Между нами не осталось воздуха, только дыхание, пульс и жар, который становился почти невыносимым.

Его губы снова накрыли мои — уже без остатка, без пауз. Поцелуй стал жадным, тяжёлым, как будто он пил из меня воздух. Я чувствовала, как с каждой секундой он теряет контроль, пальцы сильнее сжимают мою талию, а его дыхание становится горячее, глубже, будто сам жар драконьего пламени проходил через нас обоих.

Мой ответ был таким же — неосторожным, голодным. Его язык встретился с моим, и всё вокруг растворилось. Мир стянулся до одной точки — до того места, где его ладони держали меня, не позволяя отступить.

Ашер рывком оторвался от моих губ, тяжело дыша. Его глаза горели — не просто страстью, в них было что-то опасное, почти первобытное.

— Ты просто наказание какое-то, — выдохнул он, а затем без предупреждения поднял меня, усадил на край стола и сам навис сверху.

Холод дерева встретил кожу сквозь ткань, а его тело — наоборот, пылало. Ладони легли по обе стороны от меня, заперев в ловушке, а дыхание касалось губ.

Я смотрела прямо в его глаза — там уже не было сдержанности. Только желание и борьба с самим собой.

— Ашер… — начала я, но не успела договорить — он снова поцеловал. Глубоко. С жаром, от которого закружилась голова. Поцелуй стал неровным, отчаянным, будто он сам не знал, хочет ли остановиться или наоборот — забрать всё.

Его пальцы прошлись по моей шее, вниз — по ключицам, по груди, и я выгнулась навстречу, чувствуя, как между нами трещит напряжение.

Его поцелуи стали глубже, настойчивее, всё смелее. Ашер двигался так, будто между нами не осталось воздуха. Его ладони скользили по моим бокам, оставляя огненные следы даже сквозь ткань, а потом он потянулся ниже — туда, где дыхание смешалось с жаром, и каждая клетка тела знала, что сейчас всё изменится.

— Я обнимала его за шею и отвечала на поцелуи с тем же жаром, шептала его имя и всячески старалась отвлечь от анализа ситуации. И у меня получалось. Потому что он произнес что-то непонятное и стянул мои лосины с меня, бросив на свой стул. Я послушно раздвинула ноги, позволяя ему прижаться ко мне. Его огненные обычно глаза стали необычно темными и манящими.

— Хочешь стать моей, значит?

— Хочу…

— Нетерпеливая маленькая драконица. Как я потом отдам тебя другому?

— Давай мы сконцентрируемся на сейчас, Ашер. Возьми меня…

Он снова накрыл мои губы поцелуем, то ли, чтобы не передумать, то ли потому что тоже не мог сопротивляться нашему общему влечению. Я сама расстегнула его брюки, намекая на то, что хочу большего.

Я шептала его имя, просила не останавливаться, и он откликнулся — взгляд стал тёмным, почти дико голодным. Он наклонился ко мне, его лоб упёрся в мой, и мир сжался до пульсации в висках.

— Мы с тобой оба пожалеем об этом решении, — сказал он и провел пальцами по моим мокрым трусикам, отодвинул ткань вбок и провел по моим складочкам головкой.

Я застонала от предвкушения и нахлынувшего возбуждения. Его вторая рука сжала мою грудь, слегка ущипнула за сосок.

Я раскрыла бедра шире и он обхватил их руками, слегка притянул меня к себе и я почувствовала, как головка упирается в мой вход.

Ещё одно движение и эта чертова невинность покинет меня навсегда.

— Мишель, — шепчет он и в этот момент в дверь резко постучали. Глухо, тяжело, так что воздух словно сразу остыл.

Ашер замер, руки всё ещё держали меня, а грудь поднималась в одном ритме с моей. Он закрыл глаза и вдохнул — глубоко, почти сквозь зубы.

— Чёрт, — прошептал он и отстранился ровно настолько, чтобы смотреть на меня с всё тем же горячим, невозможным взглядом.— Да вы шутите, — вырвалось у меня, но он тут же закрыл мой рот рукой.

— Кто? — спросил он того, кто стучал, а его член все еще упирался в меня и я поерзала, позволяя головке раскрыть складочки и проникнуть чуть глубже. Он перевел на меня крайне недовольный взгляд, а я подалась к нему еще чуть ближе. Внутри было узко и мне было явно не справиться без его напора.

— Твой дядя, дорогой племянник, — услышали мы знакомый голос и синхронно закатили глаза. — Открывай, есть разговор.

— Я занят, — отозвался Ашер, а я начала посасывать один из пальцев, которым он закрывал мне рот. Надо было видеть лицо этого грозного дракона.

— Ашер, открывай. Я не собираюсь играть в игры! — услышали мы и Ашер сделал то, что мне совсем не понравилось. Он отстранился и надел брюки, а меня с моими лосинами затолкал под стол. Не буквально затолкал, но довольно выразительно показал, что мне надо лезть под стол. Почему я не поняла, но если Ашер считает, что так будет лучше, то спорить не имело смысла. Он не Торас, чьи решения я могу с легкостью оспорить.

Я поспешно опустилась на колени, скользнула под массивную столешницу — там пахло бумагой, пылью и теплом дерева. В тот момент дверь с глухим щелчком распахнулась.

Ашер успел натянуть рубашку, накинул жилет и опустился в кресло. Из-под стола я видела только складки ткани на его брюках и руку, сжимающую подлокотник — напряжённо, почти до побелевших костяшек.

— Что ты хотел? — голос Ашера был ровный, холодно-вежливый.

— Хочу поговорить о том, что ты с братьями, — Флам произнёс это слово с особым нажимом, — намеренно лишаете меня моего законного права на общение с женой.

Слово «женой» резануло слух; я непроизвольно сжала пальцы на собственных коленях, задерживая дыхание.

— Твоё «законное право», — спокойно ответил Ашер, — не даёт тебе основания появляться у её двери среди ночи.

Над столом послышался тихий смешок — насмешливый, ленивый.— Ах, так она пожаловалась… мило. А я-то думал, что наша маленькая женушка умеет держать язык за зубами.

Я стиснула губы. В полутьме под столом было трудно оставаться недвижимой, когда хотелось выскочить и врезать этому самодовольному типу. То, что Сайлас рассказал Ашеру о том, что было ночью меня удивило.

Ашер тихо постучал пальцами по краю стола. Я замерла.

— Твоя «жена», — произнёс он чуть тише, — под нашей защитой, Флам. И пока идёт отбор, ты не имеешь права даже прикасаться к ней без её согласия.

— Но она уже носит мой брачный знак, — ответил Флам, — и, полагаю, это значит, что в её согласии я могу не сомневаться.

Под столом я почувствовала, как напряглись мышцы на ноге Ашера — он явно сдерживался.

И в этот момент мне пришла в голову самая бредовая из возможных идей. Но удержаться я не смогла. Я слышала, что Ашер рассказывает Фламу о том, что никто из мужей не прикасается ко мне без разрешения и все в таком духе, пока расстегивала его брюки, доставала оттуда то, что еще какую-то минуту назад должно было решить часть моих проблем и провела рукой по стволу. Ашер едва заметно дернулся. Замолчал. Во время, как раз Флам начал ему что-то говорить о том, что согласие жены в таких вещах чистая формальность и из поколения в поколение все это знали. Он говорил, а я радовалась тому, что стол довольно высокий или стул у него низкий, не знаю. но я уже разместилась поудобнее и провела языком по головке, слизывая солоноватую капельку.

Рука Ашера скользнула под стол и попыталась меня вразумить, но все чего он добился, я ускорила свое знакомство с внушительным органом и вобрала его в рот, пока мое новое развлечение не отобрали.

Все, что он смог, это выразить недовольство, сжав мои волосы на затылке, но Флам продолжал говорить и ему пришлось включиться в диалог.

А я вот отвлекаться не намеревалась, наслаждаясь той властью, что неожиданно мне досталась.

Ашер

Флам вошёл без приглашения, как всегда, шумно, с чувством собственного права. Я даже не успел толком выровнять дыхание, когда он уже захлопнул за собой дверь и опустился в кресло напротив, хмуро глядя на меня, будто я только что совершил государственную измену.

— Я хочу поговорить, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — О том, что вы намеренно лишаете меня моего законного права на общение с женой.