Милена не успела ничего обдумать, как услышала смех и громкие голоса, а через минуту к ней ввалились довольные Мирослава и Антон. Причем Мирослава вошла спиной вперед, держась за руки парня, и парочка продолжала болтовню, пока девушка не развернулась к сестре. Веселье мгновенно сменилось тревогой.

— Что случилось?

— Я не знаю, — растерянно отозвалась Милена.

Мирослава тут же уселась перед ней на кровати, скрестив ноги и пристально уставившись в глаза сестры:

— Выкладывай!

После рассказа Милены в комнате повисла тишина.

— Тамила — наша мама? — недоверчиво протянула Мирослава и улыбнулась. — Да ладно, даже моя буйная фантазия до такого бы не додумалась.

— Сама же сказала, что это сон был, — пожал плечами Антон. — Вообще не вижу, из-за чего паника.

— Хорошо, — воинственно сверкнула глазами Милена. — Пусть сон. Но что скажете про тот, где мы с Бусинкой провалились в лужу? Или уже здесь, пока вас еще не было, мне снился ты, когда тебя чуть не спалила Мира, а Дэсмиш убрал ее огонь.

— Это же не значит, что все твои сны теперь такие? — возразил парень. — А Витальку, кстати, утащила Саритэ. Мы ее видели пять минут назад, и она предупредила, чтобы его не теряли.

— Куда утащила? — нахмурилась Милена. — Я башню вдоль и поперек прошла, его не было нигде.

— Во вторую башню, где жрецы живут. Что-то ей там нужно было сделать, я не очень расспрашивал. Виталька придет — расскажет.

— Да здесь я уже, — проворчал от дверей Виталий, пытаясь стряхнуть с волос паутину. — Как чушка, правда.

Милена впилась в него пристальным взглядом. Виталий, кое-как отряхнув одежду, поднял на подругу глаза и удивленно вскинул брови:

— Что такое? Все еще страшнее, чем я представляю?

— Где ты был? — она проигнорировала его вопросы.

— Саритэ просила помочь перетащить пару ящиков с чулана какого-то. А там сплошная пыль и паутина.

— А что, магией нельзя было? — прищурилась Милена.

— Это не ко мне вопрос, — Виталий плюхнулся на стул, продолжая выпутываться из паутины. — Но у них вроде тут дефицит с магией. А жрецам тоже будто бы не по статусу ящики таскать.

— А с Дэсмишем и Тамилой ты там поболтать не успел?

— Милен, если ты хочешь о чем-то спросить, спрашивай прямо, — Виталий сдул с рукава паука и посмотрел на подругу. — К чему эти вот предварительные расспросы?

Девушка растерянно оглянулась на сестру.

— Думаешь, он полез в чулан специально, чтобы тебя убедить, что это был сон? — хмыкнула Мирослава. — Слишком много лишних телодвижений. Тебе просто все приснилось, сестренка.

— Что за сон? — спросил Виталий, и Милена вновь пересказала все, что увидела и услышала в странном состоянии полусна-полуреальности.

Парень внимательно выслушал и задумался, постукивая пальцами по стулу.

— Вы знаете, у меня правда были такие мысли, — сказал он, наконец, и посмотрел по очереди на обеих сестер. — Появились в тот день, когда мы увидели Тамилу без платка. Она еще дома хотела рассказать мне что-то, связанное с вами. Точнее, обещала это сделать. И если она действительно ваша мать, это многое бы объясняло.

— А по-моему, это всё запутывает! — возразил Антон.

— Вот именно! — подхватила Милена. — Как тогда мы оказались в семье наших родителей?

— Не знаю. Я только высказал свои мысли. Откуда же я могу знать, как все обстоит на самом деле?

— Зато я знаю, кто точно знает!

Мирослава поднялась и протянула руку сестре.

— Куда ты собралась? — удивилась Милена.

— К Тамиле, — пожала плечами Мирослава. — К кому ж еще? Пошли давай!

Милена помотала головой:

— Я не хочу! Если это правда, пусть мы и дальше не будем ничего знать! У меня уже есть родители, и я не планирую их менять!

— Как будто я планирую, — Мирослава закатила глаза. — Но я предпочитаю знать правду. Не пойдешь? Тогда я одна спрошу.

— Мир, перестань, — простонала Милена. — Я уже жалею, что вообще начала этот разговор. Ты же не выдержишь и все равно мне все расскажешь! Не ходи, пожалуйста! Я не хочу этого знать!

— Да я же взорвусь, если не спрошу, — рассмеялась Мирослава.

В дверь постучали, и послышался голос Дэсмиша:

— Можно?

При появлении жреца и Тамилы в комнате воцарилась напряженная тишина. Все взгляды впились в женщину, изучая ее с ног до головы.

— У вас что-то случилось? — удивленно спросила Тамила.

— Это правда, что вы наша мама? — вдруг выпалила Мирослава и тут же испуганно оглянулась на сестру, прикрыв рот рукой.

Тамила застыла и побледнела.

Казалось, что воздух стал хрустальным и от малейшего неосторожного движения разлетится пронзающими ледяными каплями. Сестры напряженно переглянулись и взялись за руки. Парни молча переводили взгляды с Тамилы и Дэсмиша на сестер и обратно.

Почти заледеневшую тишину нарушил Дэсмиш, который шагнул вперед и приобнял Тамилу.

— Откуда у вас такая информация? — поинтересовался жрец.

— Сначала ответьте, — неожиданно поддержала сестру Милена, сверля взглядом растерявшуюся женщину.

Дэсмиш оглянулся на Тамилу и ответил:

— Правда.

— Да ладно! — вырвалось у Антона.

Мирослава ошеломленно распахнула глаза, а Милена в отчаянии замотала головой:

— Нет! Невозможно! У нас есть мама!

— Вы можете это доказать? — поинтересовался Виталий, обнимая Милену.

— Доказать не можем. Можем рассказать.

— Почему на вопросы отвечаете вы, а не она? — всхлипнула Милена и с неприязнью взглянула на Тамилу.

— Я дала обещание вашей матери, что не раскрою вам эту тайну, — с трудом выговорила женщина, но отважно посмотрела на дочерей.

— Зачем же раскрыли? — хмыкнул Антон.

— Так я ничего вам не рассказывала, — покачала головой Тамила. — И не собиралась рассказывать. Не понимаю, откуда вы могли это узнать.

— Кто вам сказал? — взгляд жреца сканером прошелся по всем четверым и удивленно задержался на Милене.

— Милена увидела во сне, — объяснил Виталий.

— Если хотите, мы расскажем все и ответим на ваши вопросы, — снова переглянувшись с Тамилой, сказал Дэсмиш.

— Я не уверена, что хочу это знать, — яростно прошептала Милена, а Виталий обхватил ее руками и притянул к себе.

— Я хочу, — медленно сказала Мирослава, глядя в полные боли глаза Тамилы. — Если вы — наша мама, почему мы выросли в другой семье?

— Что непонятного? — нервно засмеялась Милена. — Нас оказалось слишком много, и она подбросила подарок нашим родителям.

Девушка с вызовом посмотрела на Тамилу и заявила:

— У нас есть мама, и это не вы. Вы бросили нас, а наши родители подхватили.

В глазах Тамилы что-то рушилось и разлеталось обломками, но на лице не дрогнул ни один мускул.

— Да, я понимаю. Мама и должна быть единственной.

Она на мгновение прикрыла глаза ладонью, но почти сразу справилась со слабостью и снова взглянула на сестер:

— Но я вас не бросала.

Мирослава молчала, только переводила изумленный взгляд с сестры на Тамилу.

— Так что вы решаете? — спросил Дэсмиш.

— Не могу сказать, что мне это интересно, — отрывисто сообщила Милена, — но раз Мира хочет знать — говорите.

Дэсмиш усадил Тамилу в кресло, сам сел рядом на стул.

Милена демонстративно отвернулась от них обоих и положила голову Виталию на плечо. Мирослава же напряженно рассматривала Тамилу.

— Может, нам с Антоном лучше выйти? — неуверенно предложил Виталий, получив от подруги негодующий взгляд.

— Зачем? — откликнулся Дэсмиш. — Наоборот, вы сейчас нужны девочкам.

Жрец оглянулся на Тамилу, взял ее за руку и легко сжал пальцы.

— Рассказывать буду я, но вопросы вы можете задавать нам обоим, — произнес он. — Пожалуй, стоит начать за несколько лет до вашего рождения…

Мне казалось, я не выдержу этой пытки. Мое сердце протыкали длинные острые иглы от каждого колючего взгляда Милены, хотя девочка и старалась не смотреть на меня; от каждой слезинки, скатившейся по щеке Мирославы. Наверное, я трусиха, потому что мне проще было сосредоточить все внимание на Дэсмише. Он словно шел со мной рядом все эти долгие годы. Хотя, почему «словно»? Он действительно почти все время был рядом. Поэтому рассказывал так, как не смогла бы я сама. Всё, начиная с осколков, отнявших жизнь у нашего ребенка, и заканчивая самым страшным днем — когда я по своей воле отдала собственных детей. Наверное, если бы не было наших бесед с Рамисой, этот разговор я бы просто не пережила. И — нет, самым страшным днем оказался сегодняшний, поскольку двадцать лет назад больно было только мне одной, а сейчас — всем троим, даже Милене, которая изо всех сил делала вид, что ее это все не касается. Нет, опять не то слово… Почему «даже»? Ей было больнее нас всех, именно поэтому она так реагировала. Кто, зачем принес ей этот сон⁈ Для чего она нашла информацию обо мне?