— Ты не можешь ничего сделать, — мягко, но твёрдо сказала Саариэль. — Раз она была избрана. Её путь теперь связан с этим.

Кайан посмотрел на Анаис. Его взгляд был полон отчаяния, но в нём горел огонь упрямства.

— Я обещал защищать её, — прошептал он. Его голос был низким, но в нём слышалась стальная решимость. — И я выполню своё обещание, чего бы это ни стоило.

Мейра отвела взгляд. Она знала, что разрушить связь между артефактом и Анаис невозможно, не уничтожив владельца. Она почувствовала, как её сердце сжимается от вины.

Прошло несколько часов, а Кайан все еще сидел на том же месте, рядом с постелью Анаис. Взгляд был прикован к её лицу, бледному, словно высеченному из мрамора. Её слабое, но ровное дыхание чуть поднимало грудь, на которой мерцал загадочный узор. Метка стала более тусклой, как угасающий свет свечи, но одно её присутствие будто давило на всех вокруг.

Он сжал её холодную ладонь в своих, словно пытаясь передать ей тепло и жизнь.

— Ты не оставишь меня, — прошептал он, и его голос, срывающийся на хрип, отразил боль, сжигающую его изнутри.

Его губы осторожно коснулись её лба, но вместо утешения он ощутил лишь отчуждение. Метка, словно насмехаясь, мягко вспыхнула, напоминая, что Анаис больше не принадлежит ни ему, ни самой себе. Ярость начала подниматься внутри Кайана, затопляя страх и отчаяние.

— Если твоя судьба — умереть, сражаясь с Касдалем, — тихо, но с твёрдостью сказал он, сжимая её руку сильнее. — Я не позволю этому случиться.

Он медленно поднялся, лицо его стало холодным и решительным. Его глаза горели мрачной решимостью.

— Прости меня, — прошептал он, отводя взгляд от Анаис. И направился к выходу.

Но едва он успел переступить порог, его остановил резкий голос.

— Кайан, куда ты идёшь?

Саариэль перекрыла ему путь. Её взгляд был суровым, но голос, хоть и твёрдый, оставался спокойным.

— Я знаю, что ты задумал, — сказала она, скрестив руки на груди.

Кайан встретил её взгляд, рука сжалась в кулаке.

— Я иду убить Касдаля, — резко бросил он. — У нас нет времени.

Саариэль не двинулась с места.

— Мы едва справляемся с его тенями, а ты хочешь броситься на него в одиночку? Это безумие.

— Может быть, — отозвался он, его голос стал холодным. — Но я должен попробовать.

В этот момент в разговор вмешалась Мейра. Её голос был резким, почти надломленным:

— Ты погибнешь, и это ничего не изменит! — выкрикнула она.

Кайан повернулся к ней, его лицо исказилось гневом.

— Если я останусь здесь, я буду просто ждать её смерти, — сказал он тихо, но в его словах слышалась отчаянная боль. — А этого я не переживу.

Саариэль сделала шаг вперёд, её голос стал мягче, но сохранил твёрдость:

— Ты думаешь, что можешь спасти её таким способом? Единственное, чего ты добьёшься, — это того, что она потеряет тебя.

Кайан отвёл взгляд, но его дыхание стало прерывистым.

— Идем все, — твёрдо заявила Саариэль, — Или не идет никто.

Он резко повернулся к ней, его глаза горели яростью.

— Нет! Это мое решение, не ваше!

— Ошибаешься, — ответила она. — Это наш бой с самого начала. Погляди вокруг, не осталось ничего, кроме как идти войной.

Мейра подошла ближе, её голос прозвучал неожиданно спокойно, но в нём чувствовалась твёрдость:

— Ты не будешь нести этот груз один.

Кайан резко вдохнул, его кулаки сжались так сильно, что побелели.

— Я не могу рисковать вашими жизнями.

— А мы не можем позволить тебе рисковать своей, — ответила Саариэль. — Это касается всех нас.

Её слова повисли в воздухе, будто вызов, с которым невозможно спорить. Молчание длилось несколько мгновений, пока Кайан не вздохнул тяжело, словно неся на себе вес целого мира.

— Это слишком сложно… — прошептал он, опуская взгляд и запуская пальцы в волосы.

— Мы сделаем всё, что сможем, — ответила Саариэль, положив руку ему на плечо.

Снаружи небо начинало светлеть, окрашивая пески лагеря в оттенки рассвета. Тишина стала ещё более осязаемой, как перед бурей.

Анаис оставалась неподвижной, её лицо всё таким же бледным, а дыхание — едва различимым.

— Он упрямый, — сказала Саариэль, глядя вслед Кайану. — Но это делает его сильным.

Мейра не ответила. Она знала, что впереди их ждёт нечто гораздо худшее, чем они могут себе представить.

Саариэль стояла среди обломков зала, обводя взглядом измученные лица. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом крови и пепла. Люди стояли внизу, их плечи опустились, руки дрожали от усталости. Но в каждом взгляде светилось одно: отчаяние, на грани которого мерцала искра гнева.

— Мы прошли через ад, — её голос был ровным, но в нём звучал холодный огонь. — Мы теряли близких. Мы смотрели, как этот мир рушится, и ничего не могли сделать. Но несмотря на это, вы здесь. Вы живы.

Она остановилась, давая своим словам утонуть в молчании толпы.

— Посмотрите вокруг. Всё, что вы видите, — это то, что осталось от нашей надежды. Мы больше не можем ждать. Касдаль ослаблен, большая часть его магов была уничтожена артефактом и это наш шанс. Единственный. Если мы упустим его сейчас, у нас не будет второго. Останемся здесь, умрём поодиночке. Касдаль не оставит нас в покое. Он уничтожит нас так же, как уничтожил тех, кто пытался сбежать или воспротивится. Он сделает нас рабами своей воли, и всё, за что мы боролись, будет забыто.

Она наклонилась вперёд, её голос зазвучал как шёпот, пробивающийся в самую душу:

— Но я не буду лгать вам. Этот бой будет жестоким. Многие не выживут. Но если мы опустим оружие, смерть всё равно найдёт нас. Только это будет смерть без смысла, смерть в цепях.

Она выпрямилась, её взгляд обжигал.

— Я не могу заставить вас идти со мной. Каждый сам сделает свой выбор. Но подумайте о тех, кто уже отдал всё ради этого момента. О тех, кто верил в вас до последнего вздоха. Вы готовы предать их память?

Она указала на разрушения…

— Мы должны положить этому конец. Здесь и сейчас.

Толпа зашевелилась, в воздухе заискрилось напряжение. Саариэль опустила руку и посмотрела на каждого.

— Я иду. Кто хочет присоединиться ко мне — идите. Те, кто остаётся, — живите дальше. Мы не будем вас осуждать. Но задайте себе вопрос. Как долго вы сможете жить?

Первые минуты никто не двигался. Тишина гулко звучала среди руин. Затем Изар поднялся с места. Его лицо было серым от усталости, но глаза загорелись решимостью.

— Я пойду с тобой, — сказал он, голос звучал твёрдо, хоть и хрипло.

Айрин, молча кивнув, шагнула за ним. Также поднялся Зеран, за ним ещё один воин, затем другой. Саариэль видела, как решимость, подобно волне, охватывает их.

Но далеко не всех.

— Хватит, — раздался голос из толпы. Это был пожилой мужчина, один из самых опытных воинов. Его лицо было суровым, но в глазах горела усталость, а не гнев. — Я сделал всё, что мог, больше не хочу.

Он развернулся и пошёл прочь. Его шаги эхом отдавались в молчании. Несколько человек переглянулись и последовали за ним.

— И для нас хватит, — тихо сказал ещё один воин. — Мы не выиграем. Мы просто умрём. Разве наши жизни ничего не стоят?

— Если не попробуем, они точно ничего не будут стоить. — твердо ответила Наэла.

Саариэль же молча смотрела на уходящих. Её взгляд был тяжёлым, но не осуждающим. Она подняла руку в знак прощания.

— Пусть уходят, — тихо сказал Зеран, подойдя ближе. — Мы не можем их заставить.

— И не будем, — твёрдо ответила Саариэль.

— Верно! — голос Наэль прорезал тишину. — Мы с тобой, Саариэль.

— Спасибо вам за веру. Не в меня, а в нас всех. Мы сделаем это вместе. — Тихо ответила Саариэль.

— Кочевники никогда не убегают от опасности! — поднялся старейшина, его голос был хриплым, но в нём слышалась гордость.

Саариэль обвела их взглядом.

— Хорошо, — сказала она, её голос звучал твёрдо. — Тогда готовьтесь. У нас впереди трудный путь.