— Почему вы сами не можете поделиться нужной информацией?

— Я тоже знаю не всё, — голос Рамисы звучит печально. — И до многого вам нужно дойти самостоятельно, иначе моя информация принесет вам вред.

— Какую роль должны сыграть мои дочери, девочки-фирхаши и Виталий?

— Вот это как раз то, что я не имею права говорить. Вы должны принимать собственные решения, не полагаясь на зыбкие предположения. Сама знаешь, что любое предсказание — всего лишь линия будущего, которая является основной на данный момент. Завтра основной может стать совсем другая.

Между нами снова повисает тишина. Я обдумываю то, что услышала. Принять, смириться… Все во мне восстает только при мысли об этом. Да, все прошедшие годы я прятала свои чувства от всех, даже от себя. Прятала воспоминания, всю прежнюю жизнь в том мире. Прятала саму себя. Рамиса права — это было просто существование. Много лет одна, в постоянном ожидании враждебного вмешательства. Мне кажется, только вернувшись в свой мир, я начала оживать. Может потому, что перестала быть одна?

Передо мной мягким светом засияли карие глаза. Дэсмиш. Тот, кто принес в жертву собственные чувства только ради моего спасения. Тот, кого я, оказывается, любила много лет назад, кто должен был стать отцом моего первого ребенка. Дэсмиш знал, что я забуду его, полюблю другого мужчину, рожу от него детей. Но все равно был рядом со мной, спасал, берег, любил. А я ничего этого не замечала.

Я закрыла лицо руками и судорожно вздохнула.

Мирослава. Нежность в ее глазах, которая сменила колючки. Как будет страшно, если там засветится ненависть. Но ведь я не хотела жить без них! На тот момент расставание казалось мне единственным спасением. Для них. Спрятать, отвести всем глаза, уберечь.

— Ты была рада, когда оказалась необходимой для Мирославы, — мягко говорит Рамиса. — Когда она поверила тебе. Но даже в этой ситуации ты так и не позволила раскрыться своим чувствам. Снова заперла сердце на замок. Зачем? Кому от этого стало легче? Тебе? Твоей дочери?

Внутри меня устраивают бурю все четыре мои стихии. Я сгораю, тону, задыхаюсь и проваливаюсь сквозь землю. Наверное, сейчас меня просто разорвет на части, я не выдержу этого напора. А слова Рамисы продолжают капать сверху расплавленным металлом.

— Дэсмиш скрывал чувства, чтобы не причинять боли тебе. А зачем скрывала ты? Кого защищала? Травила сама себя, и этим, наоборот, причиняла страдания и мужу, который просто не смог спокойно уйти после смерти и остается рядом с тобой до сих пор — не там и не здесь, и Дэсмишу. Ты и сейчас прячешь свою злость. Зачем?

— Всплески моих чувств слишком разрушительны, — выдавливаю я.

— А я не про отсутствие контроля, — возражает Рамиса и усмехается. — Видела твою бурю в башнях жрецов. Совсем необязательно доводить все до абсурда. Просто расскажи мне всё.

Она берет меня за руки и ласково отводит их от моего лица.

— Давай вытащим то ядовитое жало, которое ты сама воткнула в собственное сердце. Потому что пока ты блокируешь свою силу. И жизнь тоже.

Мирослава с Антоном вдвоем пересели в кресло Тамилы, и девушка теперь не сводила глаз с Лу. Фирхаши опустилась на колени перед кроватью и взяла Милену за руки.

— От вас нужна только энергия, — оглянулась Лу на жрецов.

Те кивнули, и Мирославе показалось, что она видит потоки Силы, идущие от Тэйхирта к Лу. Антон зевнул, скучающим взглядом окинул окружающих и прикрыл глаза. Виталий, наоборот, пристально наблюдал за происходящим.

Лу несколько раз глубоко вздохнула, чуть улыбнувшись на встревоженный взгляд Милены.

— Это не больно, не бойся. Ты вообще ничего не почувствуешь.

Потом фирхаши закрыла глаза, и комнату накрыла тишина.

Мирослава почти поддалась возникшей медитативной атмосфере, когда резкое движение Дэсмиша вырвало ее из этого состояния. Она взглянула на жреца и испугалась — он мгновенно побледнел и, бросив быстрый взгляд на Тэйхирта, вылетел из комнаты.

— Что случилось? — шепотом спросила Мирослава у Темного, но тот, сжав зубы, продолжал смотреть на Лу и никак не отозвался на вопрос.

Мирослава осторожно высвободилась из объятий задремавшего Антона и поднялась. Но Тэйхирт все-таки взглянул на нее:

— Не уходи. Ты нужна здесь. Дэсмишу ты не поможешь.

— Почему ты не пошел с ним?

— Я не могу сейчас бросить Лу. Не отвлекай.

— Просто не хочешь отвечать, — пробурчала Мирослава и села обратно.

Расслабленность мгновенно исчезла, и девушка чувствовала это и в Тэйхирте, и в Лу. Но оба продолжали начатое, хотя напряжение повисло в воздухе почти осязаемо. Мирослава встретилась взглядом с Виталием и увидела в его глазах отражение своих чувств. Антон же устроился поудобнее и снова притянул ее к себе.

— Что-то случилось, — шепнула она парню, а тот удивленно вскинул брови:

— С чего ты взяла?

— Проспал все, — отмахнулась от него Мирослава.

Минут через десять Лу отпустила руки Милены и поднялась на ноги. Взгляд ее был переполнен тревогой, когда она повернулась к Темному:

— Что с Тамилой?

— Не знаю. Дэсмиш ищет, — отрывисто ответил он и кивнул на дверь. — Пойдем. Твоя помощь тоже может пригодиться.

— Да что случилось? — Мирослава вскочила и от бессилия и гнева даже топнула ногой.

— На Тамилу напали, — нехотя объяснил Тэйхирт. — Она исчезла, Дэсмиш не может ее найти. Идем, Лу.

— Вы же говорили, что в башнях мы в безопасности! — напомнила Милена.

— Мы не ожидали нападения такой силы. Наша защита была пробита. Оставайтесь здесь, Милену одну не бросайте.

И он вместе с Лу выбежал из комнаты.

Оставшиеся переглянулись.

— Значит, наши уважаемые жрецы вовсе не всесильны? — скривил губы Антон.

— На любую силу всегда находится другая, — вздохнула Милена.

Мирослава молча хмурилась.

— Она боялась этого, еще когда мы только собирались сюда, — вдруг вспомнил Виталий. — Не была уверена, что мы не останемся тут без нее.

— Почему?

— Сказала, что этот мир настроен к ней враждебно. Я не спрашивал подробности.

— Но ведь она и к жрецам сначала настороженно относилась, — заметил Антон. — И девчонок от них защищать собиралась.

— Жрецы сейчас точно ни при чем, — Виталий подошел к окну и выглянул наружу. Это как раз был этаж с балконом, и странный мир было видно сквозь узорчатые перила. — Фирхаши?

— Мы с вами этого точно не узнаем. Славка, а ты чего молчишь? Обычно тебя не остановишь.

Девушка зябко повела плечами:

— Я боюсь.

— Чего? Что тебя тоже утащат? — Антон крепче прижал ее к себе.

— За Тамилу. Если жрецы не сумеют ее спасти?

— Думаю, Дэсмиш весь мир перевернет в ее поисках, — хмыкнул Антон. — И помощники у него есть.

— Я тоже хочу помогать! — заявила Мирослава.

— А вот и все они! — вдруг сказал Виталий и кивнул за окно.

На балконе появились жрецы и Лу.

— Что-то узнал? — спросил Тэйхирт, когда они с Лу отыскали Дэсмиша на балконе. Насколько девушка владела мысленным общением, он не знал, поэтому спросил вслух.

Дэсмиш качнул головой, в глазах его плескались вперемешку ярость и горечь:

— Вообще ничего. Она не отвечает, и я ее не чувствую.

— Здесь была Эри, — тихо сказала Лу, и жрецы впились в нее взглядами. — Я почувствовала ее, когда смотрела ауру Милены.

— Никто из фирхаши не в силах пробить нашу защиту, — возразил Тэйхирт. — Это не может быть она.

Лу явно колебалась, поглядывая то на Светлого, то на Темного, то вдаль — туда, где жили ее соплеменники.

— Что такое, Лу? — поинтересовался Дэсмиш. — Что-то знаешь?

— Да, — призналась девушка. — Но все остальные фирхаши посчитают меня предателем, если я вам расскажу. Мне не будет больше дороги домой.

— А разве она есть у тебя сейчас? — усомнился Темный. — Они же собираются тебя убить!

— Решать тебе, — сдержанно сказал Дэсмиш. — Мы не будем вытаскивать из тебя информацию насильно. Но если ты можешь помочь Тамиле…