Хотя Рамиса услышала. Усмехнулась.

— Титул нам не нужен. И признание от жителей вашего мира тоже. Наш народ оказался виноватым перед вашим, и нас отправили все исправить. Это нужно лично нам, в первую очередь. Чтобы у вас было все хорошо. Тогда мы сможем вернуться в свой мир, где не были уже несколько веков.

— А для вас это много? — поинтересовался Виталий.

— Не так, как для вас. Но долго.

— Почему вы не рассказали нам все сразу? — спросил Дэсмиш.

— Потому что это ваш мир, и влиять на события в нем мы могли только косвенно. Когда наши предки пришли и все сделали по-своему, вам это принесло пользу? Если бы мы пришли и выдали вам всю информацию, результат был бы тем же. Вам нужно было самим приготовиться к борьбе с Бездной, к жизни в новом мире. Это и были наши задачи. Мы старались хранить вас и не повторять ошибок наших предков.

Снова воцарилась тишина. Рамиса поднялась. Она все сказала.

Я сжала руку мужа и тоже встала, потянув его за собой.

— Спасибо! — не могу сказать, что было легко вытолкнуть из себя это слово. Но для меня это было необходимо.

— За что? — улыбнулась Рамиса. — Вы все сделали сами. Мы были просто указателями.

— Дэсмиш все время говорил, что нас кто-то направляет, — я оглянулась на мужа. — Но лично в моем случае я все-таки благодарна.

— Все-таки? — теперь она смеется.

— Вы лучше меня знаете, что творится в моей голове и сердце.

Я по-прежнему с опаской отношусь к ней и даже, пожалуй, продолжаю злиться. Однако, при этом правда испытываю благодарность. Может, это гормоны ставят во мне все с ног на голову? Но не будь тех, выворачивающих меня наизнанку, разговоров с Рамисой, возможно не было бы и сегодняшнего дня?

«Забудь про все „если“. Просто будь счастлива здесь и сейчас, — звучит у меня в голове ее голос. — Вы это заслужили. И лично ты».

Я протягиваю ей руку. Наверное, это неправильно, но имеет ли теперь значение иерархия? По крайней мере, Рамиса улыбается и пожимает мою руку. От ее пальцев по всему телу разливается какое-то золотистое тепло, не знаю, как я это вижу. Но оно наполняет меня светом и действительно прогоняет дурные мысли. Малыши тут же начали потягиваться.

Рамиса отпускает мою руку и поворачивается к Лу. То, что она сообщает, слышит только Лу. Глаза девушки распахиваются, а по крыльям несутся наперегонки яркие искры. Лу неуверенно улыбается и невольно прижимает ладони к животу.

Мирославе и Антону женщина просто кивает, а потом обращается к Виталию:

— Я бы хотела поговорить с тобой и твоей невестой.

Парень с готовностью поднимается и оглядывается на Милену. Дочь хмурится, но выходит следом на террасу. Я проследила за ними взглядом. Они остановились у перил. Мне кажется, Рамиса не скрывает их разговор, но я все-таки не пытаюсь прислушаться.

— Что она тебе сказала? — с любопытством обращается Мирослава к Лу.

А ту явно переполняют чувства. Они горят в ее глазах, когда она прижимается к Тэйхирту и что-то шепчет ему на ухо. Тот бросает недоверчивый взгляд на террасу и кладет руку на живот жены. Брови Темного изумленно ползут вверх, и он впивается взглядом в глаза Лу.

— Вопрос забираю обратно. Сами потом расскажете, когда в себя придете, — усмехнулась Мирослава и тут же нахмурилась, заметив ошарашенное лицо сестры. — Что там Миленке наговорили, интересно. Не в стиле той гадалки, надеюсь?

Ей никто не ответил. Какое-то время дочь еще наблюдала за происходящим на террасе, потом повернулась ко мне:

— Мам, ты серьезно думаешь, что эта тетка тебе помогла?

Я улыбнулась и кивнула.

— Почему? Чем? Она даже на вопросы никогда не отвечала.

— Отвечать на вопросы тоже можно по-разному. Но я, пожалуй, соглашусь с ней — не всегда те, кто спрашивает, готовы услышать ответ.

— Типа как взрослые не любят объяснять очевидные для них вещи детям? — задумчиво спросила Мирослава и тряхнула головой. — Нет, это неправильно. Просто нужно объяснять так, чтобы дети поняли.

— Она и объясняла, — усмехнулась я. — Мне, по крайней мере. Так, чтобы я смогла понять. Только до меня не сразу дошло.

— В любом случае взрослые не могут защитить детей от всех набитых шишек, — добавил Дэсмиш.

— Заступаетесь за нее? — хмыкнул Антон.

— А какой смысл ее обвинять? — удивилась я. — И в чем? В том, что не сделала все за нас? Не вложила в голову нужные решения?

Я помолчала и добавила:

— Если брать в расчет чувства, то я вас понимаю. До сих пор, пожалуй, осталось раздражение от разговоров с ней. Но логика в ее действиях вполне понятна.

Милена и Виталий вернулись уже без Рамисы.

— Что она вам сказала? — тут же набросилась любопытная Мирослава.

Милена ничего не ответила и села на диван. Виталий опустился с ней рядом. Вид у обоих был совершенно обескураженный. Мирослава пристально рассматривала сестру, но вопросов больше не задавала.

— Нет, мне, конечно, еще Ри рассказывала про свое видение, — растерянно выговорила Милена и прижала ладони к щекам. Выдохнула и вдруг как-то криво улыбнулась, взглянув на Виталия. — Хорошо, что она сказала, а то ты бы меня еще в измене с каким-нибудь фирхаши обвинил.

— Мил, объясни нормально! — нетерпеливо бросила Мирослава.

— Ри говорила мне про то, что она видела крылатого ребенка у одной из двух близнецов. Я даже дословно запомнила: «Он перевернет всю их жизнь, но восстановит мир среди двух рас».

— Ну? — непонимающе нахмурилась Мирослава. — А Рамиса-то тут при чем?

— Она сказала, что такая вероятность возможна процентов на девяносто пять, — нервно хмыкнула Милена. — И именно у нас с Виталькой. Поскольку я хранитель мира. И нашему ребенку восстанавливать равновесие между людьми и фирхаши.

— Будем учить наших детей летать вместе, — улыбнулась Лу и вдруг залилась краской.

— Да ладно, — насмешливо протянула Мирослава. — Можешь даже не рассказывать, мы и так все поняли.

— А если у нас родится человечек? — Тэйхирт обхватил жену обеими руками, но та покачала головой и с уверенностью сказала:

— Нет! Во мне фирхаши. Причем крылатый!

— Скоро тут полный дом летучих детей будет! — рассмеялась Мирослава и хитро покосилась на Антона. — Отпустишь меня к фирхаши на одну ночку? Я тоже крылатого ребенка хочу!

— А выбрать не помочь? — язвительно поинтересовался Антон и угрожающе провел ребром ладони себе по горлу. — Крылатый ребенок для рогатого мужа? Убью и тебя, и фирхаши твоего!

Мирослава только расхохоталась.

— Почему рогатого? — не понял Дэсмиш.

— В вашем мире и не таким станешь, — пробурчал Антон, но рассмеялся вместе с хохочущими сестрами.

«Сегодня я засиделась у озера допоздна и, когда созвездия отразились на темной поверхности, вдруг стала вспоминать. Картины перед глазами были такими яркими, будто все это происходило вчера. А память пользовалась не только красками, но и звуками, запахами, ощущениями. И я позволила ей вернуть меня в тот далекий день, когда закончилась моя жизнь. А вот началась ли новая — этого я не знаю до сих пор».

Помните эти слова? Да, с них началась моя история. И сегодня я сижу у озера уже не одна. Со мной рядом Дэсмиш, в объятьях которого тепло и уютно, спокойно и безопасно. И я теперь точно знаю ответ: новая жизнь началась, и она совсем другая. Я не буду использовать сравнения «лучше» или «хуже». Она просто другая. И без той, темной и почти невыносимой, не случилось бы этой.

Поменяла бы я в ней сейчас хоть что-то, если бы появилась такая возможность? Нет! Потому что не хочу терять ни одного из тех, кто окружает меня в настоящем. Чтобы оказаться в счастливой точке «здесь и сейчас», нужно было пройти через все, что со мной случилось.

Краем глаза я вижу наши башни, а чуть левее появился деревянный дом, наполненный светом и простором, благодаря огромным окнам. Здесь живут Тэйхирт и Лу. И их ребятишки. Неугомонные крылатые создания, которые не дают скучать своим родителям и всем окружающим. Лу не просила мужа о новом доме, но Тэйхирт помнил, как неуютно она себя чувствует среди каменных стен, и построил для нее привычный, в котором ей было легко дышать. Так что башни достались нам с Дэсмишем. И нашим младшим детям. Ну и Саритэ, конечно же, осталась с нами.