Уголок его губ дернулся в усмешке, но в ней не было обычной язвительности — скорее что-то похожее на нежность.

— Это может подождать, — ответил он, проводя пальцем по моей щеке, отчего по коже побежали мурашки. — Сейчас есть проблемы поважнее.

Я невольно задумалась, какой была бы моя жизнь, если бы моим истинным оказался Арло. Спокойная, предсказуемая, без этих тайных встреч и постоянного страха. Без необходимости скрываться и лгать.

Внезапно Райт схватил мое лицо своей рукой, сжимая щеки почти до боли. Его глаза, такие темные в ночном свете, казалось, заглянули прямо в мою душу.

— Даже не думай об этом, — процедил он, и в его голосе звучала такая властность, что я вздрогнула.

В следующий миг он резко притянул меня к себе и накрыл мои губы своими. Он целовал меня так, словно ставил свою метку на каждом сантиметре моей кожи, словно хотел, чтобы я забыла о самой возможности принадлежать кому-то другому.

Одной рукой он сжимал мои щеки, а другой скользнул на затылок, зарываясь пальцами в волосы, не позволяя мне отстраниться. Да я и не хотела. Внутри меня будто что-то взорвалось — водоворот жара и желания, настолько сильного, что оно перекрывало голос разума. Я должна была оттолкнуть его, сказать, что это неправильно, что мы движемся слишком быстро, но вместо этого мои руки цеплялись за его плечи, прижимая его ближе, словно боясь, что он может исчезнуть.

Наконец он отстранился, но лишь на несколько сантиметров. Я чувствовала его горячее дыхание на своих губах, видела, как его глаза, еще более темные, чем обычно, изучают каждую черточку моего лица.

— К черту. — прошептал он хрипло, и в следующий момент подхватил меня на руки, будто я ничего не весила.

Инстинктивно я обвила ногами его талию, и он снова поцеловал меня, на этот раз глубже, медленнее, но с не меньшей страстью. Я не замечала, куда он меня несет, слишком поглощенная ощущениями его губ на моих, его рук, поддерживающих меня.

Смутно я осознавала, что мы проходим через алтарь церкви, погруженной во тьму, и лишь слабый свет луны, проникающий через витражи, указывал нам путь. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о святотатстве, но она растворилась, как только Райт опустил меня на что-то мягкое.

Оторвавшись от его губ, я с удивлением обнаружила, что лежу на настоящей кровати с мягкими подушками и покрывалом.

— Откуда здесь…? — начала я, но Райт приложил палец к моим губам.

— Я же сказал, к черту все, — его голос был низким, почти рычащим. — Включая вопросы.

Я не могла сдержать улыбки.

— Ты все предусмотрел, да?

— Я просто подготовился к любому развитию событий, — ответил он, нависая надо мной, его глаза сверкали озорством и желанием. — Хотя признаюсь, именно на этот сценарий я лишь надеялся.

Я хотела что-то сказать, но его губы снова нашли мои, и все мысли вылетели из головы. Его поцелуи были опьяняющими, заставляя меня забыть о всех сомнениях и страхах. Его руки потянулись к краю моей кофты, и через мгновение она уже летела куда-то в сторону.

Прохладный воздух церкви коснулся моей разгоряченной кожи, но я едва заметила это, потому что губы Райта уже спускались вниз, оставляя дорожку поцелуев на моей шее. Я выгнулась навстречу ему, когда его руки обхватили мою грудь через тонкую ткань бюстгальтера.

Мои руки сами потянулись к его футболке, желая почувствовать его кожу. Он понял мой немой призыв и одним плавным движением стянул её через голову, бросив куда-то в темноту.

То, что я увидела, заставило меня затаить дыхание. Его торс был совершенен — широкие плечи, рельефная грудь, твердые кубики пресса. Но самым завораживающим были черные вены, пульсирующие под бледной кожей, разветвляющиеся как причудливый узор. В тусклом свете они казались не уродством, а частью его дикой, необузданной красоты.

Я провела рукой по его груди, ощущая под пальцами твердость мышц и жар его кожи. Черные вены под моими пальцами словно вздрагивали, откликаясь на прикосновение.

— Нравится то, что видишь? — спросил Райт с самодовольной улыбкой, заметив мой восхищенный взгляд.

— Ты знаешь, что да, — ответила я, удивляясь собственной смелости. — Но твое эго и без того слишком раздуто.

Он засмеялся, и этот звук был низким, вибрирующим, посылающим волны удовольствия по моему телу.

Его губы снова нашли мои, и этот поцелуй был еще более глубоким, еще более страстным. Я не могла сдержать стон, когда его язык скользнул между моих губ, а руки начали исследовать мое тело с такой уверенностью, словно оно всегда принадлежало ему.

Его бедра прижались к моим, и даже сквозь ткань наших брюк я чувствовала его возбуждение, твердое и горячее. Это должно было испугать меня — ведь у меня никогда не было мужчины, даже с Ноланом мы никогда не заходили дальше поцелуев и объятий. Но вместо страха я чувствовала лишь жгучее желание, растекающееся по венам как жидкий огонь.

— Райт, — прошептала я, когда его губы переместились на мою шею, оставляя там горячие, влажные поцелуи.

— М-м-м? — промурлыкал он, не прекращая своих восхитительных пыток.

— Я… я никогда…

Он остановился и посмотрел на меня, его глаза были серьезными, несмотря на пламя желания, пылающее в них.

— Ты девственница? — в его тоне было столько удивления.

Жар унижения растекся по моему лицу, и я почувствовала, как напряглись мышцы челюсти.

— Почему это тебя так шокирует? — я вскинула подбородок, пытаясь скрыть внезапную неуверенность за маской вызова. — Это что, настолько невероятно?

Райт приподнялся на локте, его черные глаза блестели в лунном свете, изучая мое лицо с насмешливым интересом. В этот момент он казался особенно опасным — хищником, играющим со своей добычей. И, несмотря на возмущение, я не могла не замечать, как завораживающе прекрасен он был с этими резкими чертами лица, подсвеченными серебристым сиянием.

— В мире искаженных встретить девственницу твоего возраста — большая редкость, — он ухмыльнулся, большим пальцем очерчивая контур моих губ, и это простое прикосновение заставило мое сердце пуститься вскачь. — У нас… все иначе. Физическая близость не имеет того сакрального значения, которое ей придают чистые.

Его слова затронули струну любопытства внутри меня. Я всегда знала, что наши миры различны, но каждое новое откровение о жизни искаженных завораживало меня, несмотря на все предупреждения и запреты, которыми я была воспитана.

— Еще одно различие между нашими мирами, о котором я не знала, — пробормотала я, невольно опуская взгляд на черные вены, пульсирующие под его кожей. Они выделялись на бледной плоти, словно чернильные реки, и я ощутила странное желание проследить их путь кончиками пальцев.

— Да, я невинна, — мой голос стал увереннее, когда я собралась с мыслями. — И поэтому я не собираюсь лишаться девственности сейчас… с тобой.

Я ожидала увидеть разочарование или гнев, но вместо этого на его лице появилась хищная улыбка, от которой все внутри меня сжалось в сладком предвкушении. Он наклонился и поцеловал меня — неожиданно нежно, почти благоговейно, как будто я была чем-то драгоценным. Эта нежность, такая несвойственная ему, заставила мое сердце болезненно сжаться.

— Дай знать, когда захочешь это изменить, — прошептал он мне в губы. — Я буду рад тебе помочь.

Что-то в его самоуверенности, в этой абсолютной убежденности, что я в конце концов сдамся, разбудило во мне дух противоречия. Я не удержалась от дерзкой улыбки, хотя внутри все трепетало от его близости.

— С чего ты взял, что я выберу для этого, тебя?

Мгновение он казался удивленным, но затем что-то опасное промелькнуло в его глазах — темное, первобытное, почти жуткое. Черные вены на его шее запульсировали сильнее, как будто под кожей текла не кровь, а жидкая тьма. Внезапно я пожалела о своей смелости, ощутив, как учащается мое дыхание.

— Ты играешь с огнем, Лира, — его голос стал глубже, почти рычащим, и каждое слово словно касалось самых потаенных частей моей души. — Не рекомендую провоцировать искаженного.