Студенты перешёптывались и настороженно посматривали в мою сторону. Их голоса сливались в единый шум, похожий на приближающийся рой ос.

– Мэй ис-тэ, нашла место? – настаивал ректор, спрятав руки за спину.

Аудитория затихла, а я вдруг поняла, что мест нет. По крайней мере быстро найти такое, чтобы спрятаться ото всех и оказаться подальше от учителя, не выходило. Я так и стояла в проходе, не желая смотреть вперёд, но смотрела, мечтая провалиться сквозь паркет и не попадаться мужчине на глаза.

– Вы меня задержали, вы и усаживайте, – наконец решилась сказать я, когда выдерживать взгляд «жениха» стало невыносимо. Не ругаться же с ним при сотне студентов, заставляя отменить своё решение? Я ещё должна понять, насколько эта связь обратима и как её порвать.

Учитель кивнул, отошёл вправо и ступил вперёд, к одному из ребят на первом ряду.

– Как тебя зовут? – обратился к нему.

– Рейн, ли-тэ, – отозвался русоволосый. Я видела только затылок. Пушистые пряди закручивались спиральками на ушах и спадали на спину густыми завитками.

– Пересядь на последний ряд. – Ректор не двигался, но его взгляд, направленный на ученика, не оставлял ему выбора. – Там есть место.

– Но у меня зрение плохое, – воспротивился парень.

– Мы как раз сегодня и поучим, как поправить твоё зрение или облегчить тебе жизнь. Пересядь.

Рейн поднялся из-за столика, нервно перекинул тканевую сумку через плечо и слишком медленно, будто растягивая удовольствие, пошёл вверх, мне навстречу. На миг замер напротив меня, обогнул слева и, нарочно зацепив плечо, прошипел еле слышно:

– Шлюха ректорская…

Это было похуже пощёчины, потому что незаслуженно. Я поджала губы и метнула в виновника моих бед яростный взгляд. Ноги стали тяжёлыми, а пальцы, что до боли стискивали ткань юбки и сумочку, побелели и загудели.

Не могу. Я этого не выдержу. Тело уже развернулось, чтобы снова сбежать. Пусть лучше выгонят!

– Мэй! – остановил мой побег ректор. – Сядь. Это приказ.

Тяжёлый взгляд мужчины провёл языкатого парня до крайнего места. На бледном лице ректора внезапно расцвели большие пятна, будто ему было дело до моего оскорбления. Я не тешила себя этими мыслями, потому что его поступок всё равно перекрывал всё. И симпатизировать теперь у меня не получалось, я только с каждой минутой закипала внутри сильнее.

Осторожно спустившись по аудитории, прошла мимо учеников и села за стол.

– Давайте усвоим правила поведения в моём классе, – твёрдо начал учитель.

Я уставилась в поцарапанную столешницу и не поднимала глаз.

– Кто посмеет распускать неправдивые слухи, унижать других, оскорблять девушек, угрожать их чести и имени, не просто будет иметь дело лично со мной, но и вылетит из академии с пометкой непригодности. Это ясно, Рейн ли-тэ? Или повторить доходчивей?

– Не стоит, – послышался напряжённый голос кудрявого паренька, и я буквально почувствовала, как он безмолвно обещает мне месть за такой позор.

– Тогда начнём урок, – натянуто заулыбался ректор и, выпрямив спину, сделался ещё выше, чем был. – Меня зовут Нариэн ли-тэ Лавин. Я веду у вас лечение и восстановление – одно из самых важных направлений в магии. Здесь и сейчас я не ректор, а ваш учитель, и требовать буду соответственно. Не всё можно вылечить, не всё можно восстановить, но кое-чему мы всё-таки можем научиться. – Он глубоко и шумно вдохнул, отчего светлый китель натянулся на грудных мышцах. – Кто мне скажет, какой тип энергии использует лекарь или маг-восполнитель?

Цепкий зелёный взгляд поплыл по рядам, бережно коснулся моего лица, сорвался к губам, а потом улетел вверх. Я поняла, что не дышала в этот миг, а стоило ректору отвернуться, воздух ворвался в грудь, развёл рёбра до хруста и сдавил сердце изнутри, будто клешнёй.

Я так устала от волнений, что не передать словами. Хотелось в голос разрыдаться, притворяться сильной уже не получалось. Я вообще с трудом понимала, где нахожусь, как выпутаться и не погибнуть. Если бы знать, как отвязать метку оборотня и чем чревато моё обручение с ректором, я бы провалила учёбу в первый же день и отправилась домой, даже без рекомендаций и с отметкой непригодности. Уже всё равно. Буду мыть полы в одном из правящих домов Имана, папа бы устроил, или торговать травами на рынке – тоже неплохой выход.

Я опустила голову на сложенные перед собой руки и задрожала от накатывающей истерики. Вот же влипла! Я себя обманывала, потому что знала, что отец не примет меня с таким багажом – он просто откажется признавать меня своей дочерью. Дочь мэра не может вылететь из элитной академии и вернуться домой пустышкой. После этого мне прямая дорога к Пологу смерти.

Стиснув кулаки, я пообещала себе, что буду сражаться за свою судьбу до последнего вздоха. Никто – ни мёртвый оборотень, ни ректор не сломают меня. Я справлюсь.

Я резко выпрямилась, чем привлекла к себе внимание зелёных глаз, вздёрнула подбородок и широко заулыбалась. Ты ещё пожалеешь, что обручился со мной, Нариэн ли-тэ.

– Можно я отвечу? – тонкий голос Эри зазвенел где-то справа от меня.

– Нет, – отозвался ректор, свёл брови, будто почувствовал моё настроение. – Ответит ис-тэ Согу.

– Не слишком ли много внимания девице? – брякнул кто-то с другой стороны аудитории. Остальные тут же подхватили смешками и гулом. Студентов слишком много, чтобы понять, кто сказал, но Нариэн вдруг подобрался, шаркнул каблуком, а потом произнёс:

– Поднимись, говорун, если не хочешь, чтобы я сам тебя поднял.

Мёртвая тишина, будто кокон, окутала класс. Я привстала и заступилась за ученика-смельчака:

– Вы же не будете отрицать, что питаете ко мне неподдельный интерес? – Сжала обручающий браслет и стрельнула в мужчину ненавистью.

Он поджал губы и провёл широкой ладонью по виску, слегка пригладив волосы назад. Я поспешила одёрнуть себя и добавила:

– Я отвечу. Это не трудно, если вы соизволите слушать, а не искать бедного болтуна.

Ректор сощурился, постоял молча несколько секунд, а потом согласно кивнул мне и, отступив к столу, грациозно сел. Отряхнул с белого кителя невидимые крошки и наклонил голову немного набок.

– С удовольствием послушаю, чему вас научили в Имане. – И положил ладони перед собой. С моего места можно было рассмотреть не только мощь мускулатуры ректорских рук, но и выраженный рисунок вен, крупные кости, плоские и чистые пластины ногтей.

– Так какой тип энергии используют лекари?

– Никакой, – смело посмотрела я в глаза мучителю.

Он повёл головой, косо ухмыльнулся и сложил на груди сильные руки.

– Правда?

– У эссахи нет разновидностей. Магия или есть, или нет.

– Но почему тогда мы такие разные? Почему есть лекари, а есть артефакторы? Есть повелители воды и огня, а есть те, кто может видеть больше других. Что скажете?

– Это всё таланты. Они есть даже у не одарённых волшебством.

Ректор отклонился на спинку стула и выгнул тёмную бровь. По белым, как молоко, волосам слабо прошла волна синей магии, а у меня в голове промелькнула мысль: как и когда мужчина стал архимагом? Это ведь сложно. Нужно не просто отучиться в академии, но и пройти практику у короля и выполнить задание Квинты. Последнее самое сложное – многие выпускники АЭМ на этом этапе погибали.

– Таланты у простецов? – переспросил ректор.

– Именно. Среди простых людей есть прекрасные художники, танцоры, певцы, пекари, модистки, писатели и даже актёры.

– Но это всё бесполезно, если в город проберётся нечисть и решит, что маленькие спящие девочки и мальчики для неё лучшее лакомство. Ни один из ваших талантов не поможет убить монстра и спасти людей.

– Если откровенно, здесь больше половины учеников ничего не сделают вашему чудищу. Так чем тогда люди и маги отличаются друг от друга? Тем, что у первых выше статус и они умеют подчинять стихии?

Ректор сильнее прищурился, взгляд из-под густых ресниц бродил по моей фигуре и вызывал колючий трепет. На меня часто смотрели мужчины. Многие служили на отца, кто-то приезжал по государственным делам, и я замечала их взгляды, но так на меня не смотрел никто. Жадно. Испытывающе. По-настоящему.