Мальчишка, не старше шестнадцати, поднял на него удивлённый взгляд.

— Спасибо, — прошептал он.

Кайан лишь кивнул, мысленно думая: «Если он выживет, то впервые поймёт, что такое настоящая битва».

Тем временем лагерь гудел, как растревоженный улей. Женщины раздавали талисманы, старики шептали молитвы, а воины проверяли снаряжение. Саариэль снова и снова повторяла:

— Бейте быстро! Второго шанса не будет.

Кайан, услышав это, тихо добавил:

— Пустыня — наш союзник. Если использовать местность, мы можем обойтись без больших жертв.

Его слова заставили нескольких воинов кивнуть, но рыжеволосая девушка, стоявшая неподалёку, фыркнула.

— Кто ты такой, чтобы указывать нам, как сражаться? — язвительно бросила она, её юный голос прозвучал громко в напряжённой тишине.

Кайан медленно повернул голову в её сторону.

— Я тот, кто провёл в боях больше лет, чем ты живёшь, — сказал он спокойно, но в его голосе чувствовалась сила.

Девушка нахмурилась, но промолчала, отворачиваясь. Её звали Эриса. Она была упрямой, недоверчивой и не принимала чужаков.

Вскоре пустыня протянулась перед ними до самого горизонта. Караван, тянущийся, как огромный змей, двигался медленно, но уверенно. Десять повозок, запряжённых массивными существами с чёрной шерстью и рогами, шли с ритмичной неспешностью. Стражники в чёрных одеяниях шагали по бокам, их лица скрывали маски от ветра.

Среди них выделялась фигура теневого мага. Его мантия развевалась на ветру, словно сама тьма была его спутником. Его глаза, скрытые под капюшоном, изучали пустошь, и даже на расстоянии от него веяло угрозой.

Одна из повозок привлекала особое внимание. Это была клетка, в которой сидели пленники. Их лица были измождёнными, а глаза пустыми, как у тех, кто потерял надежду.

Саариэль и её отряд ждали на возвышении. Камни и кустарник надёжно укрывали их, пока караван не вошёл в ущелье. Узкий проход был их единственным шансом.

— Дождитесь моего сигнала, — прошептала Саариэль.

Она подняла руку. Несколько мучительных мгновений тянулись, как вечность. И затем…

— Сейчас!

Первый выстрел разорвал напряжённую тишину. Стрела со свистом пронзила шею одного из стражников. Его крик эхом отразился от скал. Сопротивление хлынуло вниз, как поток воды, срывающий дамбу.

— Держаться вместе! Бейте быстро! — кричала Саариэль, её голос был подобен трубе, зовущей на бой.

Кайан был впереди. Его меч, едва заметно мерцающий золотом, разрезал воздух и плоть с пугающей точностью. Каждый его удар был быстрым, как молния, и смертельным.

Крики, звон стали, топот ног. Песок под ногами уже был окрашен в красное, когда первая линия стражников пала. Однако стражи не сдавались. Их ряды быстро уплотнились, маг начал плести заклинание, и бой стал по-настоящему хаотичным.

Кайан стиснул зубы, чувствуя, как его сердце ускоряет ритм. Он знал: если сопротивление дрогнет сейчас, не выживет никто.

С каждым ударом Кайан двигался вперёд. Лезвие меча, пробивало плоть и броню, оставляя за собой шлейф крови и песка.

«Сражение — это всё, что я умею. Всё, что мне осталось,» — пронеслось в его голове, когда он уклонился от очередного удара.

Вой и крики наполняли воздух, смешиваясь с жарким дыханием пустыни. Битва затягивала в себя, заставляя забыть о всём, кроме следующего врага.

Миновав падающие тела, он оказался рядом с небольшим отрядом сопротивления, который пытался взломать замки на тяжёлых дверях клетки. Он встал перед ними, прикрывая от приближающихся стражников.

Тем временем тени на горизонте сгустились. Где-то вдали Анаис, наследница империи тьмы, двигалась быстрой тенью.

Услышав лязг стали и крики, она остановилась, её глаза сузились, а сердце забилось быстрее.

— Сопротивление… — выдохнула она, пытаясь подавить неясное волнение.

Она должна была уйти. Всё её существо твердило, что эта бойня — не её дело. Но взгляд Анаис упал на клетку. Она увидела лица пленников, замученных и измождённых. И в этих лицах она вдруг узнала себя — ту, кто видела в зеркале, ту, кто страдал в роскошных, но мёртвых покоях дворца.

Она двинулась ближе, слившись с песками.

Когда Анаис подошла, её взгляд привлекла фигура среди сопротивления. Воин, чьи серые глаза ярче сияли, чем его меч. Его движения были точными, почти безжизненными. Но за этой безупречной бронёй силы она почувствовала что-то ещё.

Пустота.

Её сердце болезненно сжалось, когда она узнала его.

Кайан.

Она помнила его слишком хорошо. Он был среди элиты “чёрных всадников”, одним из самых верных и смертоносных оружий Касдаля. А теперь, он сражался против своих…

Когда один из стражников бросился на Кайана со спины, Анаис не смогла остаться в стороне. Магия вырвалась из её пальцев, и тени обвили врага, бросив его на землю.

Кайан почувствовал движение и обернулся. Их взгляды встретились. В её глазах была боль, скрытая за завесой тьмы. В его — такая же боль, смешанная с неясным удивлением.

Она растворилась прежде, чем он успел сказать хоть слово.

— Царевна… — прошептал он, стоя в облаке пыли.

Сражение закончилось. Сопротивление, истощённое, но победившее, собирало остатки припасов. Клетка была вскрыта, и пленники, дрожащие, но свободные, медленно выходили наружу, щурясь на солнце.

Однако лица воинов оставались хмурыми. Каждый понимал, что победа в этом бою — лишь отсрочка, маленький шаг на пути к неизбежному столкновению с Касдалем.

Когда лагерь сопротивления ожил при виде возвращающихся, женщины, старики и дети встретили их криками радости. Но радость была недолгой. Раненых становилось всё больше.

Кайан, поддерживая молодого воина, остановился возле шатра. Тот, с мертвенно-бледным лицом, тихо стонал от боли. Рана бедра давала о себе знать, каждый шаг отдавался мукой.

— Принесите воды, — приказал Кайан девочке, которая стояла неподалёку.

Та замерла, испуганно глядя на него, но поспешила выполнить приказ.

Кайан осматривал рану, его руки работали быстро и точно, как у полевого лекаря.

Из толпы появилась Эриса, её рыжие волосы ярко горели в лучах солнца.

— Ты должно быть, хорош на поле боя, — произнесла она ледяным тоном. — Но палач не становится спасителем, даже если меч в его руках светится иначе.

Её слова разнеслись по лагерю, вызывая шёпот и напряжённое молчание.

Кайан не ответил. Он поднялся, его фигура внушала страх, но в глазах мелькнуло что-то похожее на боль.

— Если закончила, займись раненными, — сказал он тихо, но в голосе прозвучала угроза.

Эриса сжала кулаки, её лицо раскраснелось от ярости.

Саариэль шагнула вперёд.

— Мы все знаем, кто он. Но также знаем, на чьей стороне он сейчас. Никто из нас не вправе осуждать того, кто борется против тьмы защищая нас, даже если он пришёл из неё.

Толпа замолчала. Некоторым стало стыдно, другие отвели взгляд.

Когда закат сменился сумерками, в лагере вновь воцарилась тишина. Но в сердце каждого оставался вопрос: сколько ещё битв выдержат их души, прежде чем окончательно сломаются?

Кайан сидел у костра, задумчиво глядя на танец огня. Языки пламени, казалось, оживали, превращаясь в образы прошлых сражений. Он видел деревни, пожираемые пламенем, слышал крики, эхом разрывающие ночную тишину. Воспоминания хлынули, словно раны, которые он давно пытался залечить, но они упорно кровоточили.

Кайан закрыл глаза, надеясь, что огонь перестанет показывать картины прошлого. Однако крики не исчезали. Они были с ним всегда — тихие, как шёпот, но неизменно режущие его разум, напоминая какой путь смерти он восхвалял.

Саариэль подошла тихо, словно боялась потревожить эти призраки. Она остановилась рядом, её фигура отбрасывала длинную тень в пляшущем свете костра.

— Ты хорошо справился, — произнесла она, её голос был мягким, но твёрдым. — Доказал сопротивлению свою преданность. Прости их, со временем они привыкнут.