E stote perfecti sicut pater vester celestis perfectus est. Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный[35]. Сии слова изрек любезный Господь наш Иисус Христос, когда был в дольнем мире, Своим возлюбленным ученикам, имея в виду также и всех Своих избранных, что с тех времен жили и еще должны родиться вплоть до Судного дня. Поскольку же Он выше всякого времени и за пределами времени, является содетелем всякого совершенства и естественная благость Его неизменна, то Ему равным образом возможно сотворить спустя тысячу лет всё, что Он только захочет, как и за М лет до того[36].

А что Он сие имеет в Себе не только как способную к осуществлению власть, но и открыто сие сотворил и еще во всякое время творит, можно отчетливо видеть по горящему любовному пламени, нашему всечестному отцу святому Доминику, он же спустя MCCXV лет по рождестве Бога последовал по давним следам святой дюжины, основав наш святой Орден, устроенный не иначе, как в соответствии с житием священных апостолов[37].

И вечно живое Солнце, столь мощно воссиявшее в его сердце, взрастило в этом самом Ордене поросль, словно в драгоценном саду, в котором стоят благородные и высокие дерева, — цветением сладостного небесного наставления и своими совершенными возвышенными деяниями они дали всему христианству и еще во всякое время дают мощный божественный аромат, словно радостный май обновляет и делает плодородным весь земной мир.

И как приключилось, что Господь наш некоторых особо почтил, так что представил их христианству как бы чистым зерцалом и образцом, например, святого Петра и воссиявшее солнце святого Фому[38], посредством которых любой человек должен по справедливости влечься ко Господу, так в Ордене сем имеется много высоких святых, которые не были прославлены и возвеличены, хотя и пострадали ради веры Христовой, как особо написано о CXIIII из них, пострадавших сразу после создания Ордена[39]. Но и среди прочих святых имеется множество жен и мужей, заслуживших своим возвышенным житием, чтобы Господь наш сотворил через них, во время их жизни и после кончины, столь великие знамения, что весь мир мог бы им подивиться.

Впрочем, сколь бы многообразно возлюбленный Бог ни действовал Своей благодатью в сем святом Ордене и в каждом конвенте, но всё же особую любовь Он оказал этой обители[40] — с самого начала, когда она была только основана, — и желает оказывать ее еще и еще, покуда мы по нашей вине сего не утратим.

До того, как сей святой конвент был собран, люди время от времени видели, как на том месте, где ныне стоит монастырь, мерцали дивные, прелестные огоньки. Тогда на этом месте жил мельник, который был тем недоволен, что ему предстояло отселиться от мельницы, и, как только умел, сопротивлялся сему. И вот слышал он голос три ночи подряд, тот молвил: «Отчего ты противишься Мне на том месте, где Я желаю Сам упокоиться?» И по причине случившегося, а еще оттого, что тут были видны прекрасные огоньки, горевшие по велению Божию, он обрел столь великую благодать, что отбыл оттуда по доброму произволению. Оными духовными светами указал наш Господь, что место сие уготовано Им для святых человеков, в коих Он вечно хочет сиять. С тех самых пор и берет начало сей монастырь, спустя XVIII лет после того, как был учрежден Орден — тогда с рождества Христова миновали MCCXXXIII года, — в день святого Марка-евангелиста, выпавший на вторник Пасхальной седмицы[41].

Сколь праведно жили наши первые блаженные сестры, было бы утешительно и отрадно послушать, однако невозможно всего рассказать: из-за чего горело их сердце, а их жизнь сияла столь ярко. Сие явно указывает, что в их сердцах плодоносило слово, которое написано выше: «Estote perfecti» — будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

И поскольку они достоверно познали, что им никогда не стать совершенными без трех добродетелей, на них же основан наш Орден, как и всякая совершенная жизнь, а это суть добровольная бедность, совершенное послушание и подлинная чистота, то они возымели величайшее попечение об этих вещах, и особенно о добровольно принятой бедности, которую возлюбили так жадно, что со всем старанием береглись от того, чтобы иметь что-то чрезмерное в одежде либо прочих вещах. И когда одной из них что-нибудь посылалось роднёй, она отдавала то в общее пользование.

Также и правила, законы и всё, что надлежало творить в послушании, соблюдалось сестрами столь добродетельно и совершенно, что они благодаря соблюдению оного пребывали в подлинной чистоте. Они исполнили слово, записанное в «Правилах» святым Августином и превозносящее чистоту наипаче всего остального: «Оставьте земное попечение и возведите ваше сердце и разум к небесным предметам»[42].

Святое их делание также было весьма велико и разнообразно в старательном бдении и священной молитве. Они часто источались в сердечных слезах. Принимали на себя столь великую епитимью вне определенного для этого времени, что иногда даже двенадцать из них занимались бичеванием после заутрени и при этом так сильно стегали друг друга, что одному человеку, стоящему перед домом капитула, сделалось дурно. Одни били себя стальными цепями, другие же плетками, а иные и можжевельником[43].

Они были столь мягки и смирны на словах и в трудах, и днем было так тихо в обители, словно это было время после вечерней молитвы. У них не было никаких собственных дел, и они сидели в мастерской в столь великом благоговении, что истекали в слезах, как будто стояли на службе.

Они были также весьма терпеливы в великой нехватке, каковую имели в еде и в питье, ибо порой получали вина не больше двух раз за неделю. Еще они были весьма смиренны в одежде и всех прочих вещах (особенно те, что были в миру наиболее чтимы) и усмиряли себя в исполнении самых презренных трудов. Сколь многообразным было их священное делание, равно и тех, что жили в недавнее время, об этом было бы слишком долго писать. Господь, Он же сие сотворил, и Ему во славу делалось это, — Тому ведомо всё, и Тот всё вписал в книгу жизни, и из нее никогда ничего не сотрется. Посему да будет Он хвалим и почитаем ныне и во веки веков. Аминь.

Имена блаженных из обители Тёсс, что под Цюрихом, можно сыскать здесь:[44]