Стейпс накрыл мертвую капелюшку ладонью.
— Как будто они отдавали свои крошечные души, чтобы вам становилось лучше…
Внутри его что-то надломилось, и он вдруг разрыдался. Горькими, безнадежными слезами честного человека, который так долго беспомощно наблюдал, как его дорогой друг медленно умирает у него на глазах.
Алверон какое-то мгновение стоял неподвижно. Весь его гнев улетучился. Потом он подошел и дружески обнял своего дворецкого.
— Ох, Стейпс! — тихо сказал он. — В каком-то смысле так оно и было. Вы не сделали ничего, достойного порицания.
Я тихонько вышел из комнаты и принялся снимать кормушки с золотой клетки.
* * *
Через час мы втроем мирно ужинали в комнатах маэра. Мы с Алвероном рассказали Стейпсу, что происходило последние несколько дней. У Стейпса едва голова не пошла кругом от мысли о том, что его господин наконец выздоровел и что дальше ему станет только лучше.
Что до меня, проведя несколько дней в немилости у Алверона, я чувствовал большое облегчение, вновь обретя его расположение. Тем не менее я все еще испытывал потрясение при мысли о том, как близок я был к гибели.
Я честно рассказал маэру о том, почему питал подозрения к Стейпсу, и принес дворецкому свои искренние извинения. Стейпс, в свою очередь, признался в том, что питал сомнения относительно меня. Под конец мы обменялись рукопожатием и стали думать друг о друге куда лучше.
Мы болтали, заканчивая обед, как вдруг Стейпс насторожился, извинился и бросился вон.
— Кто-то стучится, — объяснил маэр. — У него слух как у собаки. Временами даже жутко делается.
Стейпс отворил двери и впустил высокого человека с бритой головой, который сидел над картами вместе с Алвероном в тот день, когда я явился во дворец, генерала Дагона.
Войдя в комнату, Дагон обежал взглядом каждый угол, окно, вторую дверь, коротко взглянул на меня и снова на маэра. Когда его взгляд упал на меня, все глубинные звериные инстинкты, помогавшие мне выжить на улицах Тарбеана, тотчас приказали: "Беги! Прячься! Делай что угодно, лишь бы очутиться подальше от этого человека!"
— А, Дагон! — весело приветствовал его маэр. — Чудный день, не правда ли?
— Да, ваша светлость.
Генерал стоял навытяжку, избегая встречаться с маэром взглядом.
— Не будете ли вы так добры арестовать Кавдикуса за предательство?
Последовала короткая, в полмгновения, пауза.
— Да, ваша светлость.
— Думаю, восьми человек будет довольно, при условии, что они не растеряются в сложной ситуации.
— Да, ваша светлость.
Я начал замечать, что ответы Дагона слегка отличаются интонацией.
— Живым, — уточнил Алверон, как бы отвечая на вопрос. — Но чересчур нежничать не стоит.
— Да, ваша светлость.
И с этими словами Дагон повернулся, чтобы уйти.
Я поспешно заметил:
— Ваша светлость, если он и впрямь арканист, вам следует принять некоторые меры предосторожности!
Едва сказав "вам следует", я тут же пожалел об этом. Это звучало чересчур дерзко. Надо было сказать "Возможно, вы пожелаете принять меры…".
Но Алверон, казалось, не обратил внимания на мою оплошность.
— Да, разумеется! Вора должен ловить вор. Дагон, прежде чем свести его вниз, свяжите его по рукам и ногам прочной железной цепью. Из чистого железа, понятно? Заткните ему рот, завяжите глаза…
Он поразмыслил, потирая губы пальцем.
— И отрубите большие пальцы на руках.
— Да, ваша светлость.
Алверон взглянул на меня.
— Как вы думаете, этого будет достаточно?
Я с трудом подавил приступ тошноты и заставил себя не ломать руки, сложенные на коленях. Я даже не знаю, что выглядело более жутко: беспечный тон, которым Алверон отдавал эти приказы, или холодное равнодушие, с которым Дагон их выслушивал. Полноправный арканист, конечно, опасен, и справиться с ним непросто, однако мысль о том, чтобы искалечить человеку руки, казалась мне более ужасной, чем просто его убить.
Дагон вышел. Когда дверь за ним закрылась, Стейпса передернуло.
— Боже милосердный, Ранд, каждый раз, когда я его вижу, такое ощущение, будто мне затылок ледяной водой обдали. Избавились бы вы от него…
Маэр расхохотался.
— Чтобы он достался кому-нибудь еще? Нет уж, Стейпс. Он нужен мне здесь. Мой бешеный пес на коротком поводке.
Стейпс нахмурился. Но прежде, чем он успел сказать что-то еще на эту тему, его взгляд упал на открытую дверь гостиной.
— Ох! Еще одна!
Он подошел к клетке, бережно достал оттуда очередную мертвую мимолетку и понес выкидывать.
— Я понимаю, что они вам были нужны для того, чтобы проверить лекарство или вроде того, — донесся его голос из соседней комнаты, — но все равно, это как-то жестоко по отношению к бедным калантисам!
— Прошу прощения? — переспросил я.
— Наш Стейпс несколько старомоден, — с улыбкой объяснил Алверон. — И весьма образован, хотя и не желает этого признавать. "Калантис" — древневинтийское название этих птичек.
— Могу поклясться, что где-то я его уже слышал…
— Это еще и фамилия королевского рода Винтаса, — насмешливо заметил Алверон. — Для такого всезнайки вы на удивление слепы в некоторых вопросах!
Стейпс вытянул шею и снова посмотрел в сторону клетки.
— Нет, я понимаю, что это было необходимо, — сказал он. — Но отчего вы не взяли мышей или, скажем, гадкую собачонку графини Деферр?
Прежде чем я ответил, из внешних покоев донесся грохот, и не успел Стейпс вскочить на ноги, как в дверь ввалился стражник.
— Ваша светлость! — выдохнул он, подскочил к единственному в комнате окну и захлопнул ставни. Потом бросился в гостиную и закрыл ставни и там. Вслед за этим хлопанье ставень донеслось из других, дальних комнат, где я никогда не бывал. Послышался скрип передвигаемой мебели.
Стейпс, озадаченный, приподнялся было со стула, но маэр покачал головой и знаком велел ему сесть на место.
— Лейтенант! — окликнул он с легким оттенком раздражения в голосе.
— Прошу прощения, ваша светлость! — ответил вернувшийся стражник. Он тяжело дышал. — Приказ Дагона. Мне велено было обеспечить охрану ваших покоев.
— Я так понимаю, что дело обернулось не лучшим образом, — сухо сказал Алверон.
— Когда мы постучались в башню, на стук никто не ответил. Дагон велел нам выбить дверь. И там… я не знаю, что это было, ваша светлость. Какой-то злой дух. Андерс мертв, ваша светлость. Кавдикуса в башне не оказалось, но Дагон его ищет.
Лицо Алверона помрачнело.
— Проклятье! — прорычал он, треснув кулаком по ручке своего кресла, и, нахмурив брови, с шумом выдохнул воздух. — Хорошо.
Он жестом велел стражнику удалиться.
Тот напрягся, но остался на месте.
— Сэр… Дагон распорядился, чтобы я не оставлял вас без охраны.
Алверон бросил на него грозный взгляд.
— Хорошо. Тогда станьте там, — он указал в угол комнаты.
Стражник, похоже, был вполне доволен тем, что ему дозволили уйти в сторону. Алверон подался вперед, уперся лбом в кончики пальцев.
— Во имя Господне, как он догадался?
Вопрос звучал как риторический, однако же колесики в моей голове уже завертелись.
— Ваша светлость вчера брали лекарство?
— Да-да. Я делал все точно так же, как и в предыдущие дни.
"Ну да, за исключением того, что вы не прислали за лекарством меня", — подумал я про себя.
— А пузырек еще у вас? — спросил я.
Пузырек был здесь. Стейпс принес его мне. Я откупорил его, провел пальцем по горлышку изнутри.
— Каково на вкус лекарство вашей светлости?
— Я же вам говорил. Противное, горькое…
Я увидел, как расширились глаза маэра, когда я поднес палец ко рту и легонько коснулся его кончиком языка.
— Вы с ума сошли?! — осведомился Алверон.
— Сладкое, — коротко ответил я. Потом прополоскал рот водой и сплюнул ее так аккуратно, как только мог, в пустой стакан. Затем достал из кармашка своего камзола свернутый из бумаги пакетик, вытряхнул себе на ладонь часть содержимого и, поморщившись, проглотил.
