— Саарэиль!

Все замерли. К ней подбежал Зеран, его лицо, обычно хладнокровное, теперь было искажено волнением.

— Эриса пропала, — выдохнул он, будто эти слова отнимали у него силы.

— Пропала? — Саарэиль нахмурилась.

— Её нет в лагере. И её вещей тоже.

— Ты уверен?

— Я сам проверил, — ответил он, с трудом подбирая слова. — Ножи, плащ, даже фляга — всё исчезло.

Ропот прошёл среди собравшихся. Кайан молчал, но в его взгляде появилась настороженность.

— Тишина! — резко бросила Саарэиль, поднимая руку. Её голос был словно клинок, разрубающий растущее напряжение.

Все взгляды обратились к ней.

— Мы не знаем, что произошло. Но факты говорят о том, что она ушла.

— Эриса бы не сделала такое! — возразил Зеран, его голос дрожал от возмущения. — Я знаю её с детства! Она была одной из нас!

— Люди не исчезают просто так, — тихо сказал Кайан, подходя ближе. — Темболее, не оставив ничего за собой.

Саарэиль оглядела всех, затем заговорила:

— Мы не знаем, что произошло, не знаем, что она могла искать за пределами лагеря. Или от чего она бежала. Но даже если у нас нет прямых доказательств, все говорит о том что она решила покинуть нас.

Её слова заставили присутствующих замолчать. Саарэиль обвела взглядом собравшихся, её голос прозвучал решительно:

— Эриса сделала свой выбор. Мы не можем позволить этому нас остановить. Мы продолжаем путь.

Зеран не выдержал.

— А если она в беде? — продолжал он. — Если её схватили?

Саарэиль посмотрела на него, её глаза смягчились.

— Зеран, я понимаю твою боль. Но иногда люди делают то, что нам кажется невозможным.

Саарэиль качнула головой.

— Не уйди она по собственной воле, её вещи все еще были бы здесь.

Её слова прозвучали холодно, но правда была такой же жестокой, как и мир вокруг них.

Солнце сияло в Зените, когда Кайан подошёл к Зерану, который всё ещё сидел на камне, выглядя потерянным. Все остальные практически завершили приготовления.

— Она была такой… Упрямой. И была мне так дорога. Как она могла так поступить?

Кайан покачал головой.

— Тяжело принять чье —то предательство. Но такова жизнь.

Зеран взглянул на него с яростью, но быстро потупился.

— Не знаю, — тихо ответил он. — Не могу принять это.

Эриса же наконец дошла до условного места встречи. Там, посреди пустоты, горел костёр, чьи языки пламени бросали призрачные тени на фигуру, скрытую под чёрным плащом.

— Ты пришла, чтобы предать своих? — Голос мужчины звучал низко, будто гремели скалы, разламываемые магией.

Эриса неосознанно сделала шаг назад, но тут же остановилась, выпрямившись.

— Я хочу жить, — сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо.

Командир черных всадников, Арон, усмехнулся. Его улыбка была холодной, таящей в себе опасность.

— Ты боишься смерти, — произнёс он с презрением. — Это правильно. Страх — это то, что делает людей покорными.

Эриса почувствовала, как её сердце сжалось, но она не отвела взгляда.

— Расскажи мне всё, — продолжил он, его голос стал мягче, но в нём звучала угроза. — Что они задумали?

Она сглотнула, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

— Они направляются в руины Храма Света.

Арон кивнул, словно услышал нечто вполне ожидаемое.

— Если ты солгала…

—Я не вру. Клянусь!

—Хорошо. Тогда мы позволим тебе жить.

Его слова обрушились на неё облегчением, но в следующую секунду он вытащил кинжал.

— Вот только предатели нам не нужны.

Движение было настолько быстрым, что Эриса даже не успела закричать. Её голова упала к ногам Арона, а тело безжизненно осело на землю.

— Вот твоя плата за услугу, — прошептал он, убирая клинок.

Костёр затрещал, бросая новые тени на лицо Арона, озарённое холодной, почти нечеловеческой улыбкой.

Горизонт был размытым, словно раскалённый воздух пожирал очертания мира. Пески пустыни, древние и безмолвные, тянулись до самого края видимого, где небо сливалось с землёй в обманчивом миражном мареве.

Сопротивление двигалось вперёд — измученное, но не сломленное. Шаги их были медленными, словно их сковывали невидимые оковы усталости и жажды. Каждый взгляд был угрюм, каждая тень — длиннее, чем могла быть в действительности. Остатки припасов болтались на поясах, а вода была столь драгоценна, что её старались даже не упоминать вслух.

Кайан шёл одним из первых, оглядываясь каждые несколько минут, чтобы убедиться, что никто не отстал. Его серые глаза были прикрыты от солнца простым платком, но пот стекал по лицу, щипал кожу и застилал обзор.

Позади него, спотыкаясь, шёл подросток, у которого уже не было сил.

— Эй, стой, — обратился Кайан, оборачиваясь, снимая бурдюк с плеча.

— Это… это твоё, — прохрипел юноша, едва шевеля губами.

— Пей, — сурово сказал Кайан. — Или упадёшь — я тащить не буду.

Юноша жадно взял бурдюк, но отпил лишь малую часть, словно боялся разгневать старшего.

— Спасибо, — пробормотал он слабо, возвращая бурдюк обратно.

— Просто не падай, — бросил Кайан, возвращаясь к своему месту впереди.

— Как далеко ещё? — донёсся чей-то голос из колонны, едва слышный на фоне ветра.

Саарэиль, идущая чуть впереди, остановилась, будто собиралась ответить. Но вместо слов из её уст сорвался лишь долгий вздох.

— Уже близко, — произнесла она, но взгляд её был полон сомнений.

Песок продолжал проникать всюду: в обувь, под одежду, в пересохшие рты. Он скрипел на зубах, был в порезах и ранах, будто сама пустыня пыталась уничтожить их изнутри.

Кто-то из женщин упал, и Харон бросился помочь ей встать.

— Если мы так и будем двигаться, то до Храма дойдём только через неделю. — бросил он возвращаясь на место.

— А если остановимся, не дойдём вообще, — сухо ответил Зеран, переводя взгляд на Саариэль. — Нам нужно ускориться.

Саариэль кивнула, но лицо было хмурым.

Когда солнце опустилось к горизонту, краски мира стали мягче, но не менее суровы. Они увидели руины. Каменные обломки, изуродованные временем и песчаными бурями, вырисовывались на фоне заката.

— Это оно? — спросил кто-то шёпотом, будто боясь разрушить хрупкую тишину.

Кайан замер, всматриваясь в очертания разрушенных колонн. В его памяти всплыли воспоминания — образы давно ушедших дней.

Он был мальчишкой, когда впервые ступил на священные земли Храма Света. Тогда колонны стояли, выстроившись в ряд, будто гордились своей ролью стражей истины. Воздух был наполнен ароматом благовоний, а свет, казалось, жил в каждом камне.

“Свет защитит нас, ибо зло бессильно перед правдой,”— звучал голос одного из магов света, чьё лицо Кайан теперь не мог вспомнить.

Но сейчас всё, что осталось, — это руины. Величие сметено временем, а вера в свет утонула в песках.

— Мы верили, что свет спасёт нас, — тихо пробормотал Харон появляясь рядом. — Но, кажется, свет отвернулся первым.

— Мир тогда был другим, — Ответил Кайан. — Люди верили в надежду.

Харон повернулся к нему, в его глазах отражались отблески закатного света.

— Ты знаешь легенду, связанную с этим местом?

— Здесь больше легенд, чем правды, — усмехнулся Кайан, но усмешка его была горькой.

Харон не отступал.

— Говорят, в глубине руин есть алтарь. На нём покоится реликвия света, созданная древними магами. Она может уничтожить тьму. Но… — Он запнулся, как будто слова, что он хотел произнести, обжигали его горло.

Кайан посмотрел на него.

— Но цена будет высокой, — закончил он за товарища.

— Ты знал? — удивлённо спросил Харон, изучая лицо Кайана, будто пытаясь разгадать, что тот скрывает.

— Конечно, знал. Когда я был ребёнком. Все говорили о реликвии, как о сказке, передавая из уст в уста.

Харон кивнул, соглашаясь.

— Мы должны найти её.

— Почему ты думаешь, что она вообще существует? — холодно спросил Кайан, в его голосе не было ни веры, ни сомнений — лишь усталость. —Возможно, это просто легенда.