Отлично. Только этого мне и не хватало.Я попытался сосредоточиться на разговоре, но концентрация ускользала, потому что Мишель ерзала у меня в ногах, а член все еще стоял колом. Я только что чуть не трахнул ее. Грудь сжала волна раздражения и жара одновременно. Теперь даже благодарен немного этому ублюдку.

— Никто тебя не лишает ничего, Флам, — сказал я, стараясь говорить ровно, но в голос всё равно прокралась хрипотца, потому что чьи-то шаловливые пальчики полезли в мои брюки. — Мы лишь следуем правилам. Ни один из нас не прикасается к Мишель без её согласия.

Он усмехнулся, и этот звук больно резанул по нервам.— Ах, согласие. Всё это пустая формальность, ты же знаешь. В нашем роду женщины всегда подчинялись мужьям. Так было из поколения в поколение. Ее согласие не более, чем формальность.

Я сжал зубы. И не только зубы. Хотелось встать и дать ему в морду. Вот толька моя жена решила подрочить мне прямо сейчас и своей нежной ладошкой ласкала мой каменный стояк. — Наш род меняется, — ответил я, глядя ему прямо в глаза, хотя взгляд предательски дрогнул. Воздух казался слишком тёплым, воротник мешал дышать. — И Мишель имеет полное право выбирать, с кем ей быть.

Флам откинулся на спинку стула, скрестил руки.— Ты говоришь, как будто она выберет тебя. Неужели ты считаешь, что она достанется тебе? Ха. Такого, как ты, она не выберет никогда.

Я чуть не выругался. Не потому, что вопрос задел, а потому что ответить на него в здравом уме сейчас было сложно. Потому что та самая Мишель, которая “никогда меня не выберет” сомкнула свои пухлые губки вокруг моего члена и начала ласкать его языком. Какого демона она творит? Сосредоточься, Ашер. Только разговор. Никаких других… ощущений.

— Я считаю, — произнёс я медленно, — что это решат предки.

Он скривился.— Предки. Удобная отговорка для тех, кто боится проиграть.

Я напряг пальцы, сжимая подлокотник стула. Больше всего на свете хотелось чтобы Флам просто вышел и не развозил свои длинные и не нужные разговоры как раз тогда, когда мне сосут член. Боги, а хорошо так сосут. Я пытался оторвать эту маленькую пиявку и призвать к порядку, но она начала сосать только яростнее. Это сбивало с мысли. Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, выпорю маленькую развратницу при первой же возможности. Лучше бы трахнуть, но это ей будет явно не наказанием. И откуда у этой девственницы такая жажда к приключениям? Надо вернуться к вопросам этого придурка. Он сейчас меня подловит на чем-то и заберет себе не только мою не в меру раскрепощенную жену, но и весь замок. А этого я позволить себе не мог.— Не думай, что я боюсь, — сказал я тихо, глухо, с тем самым тоном, после которого в доме обычно становилось тише. — Я приму любое решение предков.

Он усмехнулся снова, но взгляд его уже был насторожен.— Интересно. Надолго ли хватит твоего терпения, племянник? Небось сам тоже хочешь раздвинуть ее ножки, да не дает.

Я едва сдержал смех или стон, не понятно. Видно, что Флам не общается с Мишель… также тесно, как я с братьями. Она явно тоже его слышала, потому что помимо интенсивности добавила глубину и я едва сдерживал себя.

На миг я подумал, что если он не уйдёт в ближайшие десять секунд, я сорвусь. Или рассмеюсь. Или… да, пожалуй, рассмеюсь — от бессилия. Потому что я, старший дракон дома, попал в плен… Сладкий плен, чего уж там.

— Терпения у меня достаточно, — выдавил я. — Но проверять не советую.

Флам хмыкнул, поднялся, и тяжело посмотрел на меня сверху вниз.— Что ж. Посмотрим, как долго ты продержишься. Не думай, что я не возьму свое. Вы не сможете прятать ее от меня вечно.

Когда дверь за ним закрылась, я выдохнул ровно на секунду, а потом с силой отшвырнул от себя стол, обнажая просто потрясающее зрелище.

Она подняла на меня совершенно невинные, мать его, глазки и я не выдержал, путая пальцы в ее волосах. Начала эту игру, девочка, придется доводить до конца. Мне чертовски хотелось вытащить ее, поднять с колен и засадить ей так глубоко, чтобы она стонала на всю комнату. Но нельзя, чтоб его. Пока нельзя.

Поэтому я взял под контроль это непотребство и начал сам вбиваться в ее сладкий ротик, пока она цеплялась своими пальчиками за мои приспущенные брюки.

Несколько глубоких толчков и сперма залила ее горло под мой едва сдерживаемый рык.

Малышка послушно все проглотила и потом… зараза мелкая, довольно облизала мой член язычком, пока он не стал полностью чистым. Кто мне достался в жены? Девственная куртизанка? Какого дьявола чешуйчатого тут происходит?

Мишель

Ашер выдохнул, медленно поднялся из-за стола, поправил одежду и обернулся. Его взгляд был таким, что мне стало одновременно и неловко, и горячо, но я точно не жалела о своей шалости. — Подойди, — сказал он тихо.

Я сделала шаг, второй. Он перехватил меня и не знаю, что он хотел сделать, но в итоге он сел обратно на стул и усадил к себе на колени, не дав вырваться, его ладонь скользнула по моим бёдрам — лёгким, ленивым жестом, от которого дыхание сбилось.

— Ты была очень плохой девочкой, — прошептал он, наклонившись к самому уху.

— Я хочу знать, почему Флам так настаивает на сближении со мной, а вы все наоборот буксуете эту тему.

Ашер провёл ладонью по моей щеке, взгляд смягчился.

— Ты слишком много думаешь о Фламе, Мишель.

— А как иначе? — я нахмурилась. — Он слишком настойчив. Я хочу знать, почему.

Ашер не ответил сразу. Его пальцы скользнули по моим губам, и вместо слов — поцелуй. Тёплый, тихий, короткий.

— Ты всё узнаешь, — сказал он хрипло. — Обещаю. Просто потерпи немного, женушка моя ненасытная. Ты только что сделала то, что обычные жены не делают порой никогда. Я уже молчу о присутствии посторонних.

Я фыркнула, и он снова наклонился, коснулся губами уголка моего рта — на этот раз нежнее, будто извиняясь. — Ты такая необычная, — прошептал он, — но видно, именно такая и нужна этому дому.

Он провёл пальцами по моим волосам, задержался на шее. — И если предки решат, что твой муж — кто-то другой, я, пожалуй, впервые за долгое время действительно буду скучать.

Я попыталась улыбнуться, но внутри всё сжалось — от его спокойствия, от того, как легко он произнёс это.

— Пойдём, — сказал он мягко. — Отведу тебя в твою комнату.

— Нет, — покачала я головой. — Я не останусь одна. Он придёт. Флам, я имею ввиду. Я уверена.

Ашер остановился, сжал губы.

— К Сайласу — не пущу, — произнёс он спокойно. — Вторую ночь подряд ты у него спать не будешь. И ко мне тоже не пойдешь, даже не смотри на меня своими щенячьими глазками. У меня нет совершенно никаких сомнений в том, что именно ты начнешь делать, как только окажешься в моей спальне.

Я вскинула бровь.

— То есть к Торасу и Варену — тоже нет?

— Верно, — усмехнулся он, скользнув по мне взглядом. — Не мучай себя, Мишель. Пойдёшь к Элиану.

— Потому что я ему не нравлюсь? — спросила я с тенью усмешки.

— Да, — ответил он честно. — Может, ты ему и не нравишься, но он тебя защитит. От Флама — точно.

Он чуть наклонился ближе, добавив тихо, почти шепотом:

— И заодно узнаешь, какой он на самом деле.

— Прекрасно, — выдохнула я с иронией. — Это не то приключение на ночь, которое я хотела.

Ашер улыбнулся уголками губ, лёгкое тепло мелькнуло в его взгляде. — Не сомневаюсь, ты справишься, женушка.

Мы шли по длинному коридору, где свет от настенных факелов дрожал на каменных стенах, и шаги эхом отдавались под сводами. Чем ближе они подходили к покоям Элиана, тем сильнее я чувствовала внутреннее напряжение Ашера. Он не говорил ни слова, но по его лицу было ясно: он ожидал, что встреча не будет тёплой.

— Он не любит гостей или только меня? — спросила я вполголоса.

— Он не любит сюрпризы, — ответил Ашер сухо и постучал.

За дверью раздалось короткое, недовольное «что?».

— Это я. И я не один, — сказал Ашер, приоткрывая дверь.