Несса скривилась и сжала виски пальцами. От постоянного вторжения начала болеть голова. Мозг сминался и крошился под давлением.

Дэниел ослабил хватку в её сознании, отстранился и задумчиво посмотрел на девушку. Как такое вообще возможно? Он не встречал ни одного человека, который был бы абсолютно бессильным. Это… странно и противоестественно. Искусственно.

— Мне нужно передохнуть! — взмолилась Несса. Она надавила на виски пальцами и глубоко вздохнула. Пришлось сидеть в такой позе несколько минут в абсолютной тишине, пока боль не притупилась. Несса слушала своё дыхание, стараясь не фокусироваться на том, что сидит с Дэниелом в одном помещении и… молчит.

Боль постепенно отпускала, Несса подняла глаза.

— Как ты этому научился?

Дэниел пожал плечами:

— Всегда умел. В детстве мы с братом часто общались подобным образом и считали, что так могут все близнецы.

— А потом оказалось, что вы избранные, — съязвила Несса. Голова всё ещё болела, и она злилась на мужчину за подобные опыты над собой. Дэниел облокотился на стол и подпер кулаком щеку.

— Продолжим?

Конечно же, она откажется. Несмотря на отсутствие силы даже в зачаточном состоянии и полностью открытом сознании, вторжение причиняло ей боль. Словно отсутствие защиты было открытой раной.

Несса отрицательно покачала головой, хватая ртом воздух, и опустилась лбом на холодную поверхность столешницы.

— С экспериментами на сегодня покончено. С работой тоже.

В ответ Несса услышала смешок. Она закрыла глаза, надеясь, что Дэниел уйдёт из пристройки и оставит ее в покое. Последние десять минут её вымотали. Несса чувствовала противную испарину вдоль позвоночника. Хоть бы беглый граф ушёл и оставил её одну. Несса против воли прислушивалась в ожидании стука двери. Но вместо этого девушка почувствовала тёплое касание в затылке.

«Так лучше?» — его голос словно раздался внутри ее головы. Несса ошарашенно оторвала лоб от столешницы и посмотрела на него. Тупая боль прокатилась к затылку и обратно в виски, но изумление перевесило. — «Видимо, лучше.»

Дэниел улыбался и молчал. Это было безумно, но сработало. И кажется, не причиняло ей прежнего дискомфорта.

— Как ты это делаешь? — прошептали губы девушки.

«Это делаю не я, а ты. Твой мозг работает как некий приёмник. Поэтому ты меня слышишь, но вряд ли сможешь ответить. По крайней мере… сейчас.»

Несса нервно кусала губу.

— И много, таких, как я?

Дэниел едва не рассмеялся. Каких — таких? Сумасшедших? Фарфоровых? Лишённых зачатков силы? С открытым беззащитным сознанием?

Всего одна.

«Только ты. Но тебе всё равно нужно научиться блокировать вторжение в свою голову.»

Дэниел поднялся и направился к двери.

— Думаю, на сегодня достаточно, — сообщил Вронежский, обернувшись на пороге.

Он явно выглядел разочарованным.

Посидев немного, Несса решила выйти и пройтись по лагерю. Голова после вторжения Дэниела гудела, от одной мысли о бланках инвентаризации тошнило. Оставалось надеяться, что на воздухе ей полегчает.

Несса вышла на крыльцо и глубоко вздохнула.

Жизнь в лагере текла своим чередом. По вторникам топили печь и весь персонал лагеря мылся небольшими партиями. В четверг — банный день у обитателей. Для тех, кто хотел мыться чаще, на кухне нагревали воду, но не больше одного ведра на человека. Помыть и тело, и волосы одним ведром тёплой воды — задачка повышенной сложности. Посложнее задачек в школе. Такую задачку Несса завалила с первой же попытки. Ей не хватило воды. Аглая выручила половиной своего ведра. Она и Нонна так же нуждались в ежедневном мытье и каждый вечер занимали очередь за ведром.

Очередь на вечернюю помывку была местом неутихающих сплетен. И если днём персонал держался обособленно от обитателей, то с наступлением вечера каждый из длинной цепочки шептался с соседом и обменивался свежими новостями. Каким–то таинственным образом Аглая в начале вереницы всегда знала новости не только из середины, но и из конца очереди. У неё был талант всегда оказываться в нужном месте в нужное время.

Едва Несса шагнула со ступеней крыльца, как едва не врезалась в Аглаю.

— Что я вижу? Крот решил вылезти из норки!

По её сияющему лицу было видно, что она разнюхала свежую сплетню и ей не терпится поделиться. Аглая подхватила Нессу под локоть и лукаво прогудела на ухо:

— Что ты сделала с Дэниелом, что он хмурый как грозовая туча вылетел из пристройки и скрылся в лесу?

Вот демон! Здравствуй, новая сплетня в лагере, главными героями которой станут она и Дэниел. На лице Аглаи как на огромной растяжке на митинге было написано, что обязательно станут. Блондинка не только блестяще собирала сплетни, но и успешно генерировала их.

— Не переписала по новой форме обителей лагеря, — максимально будничным тоном ответила Несса очевидную ложь. Настолько очевидную, что Аглая ни на секунду не поверила и подозрительно прищурилась:

— Так я и поверила, — она легонько пнула девушку локтём в ребро. — Рассказывай.

— Завалила тест на устойчивость к воздействию извне на содержимое черепной коробки, — неохотно поделилась Несса.

Аглая зависла на пару секунд, растерянно моргая. Во время размышлений на её лице застыла странная обезьянья гримаса. Мыслительный процесс давался ей нелегко. Несса прикусила губу, сдерживая смешок. Наконец, Аглая переварила информацию и пожала плечами.

— А, это… так это же проще простого!

Она заметно была разочарована, и уже потеряла всякий интерес к теме разговора, однако её язык было не остановить. Ей не терпелось поделиться опытом:

— Если не получается представлять чистый лист, думай о чем–нибудь малозначительном и неприятном. Например, о запахе детских использованных пелёнок.

— У меня нет детей и я не знаю, как пахнут их пелёнки, — растерянно пробормотала Несса. Аглая отмахнулась:

— Это не важно, что–то малозначительное и неприятное. Попробуй в следующий раз.

Она повернулась к девушке спиной и невозмутимо удалилась. Несса задумчиво посмотрела ей в спину, а затем встрепенулась и окликнула:

— Аглая! А все здесь умеют это?

Девушка ответила, не оборачиваясь:

— Те, кому по мнению Дэниела есть, что скрывать.

А что скрываешь ты, Аглая?

Несса развернулась на пятках и направилась вдоль окраинной черты лагеря, которой с юго–востока служила уцелевшая заводская стена. Во время Первой войны по заводу велась прицельная бомбардировка, поэтому уцелели только большая часть небольшого двухэтажного административного здания из красного кирпича в юго–западной части и складское помещение рядом с ним, в котором сейчас расположились временный госпиталь и медпункт. В оставшейся половине здания в северной части использовались только помещения душевых на первом полуподвальном этаже и две комнаты за ними.

В оставшихся руинах был раскидан палаточный лагерь. За то время, что Несса практически безвылазно провела в пристройке возле госпиталя, лагерь значительно разросся.

Кажется, обитатели не торопились покидать лагерь, несмотря на близость леса с тварями, близость границы и насыпи. А знали ли они о насыпи? Семь больших общих палаток окружали маленькие персональные, которые приносили с собой беженцы. Под навесом располагалась вторая полевая кухня. На пятачках перед палатками носились и визжали дети.

Когда переписываешь имена и фамилии людей, заносишь их краткие данные, кажется, что знаешь о них всё. Когда родились, где родились, откуда приехали, род занятий, семейное положение. Но разве краткая запись в несколько строчек в переписной книге может рассказать, чем они живут, что их волнует? Как ни дополняй и не переписывай очередной том книги, постигнуть сути не удастся. Невозможно понять, что скрывается за миллиардным количеством букв и цифр. Дэниел прав, сильные мира сего максимально отдалились от жизни простых людей, но считают, знают о них всё и вменили себе право распоряжаться жизнями. Им кажется, что чем больше информация они соберут и впишут, тем больше знают, а на самом деле являются заложниками бездушных букв, обезличенных цифр и собственных заблуждений.