В середине длительного процесса создания окончательной версии, растянувшегося более чем на двести лет, находится редакция Э. Штагель. Составленная после 1340 года, эта редакция включает в себя тридцать три главы, сгруппированные вокруг житий Софии из Клингенау и Мехтхильды фон Штанс. Главы воссоздают жизнь насельниц обители Тёсс, проживавших в ней с 1250-х до начала 1350-х годов.

Историю становления «Жития...» можно воссоздать в общих чертах на основе многочисленных свидетельств (в том числе наиболее достоверных, брошенных вскользь, à propos), содержащихся в его тексте[1120]. Запись всякий раз происходила после интервьюирования той или иной монахини. Чтобы вызвать ее на воспоминания, требовалось соответствующее речевое поведение («<...> и я осторожными словами подвела ее к тому, чтобы она стала рассказывать». — С. 93 наст. изд.). Воспоминания могли быть индивидуальными и коллективными, личными либо о третьих лицах. Составительница книги основывалась также на письменных автосвидетельствах. Характерное для них повествование от первого лица оставило след в конечной редакции (см. с. 83, 93, 147 наст. изд.). Записанное «с голоса» затем заинтересованно обсуждалось с автором сообщения. Так работали и Вилли Констанцская, и Э. Штагель. Книга адресовалась будущим поколениям монахинь (не только обители Тёсс) и составлялась, прежде всего, из педагогических соображений. Основной формой ее бытования являлось прилюдное чтение вслух (возможно, во время коллаций), которое становилось основой для дальнейших импровизаций (воспоминаний) собравшихся. Письменное слово «тонуло» в устном общении. Такова серединная фаза перехода от устной культуры к культуре письменной[1121].

Будучи художественным произведением (и притом одним из выдающихся в литературе позднесредневековой Германии), «Житие сестер обители Тёсс» таковым отнюдь не задумывалось. Оно создавалось как документальное свидетельство и именно на такое восприятие было рассчитано (отсюда второе название жанра сестринских книг — «Klosterchronik», букв.: «монастырская хроника»). Другими словами, «Житие...» не строилось его создателями на миметических принципах (художественного удвоения действительности), не позиционировалось как эстетический объект, не предполагало эстетически отстраненного отношения к себе как к литературной иллюзии, как к какому-нибудь «Бедному Генриху», «Парцифалю» или «Тристану». О каком эстетическом отстранении могла идти речь, если читательницам «Жития...» предлагалось подвергать себя истязаниям по примеру блаженной памяти «сестриц»-изуверок?! Однако их жизнь протекала в прихрамовой среде, характеризовавшейся исключительно активным мифотворчеством. Поэтому «документальный» пласт книги (конечно, сам тронутый воздействием мифа) постепенно, на протяжении десятков лет, растворялся в мифе, замещался его элементами, видоизменяясь в соответствии с его смыслами и перестраиваясь по принципам мимесиса. («Житие...» содержит в себе целую раскладку подобных видоизменений, от максимальных в главе об Оффмии фон Мюнхвиль до минимальных в главе об Элсбет из Келлинкона.) Став de facto художественным произведением, книга воспринималась и функционировала в монастырской среде в качестве достоверной хроники, как и остальные восемь книг жанра.

Публикуемое в настоящем издании «Житие сестер обители Тёсс» известно в поздней редакции И. Майера (1454). Майеровская редакция представляет собой заключительный, шестой, этап работы над текстом сестринской книги из Винтертура и отстоит от времени его написания доминиканками Вилли Констанцской и Э. Штагель больше чем на сто лет. И. Майер написал общее предисловие к книге, житие Э. Штагель (на основе автобиографии Сузо, разработав сюжет «Штагель — Экхарт»), заключительное житие матери Г. Сузо и составил перечень сестер, о которых идет речь в основном корпусе книги. Тот же Майер если не создал сам, то, во всяком случае, неизменно поддерживал версию об авторстве Э. Штагель. Наконец, И. Майер осуществил стилистическую правку книги и вошедшего в ее состав жития Елизаветы Венгерской.

Что касается обители, где проживала Э. Штагель, то о ней известно следующее:

Перевод «Жития сестер обители Тёсс» Элизабет Штагель выполнен по изд.: ТВ., в соответствии с рукописью G: St. Gallen, Stiftsbibliothek, cod. 603, 163^a—368^a (aus St. Katharina in St. Gallen, 1493).

Автором «Энгельтальской сестринской книги» (Engelthaler Schwestembuch) является насельница нюрнбергского монастыря Энгельталь визионерка Кристина Эбнер. Кристина происходила из рода имперских министериалов, принадлежавшего к городскому патрициату. Родилась в Страстную пятницу 1277 года, десятым ребенком в семье; 12-ти лет была отдана родителями, Зейфридом Эбнером и Элизабет Кудорф, в местную обитель доминиканцев. С 1291 года, после напряженных аскетических и молитвенных упражнений (вызвавших трения с окружающими и жесткую критику со стороны монастырского начальства), у нее начинаются видения. С 1297 года ширится молва о ее мистической одаренности. В 1349 году собравшиеся вокруг монастыря толпы самобичующихся требуют от нее наставлений. В 1350 году император Карл IV в окружении знати и епископов просит у нее, преклонив колена, благословения и воды. В 1351 году, после смерти М. Эбнер, у нее три недели гостит Генрих Нёрдлингенский, состоявший с ней в переписке с 1338 года. Приоресса обители Энгельталь, одна из самых известных женщин Германии XIV века, Кр. Эбнер скончалась в праздник св. Иоанна Евангелиста, 27 декабря 1356 года. Вскоре после ее погребения (в церкви Св. Себальда в обители Энгельталь) устанавливается ее местное почитание, которое в XVI веке сходит на нет в связи с Реформацией.

«Энгельтальская книга», или, иначе, «Книжица о непосильном бремени благодати», была написана Кр. Эбнер в 40-е годы XIV века (1346 terminus ante quem). Пространная история основания конвента, около пятидесяти жизнеописаний монахинь, детей, терциариев: от коротких рассказов до полноценных житий, — «Книжица» описывает аскетические упражнения, дары благодати, видения, экстатические переживания насельников нюрнбергского монастыря, чья жизнь простиралась до 30-х годов XIV века. Принадлежа к сестринским книгам, сочинение Кр. Эбнер являет пример речевой стилизации в соответствии с требованиями избранного жанра, сознательной симуляции искушенным автором простоты и наивности.