Дневная жара становилась невыносимой. Песок под ногами нагрелся так, что прожигал даже толстые подошвы. И скоро стало ясно, что кочевники, несмотря на их выносливость в пустыне, начали испытывать трудности. Их запасы воды иссякли.

Харон заметил, как один из молодых кочевников, казалось, едва удерживал себя на ногах.

— Если они упадут, нам придётся тащить их, — пробормотал он, обращаясь к Кайану. — Но мы и так жертвуем водой поя чудовищ, чтобы они помогли нам дотащить повозки.

Кайан бросил взгляд на повозку с бурдюками воды.

— Дайте им воды.

Воин рядом с провизией нахмурился.

— Это наша вода. Доставшаяся таким трудом! Если отдадим её им…

— Это приказ, — спокойно, но твёрдо ответил Кайан. — Они наши союзники, а не обуза.

Несколько бурдюков передали кочевникам. Они приняли их молча, сдержанно. Только старик, старший среди них, сделал лёгкий кивок, словно признавая этот жест.

— Ты не должен был этого делать, — сказал Зеран, идя рядом с Кайаном. — Они чужие. Они ещё не доказали, что заслуживают доверия.

— А как они смогут это доказать, если мы оставим их умирать? — спокойно ответил Кайан. — Мы предложили союз и защиту, а значит отныне это наша ответственность. Это не долг, а выбор, — проговорил он. — А выбор всегда даётся труднее.

Зеран стиснул зубы, но промолчал.

К ночи группа достигла скал. Огонь костра метался на ветру, кидая тени на потрескавшиеся камни. Анаис сидела на земле, её взгляд был устремлён на пляшущие языки пламени. Старший кочевник подошёл ближе, его движения были медленными, словно он нёс на себе груз столетий.

— Странное чувство, сидеть у костра с теми, на кого ещё недавно поднимали оружие.

— Мы не обязаны быть врагами. —Ответила она тихо.

— Нет, не обязаны, — усмехнулся старик. — Но, девочка, в этом мире каждый враг, пока не докажет обратное.

Кайан вместе с Хараном подошли ближе, усаживаясь на край камня.

— И всё же ты решил пойти с нами. Почему? —Спросил Кайан.

Старик долго молчал, смотря на огонь.

— Потому что вижу, что вы отличаетесь. Ваши силы..—Он обвел взглядом Кайана и Анаис. — Такие как вы, обычно не оказываются среди сопротивления. Вы либо служите Касдалю, либо погибаете от его руки. Но вы все же здесь. Это либо глупость, либо знак перемен. А, может, просто безумие.

— Безумие нас спасает, — хмыкнул Харон. — Люди с иным умом не выживают в таких условиях.

Кочевник рассмеялся, его голос был хриплым, словно песок хрустел в горле.

— Может быть. Но вот что я скажу: люди, живущие во тьме, не могут бороться за свет. Это против их природы.

Анаис почувствовала, как гнев поднимается внутри неё, но она сдержала его.

— Мы не боремся за свет, — её голос был тихим, но твёрдым. — Мы боремся, чтобы другие могли жить.

Кочевник кивнул, его взгляд стал серьёзнее.

—Ладно. Увидим, кто из нас окажется прав.

— А вы давно здесь? — спросил Харон. Словно желая сменить тему.

— Уже и не вспомнить, — кивнул кочевник. — Но моё племя помнит времена, когда пески ещё не были пропитаны тьмой.

Он обвёл взглядом пустыню, будто видел сквозь неё что-то большее.

— Когда-то мы были частью процветающего царства. Наши земли тянулись от оазиса Миража до двуликих Разломов. Мы торговали, охотились, жили. А теперь…

Кочевник горько усмехнулся опустив голову.

— Теперь мы скитальцы. Всё, что осталось от нас, — это воспоминания и песок. Мы не боремся за мечты или будущее. Мы живем в мире, где все вокруг пытаются выжить.

Когда остальные разошлись, Анаис всё ещё сидела у костра. Её лицо было задумчивым, а глаза блестели в отблесках огня. Кайан сел рядом, его взгляд был прикован к языкам пламени.

— Его слова задели тебя? — спросил он, нарушив тишину, и переплетая их пальцы.

Анаис не подняла головы.

— Нет, — её голос был едва слышен. — Он просто сказал то, о чём я думаю каждый день.

Кайан посмотрел на неё, его лицо смягчилось.

— Ты не обязана постоянно доказывать свою преданность.

Она посмотрела на него, глазами полными боли.

— Я не хочу быть тем, кем меня хотели сделать. Доказывать обратное, это единственный способ…быть собой.

Кайан коротко кивнул, его голос стал тише.

— Твоя тьма — это то, с чем ты борешься. Но ты — это не она.

Когда они наконец достигли лагеря, над пустыней уже висела ночная тишина. Мягкое сияние магической сферы окутывало храм, словно иллюзорный мираж среди бескрайних песков. Дюны, серебрившиеся в лунном свете, тянулись к горизонту, а пустыня, наконец, затихшая после дневного зноя, казалась одновременно пугающей и умиротворяющей.

Кочевники остановились у границы сферы, их лица выражали смесь восхищения и настороженности. Для тех, кто провёл всю свою жизнь под гнётом мрака, это место выглядело чуждым и почти сверхъестественным.

Кайан шагнул вперёд. Его силуэт выделялся на фоне сияния сферы, словно воплощение силы, ведущей за собой.

— Это место, где мы живём, — сказал он, обернувшись к ним. — Здесь вы будете в безопасности.

Старший кочевник, единственный, кто держал голову высоко, шагнул ближе. Он долго разглядывал светящийся барьер, словно пытаясь разглядеть в нём некую угрозу.

— Какая сила удерживает это? — его голос звучал хрипло, но в нём не было явной враждебности, только беспокойство.

—Подарок света, — раздался голос Харона, стоявшего неподалёку. Его лицо выглядело измученным, но взгляд оставался твёрдым. — Магия, которую поддерживает Мейра, последний маг света. Она защищает тех, кто приходит сюда без зла в сердце.

Старший кочевник оглянулся на своих людей, которые стояли позади, явно колеблясь. Он протянул ладонь к барьеру. Свет окутав её, обдал теплом, но не причинил боли. Мужчина нахмурился, затем убрал руку и молча оглянулся на своих людей. Они, словно ведомые его молчаливым разрешением, начали двигаться вперёд, пересекая границу купола.

Когда последний из кочевников вошёл, Кайан отступил в сторону, давая им место.

— Мы с благодарностью принимаем вашу защиту, — произнёс старший, не опуская глаз.

Внутри лагеря жизнь кипела. Усталыми, но радостными голосами люди приветствовали возвращение отряда. Кто-то тихо выдохнул, увидев мешки с провизией, кто-то радовался знакомым лицам. Только свет магической сферы, казалось, оставался неизменным, его спокойное сияние отражалось на каменных стенах храма и песке.

Саарэиль шагнула вперёд. Её глаза блестели в полумраке, останавливаясь на каждом новоприбывшем.

— Кто они? — её голос прозвучал твёрдо, как удар камня о камень.

Кайан выступил вперёд, его взгляд встретился с её.

— Кочевники. Они напали на нас.

— Напали? — её тон стал ещё холоднее. — И ты решил привести их сюда?

— Мы заключили союз, — ровно ответил он, глядя прямо ей в глаза. —Мы можем им доверять.

Саарэиль молчала несколько секунд, словно взвешивала каждое слово.

— Откуда тебе это знать?

— Он не может знать, но сфера иначе не впустила бы их, — ответила Мейра, стоявшая немного в стороне. Её голос был мягче, но не менее уверенным. Она подошла ближе. — Эта магия защищает только тех, кто приходит без зла. Если они здесь, значит не таят злых умыслов.

Саарэиль перевела взгляд на старшего кочевника, пристально рассматривая его, словно пытаясь заглянуть в душу.

— Я буду за вами наблюдать, — сказала она холодно.

— Делайте, как считаете нужным, — ответил он с лёгким поклоном. — Мы не хотим приносить беду.

Разгрузка началась немедленно. Отпустив чудовищ, таскавших повозки. Воины сопротивления и кочевники, несмотря на усталость, вместе переносили мешки с водой и провизией к общим запасам. Иногда взгляды пересекались — настороженные, недоверчивые, но всё же молчаливые.

— Они боятся, — тихо сказала Анаис, оказавшись рядом с Кайаном.

Он медленно кивнул, глядя на усталых людей.

— Боятся, потому что привыкли выживать. Такие страхи — самые опасные.