— Они пришли, — сказал он, голосом, в котором звучало облегчение.

Группа из нескольких десятков человек, измученных долгим переходом, медленно пересекла барьер сферы. Их лица выражали недоверие, но как только магическая защита окутала их, напряжение начало спадать.

Саарэиль вышла им навстречу, её фигура выделялась на фоне храма. Она молча осматривала новоприбывших, оценивая их состояние.

— Приветствую вас, — сказала она наконец, её голос был спокойным, но твёрдым.

Кайан и Анаис стояли чуть позади неё, наблюдая за тем, как новоприбывшие располагались в лагере.

— Это пойдёт на пользу нам всем, — сказал Кайан, его голос был ровным, но в глазах читалась обеспокоенность.

— Надеюсь, — ответила Саариэль, но её взгляд оставался напряжённым.

Вечером в храме собрался совет. Огромное помещение наполнялось тёплым светом свечей, их огонь играл тенями на древних каменных стенах.

— С этим притоком людей наш лагерь стал сильнее, — Сказал Кайан. — Это даёт нам преимущество. Но этого недостаточно. Нам нужно больше союзников.

— Ты хочешь сказать, что нам нужно объединить остальные группы сопротивления? — спросила лидер, наклонившись вперёд.

— Именно так, — кивнул Кайан. — Если мы хотим выжить, мы должны искать единство.

— Это безумие! — возразил Зеран, его голос прозвучал резко. — Большинство из них едва справляются сами. Если они придут сюда, что мы будем делать? Делить остатки еды?

— Зеран, — перебила его Саариэль. — Мы защищены, и это наше преимущество. А чем больше людей, тем больше возможности добывать еду и сражаться.

— Проблемы решаются, — вмешался Кайан, его голос был спокоен, но твёрд. — Мы не просто делим ресурсы, мы умножаем наши силы.

— Будешь и их обучать? — съязвил Зеран.

— Да, — уверенно ответил Кайан. — Если нужно, я научу каждого, кто хочет бороться.

Саарэиль кивнула.

— Он прав. Каждый из них может быть полезен. И каждый должен быть готов сражаться. Возможно вместе, мы сможем что-то изменить.

Решение было принято. Совет согласился отправить разведчиков к другим группам сопротивления, чтобы предложить им объединение.

Позже той ночью, когда большинство обитателей сопротивления разошлись по своим укрытиям, Анаис сидела на одной из лестниц.

Кайан подошёл тихо, его шаги почти не нарушили ночной тишины. Он сел рядом, скрестив ноги.

— Ты думаешь о сегодняшнем совете? — спросил он, присаживаясь рядом.

— Да, — ответила она, поворачиваясь. — Это важное решение.

— Ты сомневаешься?

— Нет, — покачала головой Анаис. — Просто думаю, насколько сложно убедить людей в том, что у них есть шанс.

Кайан понимающе кивнул.

— Иногда один шаг в сторону надежды уже достаточен.

Она повернулась к нему, её взгляд был серьёзен, но в нём читалась благодарность.

— Ты часто даёшь мне надежду, Кайан, — сказала она тихо.

— И ты мне, — ответил он, его лицо смягчилось.

Кайан поднял руку, пальцы мягко коснулись её щеки.

— Ты сильнее, чем думаешь, Анаис, — прошептал он.

В следующий момент их губы встретились. Поцелуй был мягким, но в нём чувствовалась искренность, которая переполняла их обоих.

Когда они отстранились, Анаис всё ещё улыбалась, её щеки покраснели.

— Спасибо, — сказала она. —Кажется я слишком часто это говорю. Да? — Она неловко улыбнулась, отчего губы Кайана растянулись в еще более широкой улыбке.

— Это тебе спасибо, за то, что ты есть.

Темные коридоры крепости столицы Лунных Шипов простирались, как змеиные туннели, скрывающие бесчисленные тайны. Тусклый свет магических фонарей скользил по гладким обсидиановым стенам, превращая их в зеркало мрака. Здесь каждый шорох казался воплем, каждое движение — угрозой.

В сердце этой величественной тюрьмы на троне сидел он — Царь Касдаль, Повелитель Песков.

Его фигура, словно выточенная из мрамора, излучала холодное величие. Пепельные волосы, падающие на плечи, подчеркивали резкие, идеальные черты лица. Глаза горели — взглядом человека, который покорил мир, но утратил себя. Его одеяние из черного шелка, украшенные золотыми узорами, не скрывали мощи его тела, а только подчеркивали её. Каждый его жест, каждая пауза в словах излучали безграничную власть. А красота была окрашена зловещей тенью.

Перед ним на коленях стоял маг, его руки дрожали, а лицо было бледным. Он пытался казаться спокойным, но глаза, полные страха, выдавали истинное состояние.

— Владыка, — начал маг, склонив голову так низко, что лоб почти коснулся пола. — Вести с южных границ… и… о вашей дочери.

Касдаль откинулся на трон, жестом велев продолжать.

— Говори, — его голос был тихим, но каждое слово звучало, как раскаты.

— Царевна… — маг сглотнул, избегая прямого взгляда. — Она… присоединилась к одной из групп сопротивления.

Слова, словно клинки, врезались в тишину зала. Воздух будто застыл. Даже стражники вдоль стен напряглись, ожидая бури.

Касдаль не шелохнулся. Его взгляд остался спокойным, но неестественно долгая пауза была мучительной. Затем он медленно поднялся, его движения были размеренными, но от этого ещё более угрожающими.

— Ты уверен? — произнес он, подходя ближе к магу.

— Да, владыка. Наши шпионы подтверждают…

Маг не успел закончить. Взмах руки Касдаля, и магическая волна отбросило его к стене. С глухим стуком тот рухнул на пол, корчась от боли.

— Повтори, — сказал он, обманчиво спокойно.

— Она стала одной из них, мой владыка, — дрожащим голосом повторил маг, кашляя кровью

— Зная, что это сообщение меня разозлит, — произнёс он, медленно приближаясь. — Ты всё равно решил принести мне эту новость.

Он наклонился, хватая мага за горло, и поднял его над землёй, как перышко.

— Ты должен был предвидеть последствия.

С этими словами он резко сжал руку, и маг испустил последний хрип. Его тело обмякло, а затем исчезло пеплом, словно его никогда и не было.

Касдаль выпрямился, его дыхание было ровным, но взгляд пылал яростью.

— Приведите пленных, — приказал Касдаль, повернувшись к стражникам.

Двери зала скрипнули, впуская узников. Это были изможденные, полуживые люди. Их лица отражали смесь страха и смирения.

Касдаль окинул их взглядом, не выдавая ни жалости, ни презрения. Он шагнул ближе, и пленники инстинктивно отступили, но цепи удерживали их.

— Вы стоите здесь не потому, что я жажду вашей крови, — сказал он, его голос был ровным, но каждое слово ударяло, как плеть. — А потому, что я зол.

Один из пленных упал на колени, его губы шептали мольбы.

— Молчать! — рявкнул Касдаль, его голос эхом разнёсся по залу.

Он поднял руку, и тьма из его ладони потекла, как жидкость, устремляясь к пленным. Их крики заполнили зал, сливаясь с хоровым эхом, пока тьма не поглотила их полностью.

Когда всё затихло, от пленников остались лишь безжизненные оболочки. Касдаль смотрел на них с холодной отрешенностью.

— Гнев — это топливо, — произнёс он, обращаясь скорее к самому себе, чем к окружающим. — И я научу этот мир уважать мой гнев.

Позже, в своих покоях, он стоял перед портретом женщины с нежной улыбкой. Её лицо было освещено мягким светом свечей, а глаза, такие же, как у Анаис, смотрели на него с любовью.

— Она пошла против меня, — тихо произнёс он, его голос звучал устало. В нём чувствовалась тяжесть.

Взгляд оставался прикованным к лицу.

— Она пошла против нашего пути, против того, что я создавал для неё. Но как я могу ненавидеть её?

Его рука осторожно коснулась холста, как будто он мог почувствовать её кожу.

— Ведь она наша часть, твоя и моя. В ней течёт наша кровь.

Он замолчал, его взгляд потемнел.

— Но её надо научить уму разуму. —Лицо озарила улыбка, пугающая своей мягкостью. —Ты согласна любимая? Не волнуйся. Я верну её. Пусть даже весь мир станет пеплом.

Голос Тьмы шептал ему на ухо, но в этот момент Касдаль казался одиноким, как никогда.