– Боги давно оставили Энтар, разве не заметно, а истинный – просто призрак, Эри! Он не помнит ни своего имени, ни свою жизнь. Чем бы он помог? Какой‑то ключ просил найти от подземелья, но вариантов ведь тысячи. Хоть бы в карту плюнул, чтобы сузить поиски. Тоже мне, помощник!

– Ну… – Рыжая скинула рабочий халат на стол и снова села на своё место. – Разве он не намекал, что находится в академии?

– Не помню такого. Хотя говорил, что всегда рядом… – Я призадумалась, присела на край стола и, раздражённо дёрнув локтем, случайно столкнула чернильницу. Рыжая только ахнула, словно давно ждала от меня чего‑то подобного. Вчера я сломала вычислитель магии в предметах – к счастью, он был старенький, и нас не наказали за это. А сегодня вот дорогие чернила опрокинула. Именно такими критане печатают книги, которые в Имане почитать нельзя. Клякса растеклась под ногами и нарисовала причудливую рожу, а брызги испортили моё алое платье.

– Интересно, на ткани чернила тоже спрячутся, если пересечь границу?

– Если только ты прочитаешь нужное заклинание, чтобы зачаровать пятна.

Эри засопела, она как чувствовала, что стоит держаться подальше от меня. Даже отъехала на кресле от стола и покраснела. Ей последние дни за меня сильно достаётся. Мне откровенно стыдно, но я не специально, руки дрожат и ведут себя будто чужие.

– Мэй, мне кажется, что на тебя повлияло состояние призрака, – ожила Эри после минутного молчания и созерцания очередной устроенной мною катастрофы. – Он же говорил, что времени мало, что погибает, и нам бы пригодилась помощь. Мы сами ничего не найдём. Давай обратимся к ли‑тэ? Как ученицы, не более…

Я бросила на неё гневный взгляд и выставила указательный палец.

– Нет! Я не стану просить о помощи предателя. И ты не пойдёшь. Я запрещаю. Если посмеешь, – палец качнулся, увлекая взгляд Эри за собой, – мы с тобой прекратим общение и дружбу.

– Да помню я. – Подруга вздрогнула и с грустью посмотрела на чёрную лужу на полу. – Но не хочу тебя потерять. – Рыжая вдруг опустила голову, и кристально‑чистые слёзы поползли по румяным щекам. – Мне Эвера очень не хватает, словно душу вынули.

– Но он ведь жив.

– Сомневаюсь, ведь не отзывается. И доказать, что Эвер твоя пара, мы не смогли. Ни тогда, ни сейчас. Я уже согласна, что ты будешь его женой, но вот так… бесславно пал в бою. Жестоко. Если ещё и ты погибнешь из‑за стигмы… – Она замолчала и долго жевала губы. – Я не переживу, Мэй. Продолжим завтра. – Смахнув слёзы, Эри выпрямилась. – Времени осталось совсем мало.

– Найдёшь себе другую подружку, подумаешь, – я повела затёкшим плечом. – Более расторопную и правильную.

От очередной неудачной пробы под кожей будто плавился металл, но я уже даже привыкла к этой боли. Другая всё равно оказалась сильнее – та, что мучила каждую ночь. Каждый вдох и выдох без Нариэна был бесполезным.

– Молчала бы уже, – всхлипнула рыжулька, вытирая остатки слёз пальцами. – Но знаешь, есть в твоём состоянии и что‑то хорошее. Я уже дней десять не перегреваюсь и даже не тянет перевоплощаться.

– Вот видишь, рада помочь. – Я заулыбалась сквозь горечь, что ни на секунду не отпускала моё сердце, подкралась к рыжей бочком и крепко её обняла. – Мы справимся, верь мне.

– Если получится отвязать метку, тоже вернусь домой, – буркнула подружка. – После войны, конечно. Не хочу больше учиться, открою лечебницу дома, буду принимать больных – на это знаний мне хватит. Кстати, видела Нариэна в холле, чуть морду ему не расцарапала, только ради тебя сдержалась.

– Ты слово дала его не трогать и не подходить.

– Да помню. Забудешь тут.

Я тяжело выдохнула, но всё‑таки спросила:

– Сам был?

– С этой жёлтой курицей. Ты была права, Мэй. Прости, что не поверила сразу. – Эри шмыгнула носом, посмотрела на меня и перевела взгляд на пятно на полу. – Надо бы прибрать, а то нас больше сюда не пустят. И то хорошо, что ли‑тэ мой доступ не аннулировал.

Я осторожно качнула головой. Сложно понять, почему ректор продолжал покровительствовать. Омар всё так же не отслеживал меня и рыжую, мы оставались старостами, Эри занималась в лаборатории, а доступ в библиотеку для нас обеих был открыт – только я в ту самую комнату больше не ходила, боялась столкнуться с прошлым, которое и так ржавым гвоздём бередило душу. Я игнорировала предупреждения о наказаниях и штрафах, сбегала в общежитие с занятий по лечению и восстановлению, пряталась под одеялом и, как дура, ревела. Ради чего Нариэн продолжал свою игру и прощал мне пропуски своих лекций? Ради силы, которой у меня теперь нет? Хотя он ведь не знает, что я бесконечно пуста. Или знает? Дар ведь больше не переходит к нему через амулет.

Но больше всего меня волновал не ректор, меня волновало, что мой истинный не подавал признаков жизни. Вообще. Не приходил в сны, не показывался Эри, не отзывался на ритуалы вызова. Словно мы опоздали и он уже окончательно погиб. Возможно, у меня остались минуты до встречи с тьмой, и очень хотелось напоследок увидеть семью. Хотя бы разок. Попросить прощения у Сиэль, что не смогла помочь. Поцеловать в лобик малыша Лиана, пожелать ему вырасти добрым и смелым мужчиной. Маму и папу обнять, а ещё сказать спасибо Эми за чай.

Поговаривали, что нас всё‑таки отпустят на каникулы, чтобы мы перед возможными боями увиделись с родными. Словно в последний раз. Оставался месяц, и всё решится – теперь бы только дотянуть до праздников и пережить бал на льду.

Пока я вычищала пол от чернил, рыжая изучала новые ингредиенты и готовила зелье на завтра, два опыта в день я не выдержу. Она перепробовала много вариаций раскрытия привязки, но ничего не работало. Хотя для избавления от лишнего веса это питьё точно подошло бы – я за несколько дней превратилась в скелетину, щёки впали, под глазами залегли тёмные круги и аппетит пропал напрочь. Эри принуждала меня жевать безвкусное мясо кританской курицы с салатом из южных томатов и запивать всё морсом, напоминая, что я обязана бороться за жизнь. Знать бы ещё – ради чего.

На уроки мы ходили вместе, сидели тоже рядом, ну, кроме лекций у ректора, которые я обходила десятой дорогой. В столовой мы разместились с Эри вдали ото всех, у самого дальнего стрельчатого окна за отдельным столиком, но всё равно часто слышали насмешки в нашу сторону. Мол, я променяла ректора на хилую ржавую девчонку. Совсем ополоумели, но отрицать и бороться со слухами не хочу и не буду.

Я ковыряла вилкой полную тарелку еды и справлялась с тошнотой, когда учебные браслеты вдруг засигналили тревогу у всех студентов. Мы с Эри переглянулись. Такое уже бывало – тогда нас собирали в общий зал в виде тренировки и проводили инструктаж на случай нападения монстров. Но всё это не воспринималось всерьёз, шум в зале и смешки всё больше убеждали в том, что пока опасность не заползёт в комнату и не прыгнет на постель, никто не поверит в реальность беды.

– Общий сбор опять, – шепнула Эри. – Снова тестовый прогон?

Я заозиралась. Народ посмеивался над оповещением, но большинство студентов всё‑таки гуськом потянулись в сторону актового зала.

Мы с Эри тоже поднялись со стола, подхватили тарелки, её пустую и мою нетронутую. На что Эри скрипнула зубами и почти гаркнула:

– Завтра, значит, пропустим день опытов. Так не годится, Мэй. Ты скоро от сквозняка будешь качаться.

Я пожала плечами и слабо заулыбалась.

– Не успела просто, не злись. Поужинаю точно, обещаю. – Оставила тарелку на мойке и повернулась к выходу. Толпа стремительно оттеснила меня к стене. Не заметив впереди высокую фигуру, я впечаталась со всей дури в могучую грудь.

– Ис‑тэ Согу, – знакомый голос заставил вздрогнуть, а горячее прикосновение к локтю выжгло все эмоции, – осторожнее. Смотрите, куда идёте.

Я отдёрнулась, вырвавшись из цепких пальцев ректора, и молча пошла прочь, не подарив ему и взгляда. Да, это унизительно, ведь все студенты поняли, что до сих пор страдаю и мучаюсь, но я не могла лебезить и притворяться. У меня не осталось на это сил.