Прошло ещё несколько минут, но ничего не изменилось, призрак не возник перед взором. Только шею пережало сильнее, будто там удавка появилась.

– Я знаю, что ты злишься, но мне нужна твоя помощь. Помоги себя найти. Подскажи, где искать ключ? Кто тебя спрятал?

Никто не ответил. Да и он не смог бы, но так хотелось попробовать.

Присев на стол, вытянула ноги перед собой и погладила шею ладонью. Всё время чудилось, будто кто‑то держит, словно за поводок.

– Когда я была маленькой, у меня был щенок, Шаас. Золотистый такой, как лис, с высокими ушками и пушистым хвостом. Он был очень активным и весёлым, мы много бегали в лес вместе, но он часто своевольничал, мотаясь за зайцами без меня и надолго задерживаясь в чаще. Полгода он был моим настоящим другом – единственным, можно сказать, хоть и немного вредным – сгрыз пару моих книг, порвал прикроватный коврик. Младшая сестра тогда много болела, а брат ещё не родился, вот папа для утешения и развлечения и подарил мне живую игрушку. Однажды я проснулась в холодном поту и не дозвалась Шааса, хотя он обычно спал у моих ног. Искала весь день, бегала по округе, до хрипоты звала его в лесу, привлекла слуг и вояк, но и через неделю мы ничего не нашли, а папа развёл руками и предложил купить новую собаку. Я наотрез отказалась. Мне нужен был только Шаас. После пропажи я внезапно слегла с краснулькой и весь холодный сезон цеплялась за жизнь, но страдала не из‑за недомогания, а от тоски. Эми всё крутилась вокруг меня, но я не хотела жить… Эссаха тогда таяла, не наполнялась магией, как сейчас.

Затихнув, прислушалась. За спиной скрипнула половица, но я не обернулась. Страшно не было, немного бросало в волнительную дрожь, но не от ужаса, а от горечи, что я собиралась сделать – предать своё сердце, отказаться от того, чего хочу больше всего на свете, но не имею на это права.

– Ты говорил, что я только твоя, что не отпустишь меня, но я, мой истинный суженый, устала ждать. Безумно. Кажется, что в жизни не осталось ничего светлого, что душу втянуло во мрак, что магия на исходе, ещё шаг, и я покроюсь пеплом. Так же плохо было, когда пропал пёс. Так же я мучилась, когда краснулька почти выпила мои силы.

Чувствуя, как в волосах путается чьё‑то невесомое дыхание, я дрогнула, крепче стянула руки на груди и качнулась вперёд. Холодный амулет, который делала Эми, царапнул по коже, и я перехватила его пальцами. Даже не вибрирует, как обычно. Все магические нити словно оборвались, а маурис, что заглядывал в окно, больше не наполнял меня силой. Что‑то изменилось. Что‑то попало в кровь и холодило её, замедляя кровоток и пульс. Как знакомая мне болезнь. Сколько я так протяну?

– Шаас нашёлся через несколько периодов. К папе приехала делегация из соседнего Восточного клана, и мой верный друг был привязан уже к другому – Эсмиону, наследнику Хоруша. Именно за него отец планировал выдать меня замуж, а теперь заставляет сделать то же самое Сиэль. Как так получилось, что пёс оказался у ис‑тэ Расми, не знаю, но… мне было невыносимо больно, когда мой друг отзывался совсем на другое имя, а на меня бросился с лаем, стоило попытаться подойти и погладить – я тогда была очень слаба из‑за болезни, и Эми вывозила меня на коляске на свежий воздух. Пёс внезапно стал чужим. Как же тогда было больно…

Я выдохнула, потёрла переносицу и, чтобы сбросить холодные объятия с плеч, встала и развернулась. Воздух полоснул по щеке, но призрака рядом не было. Или был, но не показывался.

И я всё‑таки договорила:

– Папа убил его на месте за предательство, а я упала в обморок, – прошептала мёрзлыми губами, даже пар пошёл изо рта. – Моего Шааса. – Сжала губы ладонью и всхлипнула. – Убил одним движением, и рука не дрогнула. Я не хочу, чтобы он сделал то же самое с тобой или с тем, кого люблю. Я не переживу. Лучше уж я, чем вы.

Что‑то хлопнуло, я зажмурилась и вжалась в стену плечами. Воздух будто ожил, закачался, дверь распахнулась, и чьи‑то шаги разбередили плотную тишину. Я узнала эти шаги. Всё тело покрылось мурашками, сердце зашлось в панике, а горло стянуло узлом.

– Мэй. – Голос, который и любимый, и ненавистный, опустился на губы, тёплая ладонь скользнула по щеке. – Нэйша, как же я скучал…

Распахнув глаза, я отпихнула ректора от себя и блокировалась руками. Он чудом не кувыркнулся через стол и потёр ударенное место.

– Мэй? Ты… Что случилось? – В зелени его глаз было искреннее удивление, но меня не обманешь – всё на виду. Его предательство, его подлость и ложь. Да только изменившийся облик, потемневшие волосы, медовые кудри ошарашили меня не меньше, и я долго не могла набрать воздух, чтобы ответить. Только когда Нариэн дёрнулся ко мне, прошипела:

– Не приближайтесь. Или я вас ударю.

– Да что произошло, Мэй? – Будто не слыша меня, ректор приблизился, запер руками с двух сторон, и я не смогла его оттолкнуть – сил не хватило. Разглядывала его как полоумная. Что его так изменило? Бесцветные волосы набрали рыжины, глубоко кровавого оттенка. Так разве бывает? Моя магия не вернулась, а мужчина показался крупнее, чем обычно, и мощнее, чем раньше.

– Это вас нужно спросить! – выплюнула слова ему в лицо. – Или лучше у Ронны узнать…

– Куратор? – вздёрнул он густую тёмную бровь. – А она при чём?

– Твоя ненаглядная показала мне всё, раскрыла правду.

– Какую правду, Мэй? – Будто привлекая внимание, ректор провёл пятернёй по тёмным волосам, расправил спутанные длинные пряди. – Я летел через тысячи километров, чтобы увидеть тебя, Мэй, чтобы прикоснуться. – Он потянулся пальцами к моим волосам, наклонился, но я дёрнулась в сторону. – Чтобы рассказать…

– Не прикасайтесь. – Если бы голосом можно было убить, давно бы это сделала. – Я не ваша пара, не ваша невеста. Никто. Уберите руки и не приближайтесь.

– Но… – Он всё‑таки отступил и даже поднял руки, показывая, что не тронет меня без разрешения. – Что изменилось, пока меня не было?

– Ли‑тэ Финерин любезно показала, как вы, уважаемый ректор, вызывали нужных вам адептов, как решили обманом забрать мою силу, чтобы усилить свою. Всё просто – цель одна – победить в войне, неважно, какой ценой. Или будете отрицать?

Он дёрнул подбородком, скрипнул зубами, поджал губы и резко отвернулся. Пол свистнул под его каблуками. Всё правда. Нариэн кивнул, подтверждая, а я зарычала от негодования.

– Как я могла быть такой слепой? Верить… тебе… ждать… Ненавижу!

Он выпрямился, посмотрел в глаза совсем иначе – холодно и зло.

– Имеешь право, Мэйлисса ис‑тэ.

– Ты не станешь отрицать? Не объяснишься?

– Нет. – Ли‑тэ отвернулся к окну и, сложив руки за спиной, чеканно произнёс: – Мне нужна была сила, я ею воспользовался.

Предполагать, догадываться – это одно, а знать наверняка, что тебя предали, – совсем другое.

Я отлепилась от стены, подступила к ректору, потянулась рукой. Не знаю, ударить или прикоснуться напоследок, но, чувствуя, что задыхаюсь от ярости, сжала пальцы, стиснула до боли зубы и метнулась к двери.

– Мэй… – хрипнул он, но голос заглушился, будто ректор закрыл себе рот ладонью.

Дверь с хлопком закрылась, я побежала по коридору, задыхаясь от слёз. Через несколько секунд за спиной что‑то грохнуло. Машинально пригнулась, чтобы уйти от нападения, но в голову ничего не прилетело, слава Шэйсу. Я прыгнула на переход и нажала на рычаг. Пока платформа двигалась, я еле держалась на ногах – хотелось сползти на пол и закричать, но нельзя. Никто не узнает, что мне плохо, я, дочь Беона ис‑тэй Согу, я сильнее их всех и смогу взять свои эмоции под контроль.

Внизу столкнулась со смеющейся Эри. Она общалась с одним из старшекурсников с лекарского курса – высоким, худым, остроносым и в тёмной форме. Они оба обернулись на мои суматошные шаги, и подруга обратилась ко мне:

– Мэй, что‑то случилось?

– Прошу, – мне хотелось её обнять, разреветься на плече близкого человека, но я не смогла – это ведь унизительно. Не буду подкармливать слухи, и так несладко учиться после всего, что было с ректором. – Не лезь ко мне. Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай.