Вместо этого Дэниел резко крутанул за плечо, развернул и поднял её лицо, схватив снизу за челюсть.

— А можно проявить чуть больше благодарности? — в его глазах плескалась ледяная сталь. И хотя лицо его было равнодушно, Несса не сомневалась — он был в ярости.

— Благодарность за что? За то, что ты откармливаешь меня словно жертвенную овечку? О, поверь, твари будут тебе крайне благодарны!

— Я пытаюсь тебя спасти! И только! — прошипел он.

— Лучше бы отправил меня подальше из лагеря, когда была возможность, а ты специально тянул время! Ты спасаешь лагерь, а не меня! — голос девушки сорвался на крик, связки неприятно резануло. Несса дёрнулась, пытаясь освободиться из тисков пальцев графа.

Он молчал и сверлил её взглядом. В его глазах смешались бессильная ярость, бешеное раздражение, гневное негодование и ещё что–то, что Эрнестина не могла расшифровать.

Несса сжала губы. Эгоистично, но она бы предпочла в обмен на свою жизнь отдать на растерзание половину лагеря. Подумать только, сколько сотен человек в лагере спокойно и счастливо спит ночью, зная, что сегодня не его очередь умирать. А если она продержится эту ночь, то и следующие трое суток пройдут спокойно. Не продержится — твари найдут новую жертву.

В этом туманном лесу такие простые законы жизни. Проживёшь пять дней, если овечка на алтаре продержится не одно нападение, а целых два. И неделю, если три. Бессердечная равнодушная арифметика.

— В древние времена в жертву богам приносили девственниц, — шёпотом произнесла Несса и усмехнулась. — В современных условиях в жертву приносят кого попало, даже не проверяя на целомудрие.

— Представим, что ты этого не говорила, а я этого не слышал, — процедил Дэниел, взгляд его потемнел. Он медленно расслабил пальцы и высвободил Нессу из тисков.

Теория рушилась. Твари забирали не только девственниц.

От второй мысли Вронежский мрачно скрипнул зубами. Кому она подарила свое целомудрие с запахом жасмина? Неужели… запретный плод Маркус сорвал раньше времени?

Эрнестина отвернулась, потирая челюсть и скрывая победную усмешку.

Насчет целомудрия она, конечно же, слукавила, но кажется, попала в точку — современный подход к выбору подарка «богам» мало отличается от древности.

Остается надеяться, что у неё не останется синюшных следов от пальцев графа. Не хотелось бы щеголять таким сомнительным украшением на лице, при условии, что она переживёт эту ночь.

— Переживёшь, — хмуро отозвался за спиной граф. Несса возмущённо подпрыгнула:

— Ты опять влез в мою голову! — готовая напасть на мужчину взвилась она, развернувшись на пятках. Он перехватил её за обе руки чуть ниже запястьев.

— А ты даже не заметила! — отчеканил он и притворно вздохнул: — Извини, не сдержался.

— Настолько любопытно, когда и с кем успела? — не удержалась от колкости Несса и тут же поморщилась от резкого холодка на затылке. — Перестань!

Плутовка его спровоцировала! Практически не контролируя себя, Дэниел втиснулся в её сознание. Когда она раздражала, он забывал, что барьеров не было и причинял ей дискомфорт вторжением.

— Лгунья, — пальцы Дэниела зарылись в её волосы на затылке, а на лбу замер тёплый и нежный поцелуй. Кажется, он задержался дольше приличного. — Тебе нужно научиться защищаться от вторжения, иначе ты станешь слишком легкой добычей для тварей.

— Либо ты прочитаешь меня как открытую книгу, — пробормотала Несса, уткнувшись носом в его ярёмную впадину. Трудно было признаться самой себе, что она могла так простоять целую вечность, утопая в объятиях графа и вдыхая его запах с тонкими хвойными нотками. Он полностью пропах лесом.

— Боюсь, будет слишком нудный процесс перекапывания извилин, — вздохнул Дэниел, обнимая девушку второй рукой и прижимая к себе. Сейчас не хотелось останавливать себя и бороться с приличием. Соснопень подарил ему её. Нужно ли сражаться с искушением, когда награда сама прижимается к нему?

— Не переживай, твари сожрут меня раньше.

— Твари могут выжрать пол-лагеря, но им вряд ли удастся добраться до тебя.

Дэниел медленно вдохнул запах жасмина. Он не отдаст её никому: ни тварям, ни Баронессе, ни кому–либо другому. Если нужно, он сам станет её барьером и щитом.

А что если… твари действительно забирают не только девственниц?

— Очень хотелось бы верить, но факты говорят об обратном, — хмуро отозвалась Эрнестина. Дэниел несколько мгновений пытался вспомнить, что он ей сказал двумя секундами ранее. Мысли его смешались с ароматом жасмина.

Несса не понимала, зачем давать ложные надежды, когда всем ясно,что судьба её предрешена. Рано или поздно твари доберутся до неё. Вопрос времени. Наверное, предпочтительнее, чтобы это произошло до того момента, когда её жизнь превратится в непросветный бесконечный ночной кошмар. Она уже имела проблемы со сном и долго ворочалась до поздней ночи.

Несса отстранилась, кинув быстрый взгляд на лицо Дэниела. На губах графа играла странная кривая усмешка. Что это его так развеселило?

— Я… Я чего-то не знаю? — от его усмешки стало не по себе. Сейчас она была бы рада обладать способностью проникать в чужую голову, чтобы узнать, какие мысли роятся за холодной мглой этих глаз.

Несса медленно попятилась к двери в комнату, служившую ей спальней. Мужчина двинулся на неё, и выглядело это крайне устрашающе. Он выглядел как хищник, загнавший жертву в ловушку. Несса прикрыла глаза и сделала последний спасительный шаг к двери, уткнувшись в неё спиной. Только тогда она решилась снова открыть глаза.

— Доброй ночи, — растянулся в улыбке граф, который уже успел усесться на стуле и закинуть руки за голову. — Ложись спать, Эрнестина.

Ему нужно, чтобы она исчезла из поля его зрения. Как можно быстрее.

— Доброй ночи, — пробормотала Несса, закрыв дверь и прижавшись к ней лбом. Только сейчас девушка поняла, что таким странным образом граф флиртовал с ней. От этой мысли она едва не расхохоталась. Фыркнув, Несса легла прямо в одежде поверх покрывала на кровати.

До предполагаемого нападения оставалось пару часов, которые она решила использовать для сна. Настолько насколько это возможно. Она либо поспит перед атакой тварей, либо… либо умрёт во сне. Второй вариант ей даже понравился.

Несса опасалась, что будет долго ворочаться и крутиться, и не сомкнёт глаз в ожидании визита тварей. Однако едва её голова коснулась подушки, веки опустились и девушку сморил крепкий сон.

Вздрогнув, Несса проснулась. Сколько она спала? По ощущениям, не больше получаса. Девушка приподнялась на руках и выглянула в окно. По ту сторону стекла всё было белым из-за густой пелены тумана.

Несса удивилась.

Это был обычный предрассветный туман, который заботливо, бережно, словно одеяло, окутывал землю перед восходом солнца. Солнца, которого она не видела уже больше месяца.

В утренней тишине слышался какой-то монотонный стук. Стук, похожий на падение капель воды о крышу, но более приглушенный. И раздавался он не сверху, а откуда-то из-за стены.

Несса медленно, стараясь не шуметь, выскользнула из–под одеяла и с осторожностью спустила ноги на пол. Её невольно передёрнуло от холода и сырости бетонного пола, который за ночь словно промёрз насквозь. Давно нужно было попросить коврик. Девушка почесала странно зудящий затылок, поднялась с кровати и на мысочках прокралась к двери. Вздохнула, попытавшись унять внезапно охватившее её волнение. С отчаянно бьющимся сердцем повернула ручку дрожащей рукой и приоткрыла дверь, чуть приподняв полотно пальцами ноги, чтобы та не заскрипела.

Дэниел сидел за столом, забросив на него ноги в ботинках, и крутил в пальцах карандаш. Поворот. Стук острием. Поворот. Стук тупой частью. Поворот. На лице его играла странная усмешка. Он был сосредоточен на своих мыслях. Заметив Нессу, он отложил карандаш и с видом победителя откинулся на спинку стула.

— Я тебя разбудил?

Несса покачала головой, прислонилась плечом к дверному косяку и придерживала за спиной ручку. Облегчённо выдохнула. Вот, а так боялась. Это всего лишь Дэниел крутит в руках карандаш и стучит им по столу. Не стоило так переживать и нервничать. Это просто Дэниел сидит на её стуле, закинув ноги в ботинках на её стол и крутит в руках её карандаш.