— Я заходил к тебе в «Седого человека», — сказал я, просто чтобы что-нибудь сказать, — но ты уже съехала.

Она кивнула.

— Мы с Келлином вроде как разошлись.

— Надеюсь, вы не рассорились, — заметил я, указывая на ее шею. — Я смотрю, подвеска-то по-прежнему при тебе.

Денна рассеянно потрогала изумрудную капельку.

— Да нет, ничего страшного. Одно можно сказать в пользу Келлина: он старомоден. Если уж он что-то дарит, то обратно подарков не берет. Он сказал, что этот цвет мне к лицу и сережки я тоже могу оставить себе.

Она вздохнула.

— Не будь он столь щедр, мне было бы как-то проще. Но все равно я рада, что они у меня есть. Своего рода страховочная сетка. Они сделают мою жизнь проще, если мой покровитель не даст о себе знать в ближайшее время.

— А ты все еще надеешься, что он объявится? — спросил я. — После того, что произошло в Требоне? После того, как о нем больше месяца не было ни слуху ни духу?

Денна пожала плечами.

— Это для него нормально. Говорю же тебе, он довольно скрытен. Меня вовсе не удивляет, что он исчезает на долгое время.

— У меня есть друг, который пытается подыскать мне покровителя, — сказал я. — Может, попросить его поискать и для тебя тоже?

Она посмотрела на меня. Ее взгляд был непроницаем.

— Мне очень приятно, что ты считаешь, будто я заслуживаю большего, но на самом деле это не так. У меня хороший голос, только и всего. Кто наймет полуобученного музыканта, у которого даже собственного инструмента нет?

— Да любой, у кого есть уши, чтобы услышать тебя, — сказал я. — И любой, у кого есть глаза, чтобы тебя увидеть.

Денна потупилась, волосы завесой упали ей на лицо.

— Ты славный… — тихо сказала она, как-то своеобразно перебирая пальцами.

— А из-за чего ты, собственно, разошлась с Келлином? — спросил я, переводя разговор на менее опасную почву.

— О, я чересчур много времени проводила с благородными господами, которые меня навещали, — сухо ответила она.

— Ну, так объяснила бы ему, что я на «благородного господина» никак не тяну, — сказал я. — Может, это бы его утешило.

Но я понимал, что дело не во мне. Я побывал у нее всего один раз. Может, у нее бывал Амброз? Я без труда представлял себе его в этой роскошной гостиной. И эту его чертову шляпу, которая небрежно висит на спинке стула, пока он пьет шоколад и отпускает шуточки…

Денна ухмыльнулась.

— Вообще-то он имел в виду в первую очередь Джеффри, — сказала она. — Очевидно, мне полагалось тихо сидеть одной в своей коробочке, пока он сам не соизволит меня навестить.

— А как там Джеффри? — из вежливости спросил я. — Удалось ему вбить себе в голову две мысли сразу или нет пока?

Я рассчитывал, что Денна рассмеется, но она только вздохнула.

— Удалось-то удалось, только мысли эти не самые толковые…

Она покачала головой.

— Он приехал в Имре, чтобы прославиться своей поэзией, а вместо этого проигрался до последней рубашки!

— Ну, бывает, — сказал я. — В Университете такое случается сплошь и рядом.

— Да, но это было только начало, — сказала Денна. — Он, разумеется, вообразил, будто сумеет отыграться. Начал он с ломбарда. Он занял денег и профукал и их тоже. Хотя, надо отдать ему должное, эти деньги он не проиграл. У него их вытянула какая-то шлюха. Надо ж ему было попасться на «безутешную вдовушку»!

Я непонимающе посмотрел на нее.

— На что?

Денна искоса взглянула на меня, потом пожала плечами.

— Разводка такая, самая простая, — объяснила она. — Молодая женщина стоит возле ломбарда, расстроенная, вся в слезах. Когда мимо проходит какой-нибудь богатей, она принимается рассказывать, что вот, мол, приехала в город, чтобы продать свое обручальное кольцо, а то нужны деньги на уплату налогов или на выплату процентов ростовщику…

Она раздраженно махнула рукой.

— Короче, подробности значения не имеют. Главное, она приехала в город и попросила какого-то человека сдать кольцо в ломбард. Она же такая неопытная, торговаться не умеет, и все такое.

Денна остановилась напротив витрины ломбарда со скорбным выражением.

— Я-то думала, что могу ему довериться! — всхлипнула она. — А он заложил кольцо и сбежал с деньгами! А кольцо-то вот оно!

Она трагическим жестом указала на витрину.

— Но! — продолжала Денна, многозначительно подняв палец. — По счастью, он заложил кольцо за малую долю его истинной стоимости. Это фамильное кольцо, оно стоит сорок талантов, а ломбардщик хочет за него всего четыре.

Денна подступила вплотную, положила мне руку на грудь и заглянула мне в лицо широко распахнутыми умоляющими глазами.

— Ах, вот если бы вы выкупили кольцо, мы могли бы его продать хотя бы за двадцать! Разумеется, ваши четыре таланта я вам сразу верну!

Она отступила назад и пожала плечами.

— Ну и все такое.

Я нахмурился.

— А в чем подвох-то? Я бы сразу все понял, как только мы пришли бы к оценщику…

Денна закатила глаза.

— Да нет, это все работает совсем не так! Мы договариваемся встретиться на следующий день, в полдень. Но к тому времени, как я прихожу в ломбард, оказывается, что ты уже выкупил кольцо и сбежал.

Я все понял.

— А денежки вы делите поровну с ломбардщиком?

Денна похлопала меня по плечу.

— Я так и знала, что рано или поздно ты поймешь, что к чему!

Идея выглядела вполне надежной, если не считать одного «но».

— Но ведь для такого дела требуется найти достаточно надежного ломбардщика, при этом нечистого на руку!

— Это верно, — кивнула она. — Но их лавки обычно помечены.

Денна указала на дверной косяк ближайшего ломбарда. На краске виднелись еле заметные знаки, которые легко было принять за случайные царапины.

— Ага…

Я поколебался полсекунды и добавил:

— В Тарбеане такие метки означали, что тут можно безопасно скинуть… — я замялся в поисках подходящего эвфемизма, — товары сомнительного происхождения.

Если Денну и шокировало мое признание, виду она не подала. Просто покачала головой и подалась ближе к косяку, ведя пальцем вдоль знаков.

— Тут написано: «Надежный хозяин. Не против простых разводок. Прибыль пополам».

Она окинула взглядом косяк и вывеску.

— Про то, что тут можно скинуть наследство от дядюшки, нигде ничего не сказано.

— А я так и не узнал, что именно они означают, — признался я. Потом искоса взглянул на нее и спросил, стараясь, чтобы в моем тоне не слышалось ни излишнего любопытства, ни осуждения: — А ты откуда про такие вещи знаешь?

— В книжке вычитала, чё ли! — ехидно ответила она. — Сам-то как думаешь?

Она пошла дальше. Я догнал ее и пошел рядом.

— Я обычно не вдовушку изображаю, — сказала Денна как бы между прочим. — Молода я для вдовушки. Я говорю, что это кольцо моей матери. Или бабушки.

Она пожала плечами.

— Каждый раз говоришь то, что в данный момент будет звучать убедительнее.

— Ну а если мужик честный попадется? — спросил я. — Что, если он честно явится в полдень, собираясь помочь?

— Ой, такое нечасто случается! — усмехнулась она. — Со мной это только раз было. Ситуация совершенно застала меня врасплох. Теперь-то я всегда заранее с ломбардщиком договариваюсь, просто на всякий случай. Развести какого-нибудь жадного ублюдка, который пытается воспользоваться несчастьем девушки, — милое дело. Но я не собираюсь брать деньги у человека, который честно хочет помочь.

Ее лицо сделалось жестким.

— В отличие от той сучки, которая повстречалась Джеффри!

— Он-то, конечно, явился в полдень?

— Ну еще бы! — сказала Денна. — Пришел и отдал ей деньги. «Нет-нет, сударыня, не надо мне их возвращать! Вам же надо спасти вашу родовую ферму!»

Денна провела руками по волосам, посмотрела на небо.

— Ферму! Чушь какая! Ну откуда у крестьянки бриллиантовое ожерелье?

Она взглянула на меня.

— Почему самые славные парни всегда ведут себя с женщинами как придурки?

— Он благородный человек… — ответил я. — А просто взять и написать домой он не может?