Башни все так же были мощным источником энергии, но теперь, после того как в мир вернулось равновесие, магия была везде. Она наполнила все пространство от земли до облаков, которые теперь были видны во всей красе, потому что зеркальные поверхности исчезли вместе с шарами.

В наш мир вернулись крылья. Не только к детям единственной взрослой фирхаши, умеющей летать. Фирхаши, которые всю жизнь ходили по земле, теперь учат летать своих детей, потому что крылья стали появляться порой даже у подростков, а бескрылых малышей просто не осталось. Пожалуй, это главное, что примирило фирхаши с людьми. Сами же люди, как ни удивительно, отнеслись к изменениям довольно флегматично. Даже Саритэ махнула рукой и заявила, что раз лично она не обязана ни о чем мечтать, то на остальные перемены согласна. Конечно же, были и противники нового уклада жизни. И среди людей, и среди фирхаши. Но где существует идеальный мир, в котором все абсолютно счастливы и всем довольны?

Внутренний купол давно сняли совместными усилиями жрецов и фирхаши, и все границы, наконец, разрушились. А еще появилась надежда на то, что когда-нибудь межрасовые браки обретут свое счастье в детях. И надеждой этой стали дети Милены и Виталия. Два сына и дочь. Рожденные друг за другом. Все крылатые. Все люди.

Бывший старейшина Дин, который с возвращением магии, стал видеть будущее все яснее, предсказал объединение двух рас. Конечно, предсказания по-прежнему оставались очень зыбким источником информации, но в это видение всем хотелось верить.

Почему бывший? На всеобщем совете было решено отказаться от управления мира старейшинами. Все вопросы теперь ставились на магическое обсуждение всем народом. Но и люди, и фирхаши признали высшими управляющими два кристалла — фирхаши и человека. А душу мира, его хранителя, вознесли почти на уровень прежних богов. Только крылатые малыши Милены помогли жителям нашего мира сменить благоговение и даже страх перед их матерью на уважение и любовь. Эти три крылатых лучика вместе с детьми Лу и Тэйхирта переворачивали весь свой мир вверх ногами, но стоило им улыбнуться, как все забывали о том, за что хотели их отругать минуту назад.

Антон первое время строго запрещал своим детям ходить в мир их крылатых сестер и братьев, и Мирославе пришлось применить все возможные способы уговоров мужа: от гневных до соблазнительных. Потому что, хотя их малышкам крыльев не досталось, этот пробел с избытком заполнила магия, которая просто выплескивалась во все стороны из трех близняшек. Антон пытался добиться от Дэсмиша блокировки их способностей, но Мирослава встала на дыбы и красочно расписала последствия его требования. Настолько красочно, что их половине дома срочно потребовался ремонт, которым и пришлось заняться самому Антону. А после этого он ушел. Да, был в их жизни этот печальный период. Пожалуй, закономерный. Слишком уж резко окунули Антона в мир магии, который он не желал признавать. Я помню Мирославу в тот год. Она старалась держаться, но ее окутала настолько черная туча, что пробиться к ней удавалось только дочкам и сестре. Думаю, им двоим нужно было это время врозь, чтобы понять, что каждому из них второй просто необходим. Антон продолжал поддерживать семью, виделся с дочками, но только на своей территории. А потом, наверное, они просто устали жить друг без друга. Не знаю, кто пошел на компромисс первым. Возможно, одновременно оба. Но они серьезно обсудили будущую совместную жизнь и во многом уступили друг другу. Мы не вмешивались в их разговоры, поэтому я не знаю подробностей. Но сейчас у них все хорошо. Недавно мимоходом слышала от Антона, что и в его работе врача бывают чудеса, а три маленьких мага в первую очередь его дочки, и он старается принять их необычность как факт.

Виталий первое время работал в больнице родного мира вместе с Антоном и Мирославой, но когда его мама согласилась переехать в наш мир, тоже полностью погрузился в него. Работа целителя необходима везде, и Виталий со всем пылом взялся за изучение медицинской помощи фирхаши. Милена же покидала наш мир очень редко. Сначала я удивлялась, почему хранителем выбрали именно ее, ведь она так рвалась отсюда домой. Но сейчас понимаю. Милена боялась разлуки с любимыми людьми, а вовсе не смены мира. Когда все ее близкие оказались рядом, она успокоилась и полностью приняла свой новый дом. Наверное, так чувствовать мир действительно могла только она. Настоящая душа мира! И нашей огромной семьи тоже.

Жрецы остались на своих местах и продолжают отвечать за безопасность мира. Тэйхирту досталась двойная работа, но он, со своей извечной усмешкой в глазах, всего лишь потребовал себе две короны. Милена и Мирослава склеили ему их из фольги и торжественно водрузили на его голову под радостные вопли всех ребятишек. Тэйхирт окинул всех царственным взглядом и пообещал принимать своих по вторникам без очереди.

Как-то так вышло, что приемный отец моих девочек стал подозревать дочерей в сокрытии всей информации. Наверное, Дэсмиш и Тэйхирт в основном работали с их матерью, а отцу уделили меньше внимания. Сейчас это уже и неважно. Но мужчина оказался в курсе всех приключений своих дочерей. Мы заново познакомились с ним, рассказали ему все, что здесь происходило, показали наш мир. Он согласился с нами, что его жене не стоит знать об этом. Однако и эти наши планы разрушились, когда у Милены родились крылатые дети. Дэсмиш предлагал навести иллюзию на них в глазах бабушки, но тут резко воспротивилась сама Милена.

— Я не буду прятать своих детей от мамы! — заявила она, и никто не решился ее переубеждать.

Конечно, информацию для ее матери пришлось очень смягчать. Магически. Но и она теперь знает про то, что одна из ее дочерей живет в другом мире, и обе они являются магами. Со мной она видеться отказывается. А я и не настаиваю. В любом случае я всегда буду ей благодарна за то, какую жизнь прожили с ней рядом мои девочки. Может, когда-нибудь, когда она убедится в прочности любви к ней Милены и Мирославы, то смягчится и в отношении меня.

А я, наконец, по-настоящему стала мамой! И это оказался тот свет, что окончательно выгнал темноту из моей души и жизни. Наши с Дэсмишем дети, конечно, люди, но они подарили крылья мне. И я до сих пор каждое утро просыпаюсь с улыбкой и благодарю все силы за этот самый драгоценный подарок. Дочь и сын. Оба — копии Дэсмиша, но с копной моих черных кудрей. Бесконечно любимые, абсолютно мои! И слово «мама» я слышу теперь от четверых.

Дэсмиш наклоняется и нежно касается губами моих губ. А потом кивает в сторону:

— Идут.

Взявшись за руки, к нам медленно бредут Лу и Тэйхирт. От крыльев моей дочери распространяется теплое свечение, и она напоминает мне одну из лун, которых как раз сейчас нет на небе. Тэйхирт когда-то сделал самый лучший выбор. От их пары не хочется отводить глаз. С ними рядом комфортно всем, хотя Тэйхирт по-прежнему любит поддеть и уколоть насмешкой. Но Лу сглаживает все его острые углы.

— В ночь пятилуния, — сказала я когда-то Лу, — у меня, оказывается, родилось три дочери, а не две. Жаль, что я не пришла тогда, когда тебе была нужна мама, а мне — дочери.

— Я рада, что ты есть у меня теперь, — откликнулась она и обняла меня. — Я люблю тебя, мама!

Сейчас мы просто молча сидим рядом. Лу улыбается и, не глядя за спину, хмыкает:

— Все четверо?

— Куда ж они денутся, — отзывается Тэйхирт с усмешкой, притягивая жену к себе поближе. — Антон уже и на магическую защиту дома согласился, лишь бы не сидеть с детьми, пока жена здесь с нами прохлаждается.

— Ты только его с этим не трогай! — хмурится Лу, чуть касаясь плеча мужа рукой.

— Не буду.

За спиной Лу вдали показались Милена и Мирослава с мужьями. Пожалуй, это уже можно было назвать ритуалом. Стоило нам с Дэсмишем выйти к озеру перед сном, как к нам подтягивались все мои взрослые дочери со своими половинками.

Мы можем делиться впечатлениями от прошедшего дня, рассказывать друг другу новости или просто молча разглядывать звезды на небе или в отражении озера. Это неважно. Важно то, что нам комфортно рядом, мы по-прежнему необходимы друг другу. Мы — семья.