Выразительным примером того, как продуктивные текстообразующие модели распространялись по территории женской мистической традиции, является рецепция «Струящегося света Божества» Генрихом Нёрдлингенским и харизматиками из его окружения. Выполненный в 1343—1345 годах Базельскими друзьями Божьими перевод опуса бегинки из Магдебурга передавался в 1345 году по придунайским обителям (Мединген, Кайсхайм), пока летом 1346 года не достиг монастыря Энгельталь (Нюрнберг). По письмам Нёрдлингенца и «Откровениям» М. Эбнер очень заметно, как пустотелые логико-синтаксические схемы, некогда закрепленные в лексике «Струящегося света...», но затем освобожденные от такой лексики, способны оформлять собой, моделировать значительные объемы содержания. Не углубляясь в многочисленные подробности, укажем, что семь книг магдебургской бегинки представлены в текстах обоих харизматиков в виде «прерывистого ядерного текста-резюме». Цитируемые с разной степенью точности книги «задают <...> значительную часть <...> содержания и определенные языковые и стилистические ходы, которые, будучи осмыслены и обобщены, как бы по инерции переходят за пределы [этого текста-резюме] и начинают уже работать в оригинальном тексте, <...> существенно определяя и его “поэтическую” структуру» (Топоров 2007: 132—133). Это самый глубокий, дообразный уровень канона, на котором происходит циркуляция текстов в пространстве традиции.

Так выглядела та насыщенная смыслами и относительно замкнутая в себе культурная среда, которая называется женской мистической традицией южнонемецкого региона 1-й половины XIV века. Оговоримся, что мы пока описали лишь речевой (не поведенческий, не предметный, не психологический и не догматический) пласт этой традиции.

К основным жанрам интересующей нас традиции относятся сестринская книга, откровение, благодатное житие и частное послание (письмо). Эти жанры позиционировались как достоверное изображение аскетического и экстатического опыта. К ним примыкали, с одной стороны, жанры персональной ритуалистики, обслуживавшие этот самый опыт: молитва (просительная, хвалебная, благодарственная, покаянная), литания, секвенция и часослов страстей, а с другой — богословские жанры: комментарий на библейскую книгу, трактат (в том числе мозаичный), диалог, проповедь и паремия-шпрух, рационально толковавшие указанный опыт. Остановимся на основных жанрах этой системы[1059].

Если старое движение бегинок получило отражение в латинских житиях с более развитым, нежели прежде, визионерским элементом, то новое движение доминиканок документирует себя в новом же жанре немецкоязычных сестринских книг (Nonnenbuch)[1060]. Сестринская книга составляется одной из монахинь, собирающей записи и устные воспоминания покойных либо престарелых свидетелей: воспоминания, простирающиеся на несколько десятилетий назад — вплоть до учреждения бегинажа и затем основания монастыря. Имея своим прообразом позднеантичные патерики и сборники апофтегм, каждая из сестринских книг представляет собой контаминацию, где соединяются редактура дневниковых заметок, запись местной устной традиции и ее имитация, создаваемая средствами фиктивной устности. Книга открывается сжатой историей основания конвента (Klosterchronik) и состоит из N-ro числа (от 8 до 53) сравнительно кратких, нестрого формализованных житий. Многолетняя история составления книги находит отражение в наличии нескольких разновременных пластов в ее окончательном строении, каждый из которых связан с отдельным автором (ср.: Вилли Констанцская, Э. Штагель). Сестринская книга представляет собой разновидность народной книги позднего Средневековья и типологически сходна с немецкими книгами о шутах, плутах, дураках рубежа XV—XVI веков (см.: Реутин 2009). Как замечено выше, всего сестринских книг имеется девять. По всей вероятности, их и было составлено изначально именно столько. Это, повторим, книги монастырей Унтерлинден (Кольмар), Адельхаузен (Фрайбург в Брайсгау), Кирхберг (Зюльц), Готтесцелль (Ульм), Отенбах (Цюрих), Тёсс (Винтертур), Катариненталь (Диссенхофен), Энгельталь (Нюрнберг), Вайлер (Штутгарт). Сохранились имена некоторых из их авторов (вернее, редакторов): Катарина фон Геберсвайлер (Унтерлинден), Анна фон Мюнцинген (Адельхаузен), Элизабет Кирхбергская (Кирхберг), Э. Штагель (Тёсс), Кр. Эбнер (Энгельталь). Сестринские книги составлялись в 1-й половине XIV века (старшая — книга монастыря Унтерлинден, до 1320; младшая — обители Вайлер, ок. 1350). Очевидна их ориентация друг на друга, взаимное влияние, так что они сложились в своего рода единый гипертекст. Некоторые из книг, в том числе вошедшее в настоящий том «Житие сестер обители Тёсс», подверглись редактированию в середине XV века упомянутым выше реформатором Ордена доминиканцев И. Майером. Основные исследования по сестринским книгам принадлежат И. Вильмсу, Г. Кунце, Э.-Р. Герингу, В. Бланку и З. Ринглеру (см.: Wilms 1923; Kunze 1953; Gehring 1957; Blank 1962; Ringler 1980).

Кроме сестринских книг, массовое движение доминиканок обнаружило себя также в откровениях и благодатных житиях. Они составлялись также на средневерхненемецком, реже латинском языках, преимущественно насельницами тех же обителей, где составлялись и сестринские книги. Отсюда имеющиеся в тех и в других взаимные ссылки.

Откровения (Offenbarungen, revelationes) — собрание записей видений, явлений, аудиций, пережитых той или иной монахиней-визионеркой. К этому жанру относятся откровения Гертруды Великой и Мехтхильды Хакеборнской, созданные под воздействием «Струящегося света Божества» Мехтхильды Магдебургской (Хельфта), откровения Кр. Эбнер (Энгельталь), составленные по образцу опусов трех хельфтских монахинь, откровения М. Эбнер (Мединген) и дневниковые записки Элсбет фон Ойе (Отенбах). К указанным произведениям близки «Жизнь и откровения» находившейся под францисканским окормлением венской бегинки Агнес Бланнбекин.

Если предметом жития (Vita), создававшегося в раннее и в высокое Средневековье, были жизнь и чудеса того или иного святого, то в позднейшем благодатном житии (Gnadenvita) их изображение уступает место описанию его внутренней жизни и экстатических переживаний. Впрочем, событийный ряд не сходит полностью на нет, но значительно сокращается, сводясь в основном к краткой биографической справке и описанию аскетических подвигов святого. Благодатное житие имеет больший объем в сравнении с житиями, входящими в состав сестринских книг; но и оно порой становится частью сестринской книги на поздней стадии формирования последней, как это случилось с житиями Элсбет фон Ойе и Адельхайд Фрайбургской, помещенными в недавно обнаруженной части II сестринской книги монастыря Отенбах. Наиболее известным из благодатных житий является житие капеллана монастыря Энгельталь Фр. Зундера и монахини той же обители А. Лангманн. Заглавие «Откровения» не всегда соответствует действительной принадлежности к жанру.

Содержательное различие между тремя жанрами сводится к следующему. Если сестринские книги имеют своим предметом отдельные добродетели харизматиков и полученные ими дары благодати, то откровения и благодатные жития сосредоточены на духовном становлении человека, истории его души: в первом случае — в общении с Богом, во втором — в общении с Богом и во взаимодействии с социумом, окружающим миром людей. Благодатное житие открыто к развитию в автобиографию, пример чему мы находим в сочинении «Vita» Г. Сузо. Надо полагать, что за тремя жанрами скрывается реальность единого мистического опыта, порой записанного в меру возможности по горячим следам, в записках дневникового характера. В какой жанр канализируются такие записи — дело редактора. В опыте реализовались три нам знакомых сценария: брачный, страстной и рождественский (богородичный), позаимствованные из литературы XII и XIII веков, но глубоко переосмысленные и выведенные из сферы литературы в пределы повседневного быта.