Я закрыла лицо руками. Берег меня даже вопреки собственному счастью. Всегда. А я его ненавидела. Только сейчас я впервые попыталась представить себе его чувства. Отдать любимую другому ради спасения ее жизни, долгие годы существовать только надеждой когда-нибудь встретиться в родном мире, десять лет метаться в поисках, не зная, есть ли еще, кого искать…

— Вы оба заплатили немалую цену. Но впереди еще возрождение вашего мира. И вы нужны ему.

Мне в голову вдруг приходит неожиданная мысль, и я с подозрением спрашиваю:

— А как фирхаши смогли прийти ко мне?

Сколько лет было Самой Древней фирхаши, не знала даже она сама. Ей казалось, что она живет уже дольше вечности. Она помнила Экспериментаторов, помнила тот страшный взрыв, что унес с собой всю ее семью.

Возле нее любили собираться маленькие фирхаши, потому что Самая Древняя всегда готова была их выслушать и рассказать интересные истории.

— Наш мир совсем маленький, в детстве я обходила его целиком.

«Облетала, конечно…» — грустно думает она, но не говорит этого бескрылым потомкам.

— И видела Бездну? — восхищенно-испуганно выдохнул кто-то из малышей.

— Нет, — улыбнулась она, — Бездну не видела. Наш единственный материк омывается Океаном со всех сторон. Чтобы увидеть Бездну, надо его пересечь. И не забывайте, что весь материк вместе с Океаном укрыт куполом, который защищает нас.

— Что такое Бездна? — еле слышным шепотом спросила девочка, прижавшаяся к подружке.

— Это пустота, небытие. Там нет ничего, кроме бескрайнего падения. Даже души не могут там существовать. Говорят, что она везде за пределами купола.

— Наш мир — один-единственный? — недоверчиво поинтересовался мальчик, который сидел поодаль. — Откуда же тогда взялись жрецы и Экспериментаторы?

— Миров бесконечное множество, — возразила Самая Древняя. — Но наш обособлен от всех.

— Почему?

— Потому что раньше мы служили преградой для Бездны. Чтобы она не могла попасть в другие миры.

— А ты была в других мирах? — изумилась малышка с яркими волосами — в них переплетались почти все цвета радуги.

— Была, — глаза Самой Древней затуманились. — Я долго жила в другом мире и не могла вернуться.

— Ты умела исполнять желания? — снова задал вопрос мальчик. У него яркие огненно-красного цвета волосы и не по-детски пронзительные бирюзовые глаза.

— Умела. Мы все умели.

— Может, и сейчас умеешь?

Женщина медленно покачала головой.

— Где же твои крылья? Ведь в твое время все были с крыльями!

Самая Древняя прищурилась, поглядывая на яркое солнце, и ничего не ответила.

Мальчик открыл было рот продолжить расспросы, но его легким прикосновением к плечу остановила красивая женщина, приглядывающая за детьми. Она сидела позади и плела что-то из стебельков травы, сложенных как на подставке на ее огромном животе. Мальчик недовольно оглянулся, но тут же с любопытством развернулся, глядя на возникающие тут и там на животе бугорки.

— Больно?

— Нет, — улыбнулась женщина. — Пока она просто потягивается, разминает ручки и ножки, ведь ей уже очень тесно.

Увидев горящие глаза маленького фирхаши, будущая мама сама положила его руку на свой живот. Малышка с силой пнула чужую ладонь и затихла. Мальчик захохотал и отдернул руку.

— Вот это удар! Точно девчонка?

— Точно. Не только мальчишки умеют драться.

— Нур! — послышался издалека женский голос, и мальчик скривил губы.

— Мама зовет, я пойду.

Он поднялся, но снова оглянулся на женщину.

— Вы уже знаете ее имя?

— Лу, — когда женщина улыбалась, на ее щеках возникали ямочки, а в ярко-синих глазах мелькали звездочки.

— Твой путь пройдет рядом с ней, — все так же подняв лицо к солнцу, вдруг произнесла Самая Древняя. — Может и пересечься, но все будет зависеть от тебя.

Нур пожал плечами и убежал, а в глазах матери Лу загорелось беспокойство. Она смотрела то вслед мальчику, то переводила встревоженный взгляд на старую фирхаши. Самая Древняя не считала себя предсказательницей, но она видела многое, что скрыто для глаз остальных. Что же она выведала про ее дочку? Жаль, что старуха никогда не отвечала на уточняющие вопросы по своим почти-предсказаниям.

— Что ты знаешь о моей дочери? — все-таки решилась спросить мать Лу, когда ребятишки разбежались по домам.

— Многое, — ответила Самая Древняя и замолкла.

Молодая фирхаши не решилась нарушить тишину, а старуха длинной палочкой зачем-то взялась передвигать с места на место угольки в костре.

— Тебе не нужно этого знать, — наконец, бросила Самая Древняя.

— Почему?

— Пусть все идет своим чередом.

— Ее ждет хорошее?

— Всех нас ждет и хорошее, и дурное. Нельзя, чтобы было что-то одно. Почему тебя беспокоит будущее твоего ребенка?

Мать Лу вздохнула и прижала ладони к животу.

— Я и сама не знаю. Но меня почему-то напугали твои слова Нуру о моей дочери. И старейшины о чем-то постоянно шепчутся при виде меня.

— В день, когда ты родишь, на свет появятся еще три девочки.

— Три? Я знаю только одну…

— Не перебивай, — неожиданно строго сказала Самая Древняя. — Им четверым, возможно, получится изменить наш мир. А вот к лучшему или к худшему, этого я не знаю. Просто воспитывай свою дочь в любви и заботе. Тогда она не оступится в решающий момент.

Старуха медленно поднялась и побрела прочь. Но через несколько шагов обернулась:

— Береги себя! Замечай все вокруг, вслушивайся во все разговоры. Пригодится.

— Ниэ!

Мать Лу вздрогнула от неожиданности и оглянулась на подходящего мужа.

— Напугал меня! — выдохнула она и ответила улыбкой на его улыбку.

— Пойдем домой, — предложил мужчина, но Ниэ вдруг послышалась тревога в его словах.

— Все нормально?

— Поговорим дома.

Когда они зашли в свой дом, который оба с такой любовью обустраивали, поэтому он словно дышал теплом и уютом, женщину немного отпустило беспокойство. Здесь их территория, сюда без согласия не имеют права входить даже старейшины.

— О чем ты говорила с Самой Древней? — поинтересовался муж, словно бы между делом, пока они оба накрывали стол к ужину.

Ниэ снова почувствовала тревогу и легко махнула рукой в сторону окон, завешивая их магической защитой от подслушивания.

— Ро, что происходит?

— Зачем опять тратишь Силу? — поморщился мужчина.

— Ты же знаешь, что у меня она не уменьшается. Не переводи тему!

— Старейшины очень интересуются нашей малышкой, — Ро мягко обхватил ладонями живот жены. — Ходят разговоры о каком-то пророчестве.

— Я смогу ее защитить даже от них, — в глазах Ниэ зажглись страх и упрямство одновременно.

— Они хотят, чтобы ты и твоя подруга рожали в одном кругу.

— Что? — Ниэ рассмеялась. — Как они себе это представляют? Мы должны подгадать момент так, чтобы родить одновременно?

— Я не знаю подробностей, — Ро помог жене сесть за стол и сел рядом. — Но мне все это не нравится. Поэтому я и спрашиваю, что сказала тебе Самая Древняя.

— Ничего особенного, — пожала плечами женщина. — Только, что от нашей девочки будет многое зависеть. И то — всего лишь «возможно».

Ро оглянулся на дверь и тихо спросил:

— Старейшины не могли узнать, что ты сама — мощный источник магии?

— Об этом знаем только я и ты. И когда-то знала моя мама.

Ниэ надрезала ярко-фиолетовый круглый фрукт, лежащий на тарелке, и по комнате разнесся терпко-горьковатый аромат.

— Как ты их ешь? — усмехнулся Ро, подкинул в воздух другой — зеленовато-оранжевый, поймал и начал счищать шкурку.

— Лу не всё нравится, что я ем, а этот вкус она любит. Что ты думаешь о Нуре? — почти без паузы вдруг спросила жена.

Ро изумленно уставился на нее и почесал в затылке:

— Нур? Что за Нур? А! Мальчишка тот вездесущий?

— Да.

— Ничего я о нем не думаю. С чего ты про него заговорила?