богарт чистит туфли Хьюстону и выпрашивает у того мелочь, а Хьюстон кидает ему серебряный доллар и велит больше никогда у него ничего не клянчить. А потом Богарт на этот доллар покупает лотерейный билет и на следующий день выигрывает деньги, которых хватает, чтобы отправиться в горы на поиски золота вместе с Тимом Холтом и Уолтером Хьюстоном, где его в конце фильма убивают индейцы, когда богатство было уже почти рядом.

Дикерсон действительно носил с собой серебряный доллар и иногда глубокомысленно подкидывал его на ладони, когда надо было принять важное решение, например, куда отправиться ужинать.

Никто не знал, пытается он подражать Уолтеру Хьюстону или нет, потому что никто не состоял с директором в достаточно дружественных отношениях, чтобы спрашивать его об этом.

Дикерсон не относился к тем людям, которые поощряют фамильярность.

– Что вам известно об Альфонсо Гусмане? – спросил он.

Дикерсон был новичком в этом оперативном районе. Его недавно перевели из Феникса, где он долго мучился, прежде чем запомнил длинный список испанских имен. А теперь здесь, в Майами, ему опять надо зубрить новые испанские имена, не говоря уже о гаитянских.

– Гусман – один из наших людей. Он служил в Национальной гвардии при Сомосе. У него до сих пор хорошие контакты с антисандинистскими отрядами в Центральной Америке. Он покупает для них оружие.