– Это не он, – я отчаянно замотала головой, откидывая даже мысли о том, что после посвящения Эверис может навечно ко мне привязаться и стать мужем. – Да и я всё равно разорву связь, как только у меня будет возможность.

– Правильно. Я тоже. Эвер мне не принадлежит и меня не любит…

– Он отравлен тьмой, ты сама говорила. Это может сильно влиять на его сознание, туманить разум. Вряд ли он вообще хоть кого‑то сейчас любит.

– Я всю ночь изучала в лаборатории источник его тьмы, собрала немного, когда он на тебя напал, но ничего не получилось. Только вот, – рыжая повернула руку и показала ладонь, будто измазанную в саже, – обожглась. Эта тьма сильнее моих способностей некроманта и умеет только пожирать живую плоть и разрушать эссаху. Никогда к нему не приближайся, он легко может убить.

Ожог, будто тёмный пион, распустился на светлой коже и повредил тонкие пальцы, будто обмотал их чёрной нитью.

Я потянулась, но Эри судорожно дёрнулась и отступила.

– Это может быть заразно, – пояснила она, пряча руку.

– Я уже рассказала ректору про Эвера. Ли‑тэ примет меры, а тебя полечим.

– Я пробовала. Бесполезно. Это уже навсегда останется. Как ты выжила после его поцелуя, понять не могу. Ощущение, что ты под мощной защитой, словно тебя истинная пара незримо охраняет от влияния тьмы. Он может быть сильнее, чем мы подозреваем, потому что в твою эссаху через стигму вплелись очень странные нити, – Эри сильно тряхнула волосами, – не похожие ни на одну из магий Энтара.

– Неважно, кто он. Я хочу быть с Нариэном.

Рыжая уронила голову, а потом вскинула взгляд и еле слышно спросила:

– Они ведь убьют его, да? – Эри судорожно всхлипнула.

Я привстала и снова обняла её, не обращая внимания на сопротивление.

– Не знаю, что сказать. Я Эвера тоже очень люблю. Как друга и брата. Мне жаль, что с ним такое случилось, но сейчас в его теле не тот добрый и внимательный мальчик, которого мы знали. Там внутри – монстр, способный на очень плохое. Его придётся остановить.

– Мэй, – загундосила Эрика, – если бы сказали, что ректор заражён тьмой и его нужно убить, ты бы смирилась?

Я шарахнулась, словно по лицу ударили огненной плёткой, а позвоночник одним махом выдернули из спины.

– Вот видишь… – горько усмехнулась лекарка, отталкивая меня. – И отвечать не нужно. – Она стёрла рукавом мелкий бисер слёз в уголках глаз и поспешила к двери. – Побуду в лаборатории. Мне там спокойнее.

– Ты придёшь на бал? – спросила я, стискивая пальцы между собой до острой боли, но Эри не ответила. Ушла.

Я какое‑то время сидела на кровати и смотрела в никуда. Смирился бы Нариэн, если бы меня отравила тьма? Я точно не отдала бы его никому, а он?

Мне нужно его увидеть! Он должен быть осторожнее с Эвером.

Я кинулась к двери, переместилась на этаж ректора и быстро нашла его покои. Мы расстались полчаса назад, но я уже так соскучилась по нему, что нетерпеливо сжимала кулаки, пока ждала в коридоре. Но он не открыл. Сняв блок с замка, я зашла внутрь и замерла на месте. Запах другой женщины защекотал нос. И я прекрасно знаю эту женщину – это Ронна. Она была здесь несколько минут назад, её сладко‑приторный парфюм и запах кожи назойливы до безобразия и тошноты, но вместе с ним был и другой аромат. Тот, который волнует, ласкает рецепторы, заставляет сердце биться быстрее – Нариэна. Они были здесь вместе?

Я прислушалась. Показалось, что слабый шорох идёт со стороны кабинета. Заглянула туда. Никого. Потайная дверь наглухо заперта, прикрыта книжными полками, но я помню, как её открывать. Ноги сами подступили к столу, руки провернули в нужное положение сегменты. Стена с выдохом отошла в сторону и приоткрыла тёмный лаз.

Спустившись по ступенькам, я зажгла фитилёк на пальце и ужаснулась. Баночки и колбы были разбиты, а стена с одной стороны проломилась. Я бросилась вперёд, боясь, что с ректором что‑то случилось. Длинный коридор упёрся в поворот, затем ещё один, а за ним…

Я на минутку потеряла возможность шевелиться. Там была раскуроченная тяжёлая дверь и одни обвалы. Ощущение, что здесь кого‑то держали в плену, а он вырвался. Неужели Нариэн способен на такое?

В висках больно пульсировало. Какие‑то фразы. Картинки. Но я никак не могла их связать воедино, боясь, что в очередной раз ошиблась.

Эссаха болезненно дёрнулась, но я всё равно ступила внутрь каменного помещения и осветила высокие стены магическим лучом. Здесь пахло кровью. Густой и сладкой. От круглого окна почти под потолком, больше пяти метров до пола, шли глубокие полосы от когтей. Здесь кто‑то был взаперти. И это был зверь. Оборотень.

«Ключ. Найди его. Открой темницу и выпусти меня».

В голове стучало набатом. Мой ректор предатель. Предатель. Обманщик… А я не могла это принять. Неужели Нариэн всё это время знал, кто мой оборотень, и держал его здесь в плену? Это так подло. И так очевидно.

Он проводил опыты над такими, как я. Искал нашу силу, научился привязывать и пользовался оборотным даром для победы. Ему не выгодно, если я уйду к другому, к истинному. Ему это не нужно!

Стало резко плохо. Я потрогала грудь – эссаха перегрелась, близился вечер, скоро на небо выйдет маурис, а брошь, чтобы слить магию, осталась в комнате. Где‑то здесь я выронила свой кулон.

Я бросилась назад, задыхаясь, но в проходе врезалась в ректора.

– Что ты здесь делаешь, Мэй? – Он сдавил мои плечи крепкими руками и посмотрел так яростно, что я задрожала сильнее. – Почему ты вечно суёшь свой нос, куда не следует?

– Ты… – пытаясь отстраниться, зашипела на него. – Что ты с ним, – махнула головой в сторону, – сделал?

– С кем? – тихо, вкрадчиво спросил он.

– С моим истинным!

– Что? – Он на миг отпустил меня, я ринулась в коридор, но Нариэн поймал и прижал к стене. Буквально вбил лопатками в холодный гранит. – Поясни, что ты сейчас сказала?

– Он говорил мне во сне про ключ и подземелье, но я не подозревала, что всё это ты подстроил!

– Мэй. – Ли‑тэ покачал головой, приобнял, но я его пихнула между ног и снова рванула вперёд. Ректор бросился следом, сбил меня на камень, потянул за собой. Я отбивалась, кусалась, эссаха полыхала, угрожая взорваться, но я не сдавалась. Только бы выбраться отсюда. Перевернувшись, чудом оттолкнулась и смогла встать, но в проёме снова была поймана, и сильный рывок оттащил меня в амбар. Я отлетела в центр помещения, но не ударилась, а так и зависла в воздухе.

Трепыхнувшись, попыталась вырваться из магических пут, но поняла, что меня физически что‑то сковывает, а над головой массивно хлопает.

Перевела взгляд и ахнула. Меня держал в больших лапах огромный золотистый дракон. Заметив, что я успокоилась, он плавно опустил меня и, отлетев немного, сел на пол и сложил крылья, дёрнув порывом воздуха мои волосы.

Тяжело выдохнув, он склонил голову, а потом и вовсе уложил её на лапы, будто просил прощения.

– Нариэн? – Я приподнялась на локти, заглянула в его зелёные глаза, полыхающие пламенем. – Не может быть…

Дракон слабо фыркнул, обдавая моё лицо теплом. Он сидел довольно далеко, но я чувствовала, как от его тела идёт жар, видела, как переливается каждая пластина, наблюдала, как магия, пульсируя в груди оборотня, растекается по лапам, сверкает на рожках и рассеивается на больших кожистых крыльях.

– И когда ты собирался мне сказать?

Он мотнул головой, рассыпая вокруг белёсую пыль. Она витала в воздухе и плавно оседала на моё лицо, плечи, платье. Будто серебром укрывала.

Я встала на коленки и вытянула руку. Дракон осторожно подвинулся, ткнулся мордой в ладонь и глубоко, жадно вдохнул.

– Но почему ты не моя пара? Я не понимаю… Всё же сходится. И подземелье, и наша с тобой тяга друг к другу. Почему мы не связались?

Дымка заволокла большие глаза, а по золотой морде медленно скользнула слеза. Нариэн внезапно отодвинулся к стене, запаниковал, зарычал и с хлопком и сильным потоком воздуха перевоплотился. Он был обнажён, лежал на животе и часто‑часто дышал. Я подобралась к нему, коснулась ладошкой его плеча, а он вскинул голову и прошептал: