Арон не сразу поднял голову. Сердце отдавало гулом. Даже дыхание зверя у ног Касдаля казалось громче, как будто само пространство подчёркивало напряжение момента.

— Мой владыка… — Арон поднял голову, его лицо блестело от пота. — Сопротивление оказалось сильнее, чем мы предполагали.

Касдаль слегка откинулся на спинку трона, и в уголках его губ заиграла усмешка. Он провёл ладонью по рогатой голове зверя, но его движения становились всё медленнее, словно сдерживаемая ярость медленно пробуждалась.

— Сильнее? — переспросил он, его голос, подобный шёпоту ядовитого ветра, эхом раскатился по залу. — Черные Всадники… мои лучшие воины… проиграли жалким смертным?

Зверь внезапно застыл. Его глаза вспыхнули ярче, и он одним молниеносным движением вскочил на лапы. Рык, издаваемый им, стал громче, превращаясь в низкое гудение, словно сама тьма отзывалась на призыв.

— Мой царь! — вскрикнул Арон, отступая назад. — С ними… был маг света!

Эти слова эхом разнеслись по залу, заставив зверя замереть в прыжке. Его когти, готовые вонзиться в горло Арона, застыли в воздухе всего в нескольких сантиметрах. Глаза Касдаля угасли на мгновение, потушив и свет в глазах чудовища. Оно медленно опустилось на пол, всё ещё рыча, но больше не атакуя.

— Что ты сказал? — тихо, почти шёпотом спросил Касдаль, но его голос разнесся по залу, как гром.

Арон упал на колени, чувствуя, как холодный пот стекает по его спине.

— Она активировала древнюю магию Храма, защитила сопротивление. Мы не смогли пробиться через её барьер! — выдохнул он, стараясь сохранить спокойствие.

Касдаль встал. Его фигура, высокая и угрожающая, казалась живым воплощением мрака. Каждое его движение было медленным, но пропитанным невероятной мощью. Тень царя выросла, заполняя тронный зал и обволакивая всё вокруг, словно сама тьма подчинилась ему.

— Маг света, — повторил он, произнося эти слова с нажимом, как будто они оставляли горечь на языке. Его пальцы легко коснулись амулета на груди — Чёрного Сердца. Камень, напоминающий живое сердце, вспыхнул алым светом, его пульсация становилась всё интенсивнее, наполняя зал энергией

— Ты знаешь, что случается с теми, кто разочаровывает меня? — обратился он к Арону, не оборачиваясь.

Арон с трудом поднял взгляд.

— Владыка… прошу…

— Тьма требует полного подчинения, — продолжил Касдаль, его голос стал ледяным. — Те, кто слабы, становятся её частью. И ты станешь одним из Искажённых, если твои слова окажутся ложью.

Арон вздрогнул, вспоминая истории о проклятых Искажённых — тех, кто не выдержал магии тьмы. Превращённые в монстров, они становились бессловесными марионетками, наполненными разрушительной яростью.

— Я говорю правду! — выкрикнул Арон, сжимая руки в кулаки, стараясь удержать остатки мужества.

Касдаль обернулся, и его зелёные глаза вспыхнули вновь, прожигая Арона насквозь.

В этот момент двери зала распахнулись, и в тишине раздались тяжёлые шаги. В тронный зал вошёл человек, облачённый в длинный чёрный плащ. Его лицо скрывал капюшон, но от него веяло древней магией, пронизывающей воздух.

— Приветствую вас, мой Царь, — сказал он, скрестив руки на груди в круг — знак почтения.

— Найди мага света, — приказал Касдаль, не сводя взгляда с Арона. — Проберись в храм. Узнай, кто она. И если Арон сказал правду… уничтожь её.

— С удовольствием, — прошептал маг, его губы изогнулись в жестокой улыбке.

Он повернулся к Арону, который всё ещё стоял на коленях.

— У тебя всё же есть шанс, всадник, — сказал он с насмешкой. — Если ты хочешь выжить, молись, чтобы мои выводы совпали с твоими словами.

Касдаль вновь опустился на трон, его пальцы легко коснулись головы зверя, ластившегося к нему.

— Маг света… — тихо сказал он, когда двери зала закрылись за слугами. Его пальцы снова коснулись Чёрного Сердца. — Никто не сможет выжить во тьме. Никто…

Заброшенные руины Храма, некогда величественного символа света, постепенно оживали под руками сопротивления. Каменные обломки, покрытые пылью веков, превращались в баррикады. Полуразрушенные колонны служили укрытием, а трещины в древних стенах открывали взгляду узоры, едва различимые в неверном свете костров. Люди сопротивления, измученные, но непреклонные, трудились в тишине. Их лица были утомлены, но в глазах впервые за долгое время светилась искра надежды.

Костры потрескивали, отбрасывая пляшущие отблески на стены, где древние барельефы всё ещё рассказывали свои истории. Кайан стоял перед одним из них, внимательно изучая выцветшие линии, которые складывались в изображения битвы.

На нем, частично разрушенном временем, был изображён воин, держащий в руках сияющий артефакт. Свет от него струился, уничтожая полчища тёмных чудовищ. Его пальцы касались выцветших линий, и он чувствовал шершавую поверхность камня, словно магия прошлого всё ещё жила в этом месте.

— Артефакт света… — пробормотал он, стиснув зубы. В его памяти всплывали обрывки легенд, услышанных в детстве. Эти легенды тогда казались сказками, но теперь они превращались в единственную надежду.

За его спиной в тени колонн раздавались приглушённые голоса. Харон и Саариэль стояли, облокотившись на стены.

— Храм — это источник невероятной силы, — сказала Саариэль, её голос звучал негромко, но твёрдо. — Но только Мейра может использовать его. Это… её дар. Поэтому она должна быть защищена.

Харон кивнул, но в его глазах не было облегчения. Глубокие тени под ними выдавали усталость, превратившуюся в постоянного спутника.

— Верно, — согласился он. — Без неё, у нас просто не будет шанса выжить. Лидер, ты продумала это, когда решила привести нас сюда. Не так ли?

Саариэль вздохнула, обняв себя за плечи.

— Тьма придёт снова, — прошептала она. — И мы должны быть готовы встретить её. Молитесь чтобы мы успели подготовиться.

Между тем, далеко за пределами руин, на барханах пустыни, двигалась тень. Она текла, как чёрная вода, не оставляя следов на песке. Холод, исходящий от неё, обжигал землю, словно воздух отказывался дышать рядом с этой сущностью. Тень меняла форму: то вытягивалась, становясь змееобразной, то растекалась по поверхности, как густая смола.

Это был слуга Касдаля, маг тьмы. Он приближался к руинам, его цель была ясна: найти источник света и уничтожить его.

Как только он достиг лагеря, его форма изменилась. Теперь это был мальчик — худой, с растрёпанными волосами, в потрёпанной одежде, сшитой из грубой ткани. Его вид был жалким, но это делало его незаметным.

— Ты кто? — спросил один из воинов сопротивления, заметив ребёнка, который, казалось, бесцельно блуждал среди баррикад.

— Меня спасли, — прошептал мальчик, опуская взгляд, словно боялся кого-то смутить.—Должно быть вы меня не запомнили.

— Ладно… — буркнул воин, махнув рукой, и вернулся к своему делу.

Мальчик, пробравшись вглубь лагеря, улыбнулся. Это была не улыбка ребёнка, а оскал тьмы.

“Слишком легко. Безмозглые хухри.”

В углу одного из помещений, бывшей капеллы, лежала Мейра. Её лицо было бледным, тело измождено, но даже в покое она напоминала статую света. Светлые волосы разметались по грубому ложу, дыхание было ровным, но слабым.

Тень начала оживать вокруг неё. Она сочилась из углов, клубилась, как дым, собираясь в плотные нити. Мальчик, ставший тенью, шагнул вперёд. Его глаза, чёрные, как бездонные пропасти, холодно смотрели на девушку.

Он протянул руку, и тёмные щупальца потянулись к ней, словно змеящиеся корни, захватывающие свою жертву. Они обвили её запястья и шею, их прикосновение было ледяным, как сама смерть.

Мейра резко открыла глаза, но её крик утонул в невидимом захвате. Щупальца сжимались всё сильнее, вытягивая из неё магию, тепло, жизнь.

— Ш-ш-ш, — прошептал мальчик. Его голос стал мягким, почти успокаивающим. — Не сопротивляйся. Это неизбежно.

Она попыталась призвать магию, но её силы были на исходе. Храм был единственным, что удерживало её живой, но даже он теперь не мог спасти её. Глаза закатились, а кожа побледнела.