— Ты набери, — спокойно ответила женщина. — В чистом виде вам никто и не предлагает ее пить. У нас есть трава, которая добавляет легкий свежий вкус. И в рюкзаках осталось немного воды из вашего мира.

Виталий кивнул и с фляжками отправился к реке.

Дэсмиш о чем-то тихо заговорил с Тамилой, а Антон повернулся к Мирославе.

— Ты ради меня этот разговор затеяла?

— Дурак ты, — вздохнула девушка. — Как будто мне нужен кто-то, кроме тебя.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулся он и усадил ее к себе на колени.

А потом покосился на жреца и едва слышно шепнул Мирославе на ухо:

— Все-таки он неравнодушен к Тамиле.

— Тебя это успокаивает? — насмешливо уточнила девушка.

— Очень.

— И перестань, пожалуйста, цепляться ко мне за каждое его личное объяснение. Раз уж у меня открылись такие способности, я не хочу спалить тебя и всех остальных. Поэтому буду у него учиться. А если ты опять будешь рычать, значит, мне совсем не доверяешь.

— Я ему не доверяю, — пробурчал Антон. — И кольцу этому. Откуда я знаю, как оно на тебя влияет?

— Антон, я не буду его снимать, — твердо сказала Мирослава. — Даже если ты перестанешь со мной разговаривать из-за этого. Я никогда так не пугалась, как сегодня. И раз кольцо защищает вас от меня, я буду его носить. Или ты хочешь, чтобы я сожгла тебя?

— Не очень, — хмыкнул парень.

— Я даже не уверен на все сто, что набрал их целиком, — заявил Виталий, подходя к ним с наполненными фляжками. — Вода настолько прозрачная, что даже не поймем, когда она закончится.

— Вы привыкнете, — бросил Дэсмиш и поднялся.

— Не хочу привыкать, — мотнула головой Мирослава. — Хочу забрать сестру и вернуться домой.

— Так быстро точно не получится, — ответил жрец. — Так что с нашей водой придется завести близкое знакомство.

— А нам можно вообще ее пить? — Виталий оглянулся на Тамилу.

— Я прожила в вашем мире больше двадцати лет. Раз я смогла пить вашу и не потерять здоровье, то и вы можете пить нашу.

— Больше двадцати лет, — недоверчиво повторила Мирослава. — И ни разу не захотели вернуться домой?

— Мой дом был в вашем мире, — холодно откликнулась Тамила. — Этот мир давно мне чужой.

— Пойдемте, — вмешался Дэсмиш. — Лучше дойти засветло.

Милена со скучающим видом сидела на балконе в кресле, подобрав ноги под себя и прижавшись щекой к плетеной спинке. Мимо нее время от времени проходила Саритэ с метелкой, тщательно наводя чистоту, вот только девушка была почти уверена, что та приставлена к ней для наблюдения.

Апатия, накрывшая ее с момента пробуждения, так и не проходила. Не хотелось ни разговаривать, ни рассматривать окрестности, ни даже думать. Милена отчаянно скучала по сестре, с которой никогда не разлучалась больше, чем на несколько часов, по родителям и дому. И теперь все красоты окружающего мира вызывали только раздражение. Она вздохнула и закрыла глаза.

— Вам плохо? — тут же послышался встревоженный голос Саритэ.

Милена с досадой мотнула головой, но глаз так и не открыла, а на следующие вопросы женщины нехотя бросила:

— Я хочу побыть одна, можно?

Саритэ не ушла, но оставила ее в покое. А Милена, чтобы хоть как-то успокоиться, стала вспоминать сегодняшние странные сны. Она шла рядом с Виталькой. По этому чужому неправильно раскрашенному миру. Кажется, рядом шли Антон с Мирой. Милене казалось, что ее никто не видит, но, когда она несмело взяла Витальку за руку, он сжал пальцы и улыбнулся. А ее вдруг окутало спокойствием и уверенностью в его любви. Милена снова вздохнула. И зачем ее только понесло к той гадалке? Ведь отказаться от Витальки оказалось самым сложным и практически невыполнимым заданием. Чем больше она пыталась его оттолкнуть, тем больше влюблялась сама. Но страшное предсказание висело над их головами грозовой тучей и каждый раз при виде Виталия сверкало молниями. Возможно, действительно стоило бы выйти замуж за Тэйхирта и махом обрубить все дороги назад. Но это значит, остаться жить здесь. Никогда не увидеть свой дом, маму и папу… Витальку…

Милена открыла глаза и уставилась на кольцо жреца. Оно загадочно поблескивало на ее пальце, защищало, но вот советов не давало. Как же хочется поговорить с Мирой!

— Она скоро придет!

Девушка вздрогнула от голоса жреца, но поворачиваться к нему не стала. И так понятно, что он сидит в соседнем кресле, за ее спиной. Милена снова закрыла глаза и ничего не ответила.

— Ты только появилась здесь, — помолчав, сказал Тэйхирт. — Одна, без сестры. Конечно, ты чувствуешь себя потерянной. Но дай себе время. Возможно, ты еще сама не захочешь возвращаться.

Она услышала в его голосе улыбку, когда передернула плечами на эти слова:

— Сейчас, конечно, это кажется тебе немыслимым. Но ты и Мирослава не случайно попали сюда. Необходимость вашей помощи стала понятна еще до вашего рождения.

— Вы видите будущее? — скучающим тоном спросила Милена.

— Не только. Мы можем его спланировать.

— Мы с Мирой тоже были вами запланированы?

— Можно и так сказать.

— Это у тебя такое хобби: бросать информацию кусочками? Как кости собаке? — Милена порывисто поднялась и подошла к перилам. — И при этом не отвечать на закономерно возникающие вопросы.

— Потерпи до вечера, — Тэйхирт тоже поднялся и подошел к ней.

— Я хочу домой! — девушка сложила на перилах руки и уткнулась в них лбом. — К сестре и родителям! Ничего больше не хочу! И информации мне вашей не надо.

— А про ту гадалку информацию хочешь?

Милена вскинула голову и впилась взглядом в жреца.

— Какую гадалку?

— Ты знаешь, — загадочным голосом отозвался Тэйхирт и уселся прямо на перила.

Девушка непроизвольно схватила его за руку:

— Ты же упадешь!

— Переживаешь? — коварно улыбнулся он.

— Мне страшно, слезь! Пожалуйста! Тут очень высоко.

Жрец спрыгнул обратно и легко щелкнул пальцами по слишком близко подлетевшему шару.

— Меня не так легко убить, — усмехнулся Тэйхирт. — Так что зря волнуешься.

— Что ты говорил про гадалку? — напомнила Милена.

— Пока ничего. Просто спросил, хочешь ли что-то узнать ты.

— Хочу! Она правду сказала?

— А ты уверена, что я сам скажу тебе правду? — его губы дрогнули, а глаза насмешливо взглянули на девушку. — Мне-то как раз на руку ее предсказание. Если я его подтвержу?

Милена прерывисто вздохнула и отвернулась от жреца.

— Так любишь его?

Ей снова послышалась насмешка в его голосе, и она резко бросила:

— Не твое дело!

Так же резко холодный порыв ветра хлестнул по стеклам и распахнул балконную дверь. Та со всей силы хлопнула о стену и пролила фонтан разноцветных витражных осколков. Милена с опаской оглянулась на жреца.

— Я не смеялся над тобой, — откликнулся он и вернул стекла в исходное состояние. — Не ищи во всем подвоха.

— Это сложно, — проворчала девушка. — Сам говоришь, что тебе нельзя верить.

— Я так не говорил, — возразил жрец.

— Ты все равно одержишь верх в любом разговоре, — устало ответила Милена. — Смысл с тобой о чем-то спорить. Ты в любом случае повернешь все в нужную для тебя сторону. Может, оставишь меня в покое до вечера?

— Она правду сказала, — выдержав паузу, сказал Тэйхирт. — Вот только там есть слишком много «если».

— Мне нельзя быть с ним?

— Скажем так, это представляет для него определенную угрозу. Но это необязательно гибель.

— Если ты взялся об этом говорить, можно как-то пояснее выражаться? — Милена снова почувствовала раздражение.

— Его будущее зависит от тебя и твоего выбора. Так достаточно ясно?

— Знаешь, это походит на шантаж: выбери меня, и он будет жить. Так?

— Нет, не так. Это твои собственные домыслы.

Милена глубоко вздохнула и резко выдохнула.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, не обижайся, что тебя сдует отсюда, — она вернулась в кресло, и платье колыхнулось вокруг нее рассерженным облаком. — Я просила оставить меня в покое до вечера. К чему ты заводишь бессмысленные разговоры, если не собираешься мне ничего рассказывать?