Еще два раза наши невинные поцелуи переросли в хаос нашей страсти и я снова стонала его имя, наслаждаясь тем, какой потрясающий любовник достался мне в мужья. Он был нежен, заботлив и в тоже время настолько горяч и жаден до моего тела, что я периодически думала, что все же сплю и все происходящее скоро закончится. Оборвется, стоит солнцу проникнуть в мою комнату и я снова попаду в мир с шестью мужьями, пять из которых отчаянно избегают близости.

Но нет. Эти сутки стали самыми тихими и самыми бурными в моей жизни одновременно.

Только спустя очень длительный и сладкий отдых, который скорее можно было бы причислить к своеобразному медовому… дню, мне наконец позволили выйти из комнаты.

Я не успела и шага сделать — Элиан всё ещё держал мою руку, и его пальцы чуть сильнее сомкнулись на моей ладони. Не властно, нет — словно он не хотел терять контакт, даже на мгновение.

— Судя по твоему виду, ты уже отлежалась, — тихо сказал он, глядя на меня с улыбкой, которой раньше у него никогда не было.

— Ты специально меня не выпускал, чтобы побольше побыть со мной? — спросила я, прищурившись.

Он засмеялся — легко, искренне, совсем не как тот холодный дракон, которого я знала прежде.

— Возможно, — признался он, обнимая меня за талию. — Но, признаюсь, впервые за долгое время мне не хотелось, чтобы утро наступало так быстро.

Я улыбнулась. Мне казалось, я вижу другого человека. Того ледяного Элиана больше не существовало. Вместо него рядом был мужчина, от которого исходило столько тепла, что хотелось просто стоять и греться рядом с ним. Его глаза теперь пылали тем же огнём, что и у братьев, — живым, искрящимся, полным жизни. Только волосы остались белоснежными, как снег на вершинах гор.

— Мне нравится то, каким ты стал. Такой.. — сказала я тихо, когда мы шли по коридору.

— Такой — это какой?

— Тёплый. Настоящий. С тебя словно слетела ужасная маска безразличия.

Он усмехнулся и коснулся губами моей щеки:

— А мне нравится видеть тебя живой и улыбающейся рядом, Мишель. А еще больше мне нравится то, как ты откликаешься на мои поцелуй. О такой тебе я и мечтал всю жизнь.

Когда мы вошли в зал, где обычно завтракали, разговоры стихли. За столом сидели трое братьев — Варен, Торас, Ашер. Сайлас видимо тоже только зашел. Только Флама, к счастью, не было.

Элиан всё ещё держал меня за руку. И я сразу заметила — все четверо смотрели на нас одинаково: с теплом, но в этом тепле сквозила грусть. Как будто они видели не просто пару, а что-то, что вот-вот изменит привычный порядок вещей.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось — хотелось и улыбнуться, и спрятаться одновременно. Сайлас стоял ближе других. Я так по нему соскучилась, что, не подумав, шагнула в его сторону…

Едва ощутила, как пальцы Элиана соскользнули с моей ладони. Он отпустил, не удерживая, только тихо выдохнул. Я сделала ещё шаг — и мир будто замедлился.

Сайлас поднял взгляд, и в нём мелькнуло что-то тёплое, почти нежное, прежде чем он выпрямился и сказал:

— Ну вот, теперь в нашем доме снова светло.

Я улыбнулась. И сделала ещё пару шагов — так близко, что могла различить лёгкий запах трав, всегда исходящий от его кожи. Но Сайлас не пошевелился. Не улыбнулся. Не протянул руки, как раньше. Просто стоял и смотрел на меня — как-то слишком тихо, слишком серьёзно.

— Привет, — выдохнула я, чуть растерянно.

— Привет, — ответил он, голос хрипловатый, будто от долгого молчания.

Ни шаг навстречу, ни тёплого взгляда, ни той лёгкой насмешки, с которой он обычно встречал меня. Просто спокойствие и грусть.

— Ты как? — спросил он наконец.

— Хорошо, — машинально ответила я, хотя сердце сжалось. — А ты?

Он кивнул.

— Нормально.

Я не выдержала, сделала ещё полшага, всматриваясь в его лицо.

— Что происходит, Сайлас? Ты обиделся на меня?

Он моргнул, будто не ожидал вопроса, потом отвёл взгляд куда-то в сторону.

— Нет, — тихо сказал он. — Просто… привыкаю к нашим новым отношениям.

Я растерянно нахмурилась.

— В смысле?

Он снова посмотрел на меня — прямо, без привычной лёгкости.

— В смысле, ты теперь жена моего брата.

Я открыла рот, но не смогла сразу ответить. Что-то в его голосе было таким мягким и болезненным одновременно, что слова застряли в горле. Да, жена Элиана, но ведь и их жена тоже. Побрякушки все еще украшали каждую мою конечность. Что происходит. В груди стало так… больно. Я только и смогла прошептать:

— Я скучала по тебе.

На миг в его глазах мелькнуло то самое — знакомое тепло, та улыбка, от которой у меня внутри все теплело и мурашило. Но он быстро опустил взгляд и тихо сказал:

— Не усложняй, Мишель.

Я шагнула ближе к Сайласу, чувствуя, как между нами — будто пустота. Не та, что от расстояния, а какая-то внутренняя, болезненная.

— Пожалуйста, не усложняй, это и так не просто, — повторил он, хмурясь, и в его голосе прозвучала усталость, которой раньше не было.

Я растерянно повернулась к Элиану — тот стоял чуть позади, спокойный, как всегда, но теперь в его глазах не отражалось ничего, кроме сосредоточенности. Остальные братья тоже выглядели так, будто наблюдают за чем-то, что уже не могут изменить.

Сердце колотилось — мне казалось, я не понимаю никого из них.

— Ты меня даже не поцелуешь? — спросила я едва слышно.

Сайлас поднял взгляд, и в нём мелькнуло что-то резкое.

— Ты выбрала Элиана.

Я застыла. Мгновение ничего не могла ответить. Внутри всё смешалось: ведь да, я выбрала Элиана… но разве я не выбирала каждого из них, по-своему, каждый раз, когда открывала сердце, когда доверяла, когда позволяла прикасаться к себе?

— Я… — начала я, но слова растворились.

Позади послышался мягкий шаг, и голос Элиана прозвучал спокойно, но твёрдо:

— Она никого ещё не выбрала.

Сайлас нахмурился, на миг опустил голову.

— А я думал…

Я не дала ему договорить. Просто шагнула к нему, обняла, почувствовав, как он замер, и, задрав голову, потребовала:

— Поцелуй меня.

Он не шелохнулся. Только пальцы на моей талии чуть сжались, словно он не знал, что делать. Я приподнялась на цыпочки, дотянулась до его губ сама — коротко, горячо и требовательно. Мне нужно было снова почувствовать связь с этим мужчиной и я даже сама не понимала почему.

Но он по-прежнему не отвечал. Я отстранилась, глядя в его глаза, и вдруг всё внутри оборвалось.

— Прекрати это, Сайлас. — Голос дрогнул. — Я скучала по тебе. По вам всем. А ты стоишь, будто я чужая.

Глаза защипало. Я моргнула, смахивая непрошенные слезы. Он вздохнул, растерянно провёл рукой по моим волосам и наконец поцеловал в ответ — неуверенно, мягко, будто боялся, что за этим последует какое-то наказание.

Когда он отстранился, в его взгляде было смятение.

— Я ничего не понимаю, — прошептал он. — Ты не можешь быть и с ним, и со мной.

— Я… — хотела сказать, что не могла бы выбрать между ними. Раньше и не планировала, а теперь вот поняла, что просто не могла. Я резко обернулась — и увидела Элиана. Тот стоял чуть позади в паре шагов от меня, и в его глазах была не ревность, скорее понимание того, что со мной происходит. Казалось, он единственный сейчас меня понимает. Потому что остальные продолжали смотреть так, будто я умерла и перед ними призрак.

Я подбежала к нему, не думая, просто — чтобы спрятаться. Слёзы сами побежали по щекам. Он притянул меня к себе, обнял, не говоря ни слова.

Я уткнулась лбом в его грудь, чувствуя, как он медленно гладит меня по спине, и шепчет едва слышно:

— Всё хорошо. Дыши, девочка.

Я всё ещё тихо всхлипывала, прижимаясь к Элиану, когда услышала позади шаги — тяжёлые, размеренные. Он не отпускал меня, но я чувствовала, как в воздухе сгущается напряжение.

— Что происходит? — голос Сайласа прозвучал глухо, будто он сам не хотел его слышать. — Я… я ничего не понимаю. Разве она не стала твоей?