Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Ее тело трепетало в такт ударам бешено колотящегося сердца, и я чувствовал, как шевелятся ее губы, касающиеся ямки у меня на горле. Фелуриан тише шепота твердила мягкое, лишенное острых граней слово. Я чувствовал, как оно прижимается к моей коже и как по воздуху от него расходятся молчаливые круги, точно от брошенного в воду камня по поверхности пруда.

Над нами что-то зашелестело, как будто кто-то заворачивал в огромный бархатный лоскут кусок битого стекла. Вот сейчас, когда я это сказал, я понимаю, что это звучит бессмысленно, но все равно это самое лучшее описание того звука. Мягкий шум, еле слышный звук целенаправленного движения. Не могу вам сказать, почему это привело мне на ум нечто острое и ужасное, но так оно и было. На лбу у меня выступил пот, и я внезапно ощутил приступ чистого, перехватывающего дыхание ужаса.

Фелуриан застыла совершенно, точно испуганная лань или кошка, собирающаяся броситься на добычу. Она тихо набрала воздуху в грудь и произнесла второе слово. Ее дыхание обожгло мне шею, а от этого еле слышного слова тело мое загудело, точно барабан от сильного удара.

Фелуриан чуть-чуть повернула голову, как бы прислушиваясь. От этого движения тысячи прядей ее волос, разбросанных по всей левой половине моего обнаженного тела, зашевелились, и по коже у меня побежали мурашки. Даже в когтях безымянного ужаса я содрогнулся и тихо ахнул помимо собственной воли.

В воздухе, прямо над нами, что-то зашевелилось.

Острые ногти левой руки Фелуриан сильно вонзились в мышцу моего плеча. Она распрямила ноги и медленно проскользнула своим обнаженным телом вдоль моего тела, так что ее лицо оказалось на уровне моего лица. Ее язык коснулся моих губ, и я, даже не задумавшись, запрокинул голову навстречу поцелую.

Ее губы встретились с моими, и она сделала медленный долгий вдох, вытянув из меня воздух. Голова у меня закружилась. А потом, не отпуская моих губ, Фелуриан сильно выдохнула в меня, наполнив мои легкие. Ее дыхание было беззвучней бесшумного. Оно пахло жимолостью. Земля подо мной дрогнула, и стало тихо. На одно бесконечное мгновение сердце у меня в груди перестало биться.

Тонкое напряжение в воздухе над нами исчезло.

Фелуриан оторвалась от моих губ, и мое сердце стукнуло снова, внезапно и сильно. Второй удар. Третий. Я сделал глубокий дрожащий вдох.

Только тогда Фелуриан расслабилась. Она лежала на мне, спокойная и гибкая, ее обнаженное тело струилось по мне, как вода. Ее голова уткнулась в изгиб моей шеи, и она сладко, удовлетворенно вздохнула.

Мгновение томности миновало, она расхохоталась, содрогаясь всем телом. Смех был дикий и радостный, точно она только что разыграла восхитительнейшую шутку. Она села, яростно поцеловала меня в губы, ущипнула за ухо, потом слезла с меня и подняла меня на ноги.

Я открыл было рот. Потом закрыл его, решив, что сейчас, пожалуй, не лучшее время задавать вопросы. Чтобы сойти за умного, надо, в числе прочего, знать, когда стоит промолчать.

И мы пошли дальше во тьме. В конце концов мои глаза привыкли к темноте, и я смотрел сквозь ветви над головой на звезды, более яркие и складывающиеся в другие созвездия, чем на небе смертных. Их света едва хватало, чтобы разглядеть землю под ногами и стволы вокруг. Стройная фигурка Фелуриан была как серебристая тень во мраке.

Мы все шли и шли, деревья становились все выше и гуще, мало-помалу застилая от нас бледный свет звезд. И вот сделалось по-настоящему темно. Фелуриан теперь сделалась всего лишь более светлым пятном во тьме впереди меня. Она остановилась прежде, чем я окончательно потерял ее из виду, и приложила ладони ко рту, словно собиралась кого-то позвать.

Я съежился при мысли о том, что громкий крик нарушит теплую тишину этого места. Но я ничего не услышал. Хотя нет. Не то чтобы ничего. Это было похоже на медленное, приглушенное мурлыканье. Не такое громкое и резкое, как кошачье. Это скорее походило на звук, какой можно слышать во время сильного снегопада, приглушенный шорох, такой тихий, что он словно заставляет тишину казаться еще тише.

Фелуриан повторила это несколько раз. Потом взяла меня за руку и повела дальше в темноту, где снова издала этот странный, почти неслышимый звук. После того как это повторилось трижды, вокруг стало так темно, что я больше вообще ее не видел.

После последней остановки Фелуриан подступила в темноте ко мне вплотную и прижалась всем телом. Она одарила меня долгим и крепким поцелуем, и я уже думал было, что этот поцелуй перейдет во что-то более интимное, когда она отстранилась и мягко выдохнула мне в ухо:

— Тише! Они летят.

Несколько минут я тщетно напрягал зрение и слух. Потом вдали показалось что-то светящееся. Оно тут же исчезло, я уже подумал было, что мои глаза, истосковавшиеся по свету, шутят со мной шутки. Но тут я увидел новую вспышку. Еще две. Десять. Сотня бледных огоньков, тусклых как гнилушки, плясала меж деревьев, приближаясь к нам.

Мне доводилось слышать про болотные огоньки, но я никогда прежде их не видел. А учитывая, что мы находились в Фейе, я сомневался, что это нечто столь обыденное, как выброс болотного газа. Я вспомнил сотню историй о волшебных созданиях и задумался, кто же из них может испускать этакий тусклый, мечущийся свет. Томми-искорки? Болотные духи? Деннерлинги с фонариками, светящимися трупным светом?

И тут они окружили нас, застигнув меня врасплох. Огоньки оказались меньше, чем я думал, и куда ближе. Я снова услышал этот приглушенный шорох снегопада, на этот раз со всех сторон сразу. Я так и не мог понять, что же они такое, пока один из них не коснулся моей руки — легонько, как перышко. То были какие-то мотыльки. Мотыльки со светящимися пятнышками на крыльях.

Они сияли бледным серебристым светом, слишком слабым, чтобы что-то освещать. Однако сотни мотыльков, пляшущих среди древесных стволов, обрисовывали очертания того, что было вокруг. Некоторые из них усаживались на деревья или на землю. Несколько опустились на Фелуриан, и хотя я по-прежнему видел всего лишь несколько сантиметров ее бледной кожи, их движущийся свет все же помогал мне следовать за ней.

После этого мы шли довольно долго. Фелуриан вела меня вперед меж стволов древних деревьев. В какой-то момент я почувствовал под ногами мягкую траву вместо мха, потом рыхлую почву, как будто мы пересекали свежеборонованное поле. Какое-то время мы шли извилистой дорожкой, вымощенной гладкими камнями, которая провела нас по арке высокого моста. И все это время мотыльки следовали за нами, позволяя мне лишь смутно догадываться о том, что нас окружает.

Наконец Фелуриан остановилась. К этому времени тьма была такой густой, что я буквально чувствовал ее на ощупь, словно окутавшее меня теплое одеяло. Судя по шуму ветра в кронах деревьев и по порханию мотыльков, мы стояли на открытом пространстве.

Звезд над головой не было. Если мы находились на поляне, то, видимо, деревья были такие огромные, что их ветви смыкались у нас над головой. Но кто знает — мы вполне могли находиться и глубоко под землей. А возможно, небо в этой части Фейе было пустым и беззвездным. Эта мысль меня почему-то встревожила.

Тонкое ощущение того, что все вокруг спит, но бдит во сне, здесь сделалось еще сильнее. Если остальная часть Фейе казалась просто спящей, то здесь казалось, что все только что зашевелилось и вот-вот проснется. Это нервировало.

Фелуриан мягко уперлась ладонью мне в грудь, потом прижала палец к моим губам. Я смотрел, как она пошла прочь, негромко напевая обрывок песни, которую я для нее сочинил. Но даже этот лестный факт не мог отвлечь меня от мысли о том, что я нахожусь в самом сердце королевства Фейе в чем мать родила, слепой и понятия не имею, что происходит.

Группка мотыльков села на Фелуриан, на запястье, бедро, плечо и спину. Это давало мне смутное представление о том, что она делает. Если бы меня попросили угадать, чем она занимается, я сказал бы, что она что-то собирает с деревьев, под кустами или под камнями. Теплый ветерок пролетел через поляну, и его прикосновение к обнаженной коже странно меня обнадежило.

369
{"b":"932132","o":1}