Кайан поднял взгляд, его серые глаза встретились с её карими.

— Я понимаю их и не виню.

Саариэль слегка кивнула, будто такого ответа она и ожидала. Она на мгновение задержалась, но, заметив, что он не намерен продолжать разговор, развернулась и ушла обратно к лагерю.

Едва её шаги стихли, мысли Кайана вернулись к Анаис. Он видел её, спасавшую его в бою. Зачем? Почему она была там? И почему помогла? Она ведь дочь Касдаля…

Анаис же в это время шла по пустыне, босые ноги ступали по пескам. Сердце билось слишком быстро, словно тьма, скрытая внутри неё, начала пожирать остатки разума.

«Зачем я это сделала?» — снова и снова повторялось в её голове.

Она остановилась на холме, глядя на горизонт, где исчезал лагерь сопротивления. Образ Кайана не покидал её. Его глаза, полные боли, казались зеркалом её собственной души.

— Почему ты был там? — прошептала она, обращаясь к нему, будто он мог услышать её.

Но вместе с этим воспоминанием в её голове вновь зазвучал голос отца:

“Ты моя кровь. Тьма в тебе — это ты сама. Беги сколько хочешь, но ты никогда не избавишься от неё.”

Анаис крепко зажмурилась, пытаясь избавиться от его слов, но они звенели внутри неё, будто кандалы, которыми она была прикована к своему предназначению.

Она подняла руку, снова пытаясь вызвать магию света. На мгновение её ладонь озарилась мягким, тёплым сиянием. Она почувствовала, как внутри просыпается надежда. Но тьма не замедлила. Она вырвалась наружу, захлестнув свет, словно волна, поглощающая берег.

Тени вокруг неё закружились, принимая знакомые очертания. На мгновение она увидела лицо Касдаля, его зеленые глаза смотрели прямо в её душу. Она вздрогнула, отшатнувшись, и упала на колени, чувствуя, как внутри нарастает ярость.

Когда лагерь погрузился в ночь, Кайан ушёл подальше. Он нашёл укромное место у большого камня, который возвышался над лагерем, словно сторожевое укрепление.

Он снял меч с пояса и положил его рядом. На его рукояти светились руны, но сияние становилось слабее. Меч словно угасал вместе с ним.

«Каждый раз, когда я поднимаю этот меч, я вижу их. Лица тех, кого убил. Тех, кого не смог спасти. Этот свет… Он не очищает меня. Он только напоминает, что искупление невозможно».

Он провёл пальцами по эфесу меча. Это оружие было частью его прошлого, символом всех его грехов. Ветер шептал вокруг него, напоминая о сражениях, которые он не смог забыть.

Шаги по песку заставили его поднять голову. Это был Харон. Его лицо, покрытое шрамами, казалось уставшим, но глаза излучали тёплую мудрость.

— Ты что, никогда не выглядишь счастливым? — сказал он, усаживаясь рядом.

Кайан усмехнулся, но усмешка была холодной и горькой.

— Счастье — это для тех, кто заслужил его.

Харон вздохнул, глядя на его лицо.

— Ты всё ещё думаешь, что заслуживаешь только смерть?

Кайан молчал. Его взгляд снова устремился вдаль, в ночь, словно там можно было найти ответы.

Харон продолжал:

— Если ты действительно хочешь умереть, зачем ты здесь? Ты мог бы погибнуть сотни раз, но ты продолжаешь сражаться. Почему?

Кайан отвернулся, его голос прозвучал глухо:

— Потому что у меня нет другого выбора.

Харон покачал головой.

— Есть, — сказал он тихо. — Но ты здесь не ради себя. Ты здесь ради них. Ради тех, кто ещё верит, что можно жить иначе.

Слова Харона эхом отозвались в сознании Кайана, но он не ответил. Вместо этого он продолжал смотреть на горизонт, ощущая, как где-то в глубине души зажглась едва заметная искра.

В лагере сопротивления напряжение нарастало, словно гроза, готовая разразиться. Эриса, стоя в кругу, громко обсуждала события дня. Её голос звучал резко, и каждое слово добавляло масла в огонь.

— Мы не можем доверять ему! — заявила она, указывая в сторону, куда недавно ушёл Кайан. — Этот человек был на стороне Касдаля! Неужели вы забыли, сколько наших погибло из-за них?

— Но сейчас он с нами, — вмешался один из воинов. Его голос оставался спокойным, но звучал твёрдо. — Он доказал это в бою.

— Доказывать можно что угодно! — возразила Эриса, гневно прищурившись. — Но ты не знаешь, что у него в голове.

Гул недовольного шёпота пронёсся по кругу. Многие, хоть и молчали, соглашались с её словами. Атмосфера в лагере становилась всё более напряжённой, пока Саариэль, выйдя из шатра, не вмешалась.

— Это наш выбор, — её голос прозвучал над толпой, как удар колокола. — Пока я командую сопротивлением, он остаётся с нами. Мы не можем позволить себе терять тех, кто готов рисковать ради нас.

Её слова немного утихомирили толпу, но Эриса по-прежнему смотрела на неё исподлобья, с явным недовольством.

Где-то вдали, чёрная фигура двигалась среди руин В округе столицы. Это был один из магов Касдаля, посланный выследить беглых пленников. Его длинный плащ волочился по треснувшей земле, а глаза светились зловещим светом.

— Я чувствую магию, — пробормотал он, останавливаясь и поднимая руку.

Воздух вокруг него заискрился. Магические потоки впитались в землю, и спустя мгновение перед ним появился пульсирующий след, ведущий к группе беглецов.

Тем временем пленники, которых Анаис недавно помогла освободить, остановились, чувствуя, как воздух стал вязким и тяжёлым.

— Бежим! — закричал один из них, заметив мага, но было слишком поздно.

Из-под земли вырвались магические цепи, охватывая их тела. Маг подошёл ближе, его лицо исказилось в жестокой усмешке.

— Нашёл маленьких крысят, — прошипел он.

Анаис почувствовала, как магический барьер, который она оставила защитой для пленников, внутри неё отозвался тревожным ипульсом, сигнализируя о вторжении.

«Их нашли…»

Она вспомнила, как помогала этим людям бежать из темницы Касдаля. Одна из женщин тогда спросила её:

— Почему вы помогаете нам?

Анаис, не зная, что ответить, молча отвернулась. Она не могла признаться, кто она на самом деле. Если бы беглецы узнали, что она дочь Касдаля, их благодарность мгновенно обернулась бы ненавистью.

Когда она добралась до укрытия, её охватило чувство ужаса. Маг стоял среди пленных, его тёмная энергия медленно вытягивала жизнь из ребёнка.

— Оставь их! — крикнула Анаис, её голос разорвал тишину, как гром.

Маг обернулся. Его взгляд был изучающим, и даже почти шокированным.

— Царевна? Что вы здесь делаете?

Анаис подняла руки, и тени вокруг неё ожили, словно призывая её силу.

— Они не твоя добыча.

Маг удивленно моргнул.

— Хотите встать между мной и волей вашего отца? Забавно.

Она атаковала первой. Маг ответил сразу же, волны тьмы устремилась к Анаис, но она блокировала её, усилием воли сдерживая натиск. Однако маг был одним из сильнейших, а она была еще слаба, после спасения пленников. Тени начали подавлять её.

«Я должна бороться. Отступить — значит предать их.»

В лагере Кайан почувствовал странное беспокойство. Словно дальний голос зовет его, прося о помощи.

— Что-то происходит, — тихо сказал он, вставая.

Харон, заметив его напряжение, нахмурился.

— Что случилось?

— Не знаю. Но я чувствую…

Не дожидаясь ответа, он исчез, используя тени, чтобы сократить расстояние. Он ненавидел эту силу, тягучую и опасную, но в этот момент она была необходима. Каждый шаг давался с усилием, словно напоминая о тех временах, когда он был черным всадником.

—Постой...— только и успел сказать Харон.

Магия тянула его вперёд. Её зов был настойчивым, наполненным отчаянием. Вскоре он достиг разрушенного городка. Буря песка крутилась вокруг, но даже она не могла скрыть яркий всплеск магии впереди.

Он замер.

Перед ним Анаис сражалась с темным магом, её фигура казалась хрупкой на фоне мощных ударов, которыми противник теснил её. Тени вокруг неё оживали, сопротивляясь, но их хватало лишь на то, чтобы держать мага на расстоянии.

«Царевна.»

Её образ заставил его сердце дрогнуть. Он не думал, почему она здесь. Не раздумывая, он вытащил меч и бросился в бой.