— Она его не любит, и она с ним не счастлива!

— Прости, но и я бы с тобой поспорил, — горько усмехнулся Корсаков. — Я видел их вместе, и Маринка не выглядела несчастной. Совсем.

— Много ты понимаешь! — огрызнулся Ярик, хватая телефон. Если рейс не задержали, то Маринка должна была уже приземлиться в Москве.

— Я не прошу тебя сдаться, я прошу тебя хоть немного подумать головой. Подумать в первую очередь о Марине и том, как ей будет лучше.

Ярик лишь нетерпеливо махнул рукой на слова друга и стал набирать Вишнякову. Но в ответ раздавались лишь длинные гудки. Только Мереминский не собирался сдаваться и раз за разом набирал номер.

— Сбросила, — пробормотал Ярик, вновь нажимая кнопку вызова. Но Маринка опять отклонила вызов.

«Марин, дай мне, пожалуйста, всё объяснить!»- яростно забарабанил он по клавиатуре.

«Я её не звал! Я не хотел, чтобы она приходила!»

«Я не общаюсь с ней и не собираюсь больше общаться! Это просто нелепая случайность!»

«Пожалуйста, возьми трубку, и я всё тебе объясню!».

Сердце стремительно забилось в груди, когда он увидел, что сообщение стало прочитанным. Но Маринка не спешила отвечать. Корсаков отошёл к окну и оттуда бросал на Мереминского сочувствующие взгляды.

Очередная попытка дозвона также не увенчалась успехом.

«Марин, я тебя люблю! Мне больше никто не нужен! Только ты!»- в отчаянии написал Ярик и затаил дыхание, в ожидании ответа.

«Пожалуйста, давай поговорим!»

«Я сейчас возьму билет до Москвы, я приеду к тебе. Я не могу без тебя, моё солнышко!»

«Мариш, пожалуйста, просто дай мне возможность всё объяснить! Мы со всем справимся. Ты будешь самой счастливой, просто дай мне шанс! Просто поговори со мной!»

Снова мучительно длинные гудки, и снова сброшенный вызов. Ярику хотелось рвать волосы у себя на голове или что-нибудь разбить, но он упорно продолжал набирать номер и сверлить взглядом телефон.

— Набирает сообщение! — радостно воскликнул Мереминский, но улыбка тут же слетела с его лица, едва он увидел текст.

«Я устала от твоих оправданий. Оставь меня в покое. Я хочу быть с Лисом».

И словно контрольный в голову:

«Я тебя не люблю. Больше не пиши мне и не звони».

Нет, это не может быть правдой! Не может! Она просто зла на него после утреннего визита Ланы! Это просто в ней говорит обида!

«Возьми трубку и скажи, что ты меня не любишь!»- прокричал Мереминский вслух и продублировал свои слова в сообщении. Но сообщение не доставлялось. Ярик вновь набрал номер, но вызов подозрительно быстро сбросился.

Чёрт! Что за хрень происходит…

«Пользователь ограничил доступ лиц, которые могут ему писать» — отображалось теперь в их диалоге.

Сообщения в другом мессенджере также остались непрочитанными. Ярик затуманенным взглядом смотрел на экран телефона и никак не мог поверить в происходящее.

Марина добавила его в чёрный список. Везде. Как тогда, когда они поругались после его двадцатилетия и она уехала учиться в Москву…

Круг замкнулся. Только теперь она решила окончательно вычеркнуть его из своей жизни.

Но ведь она же обещала ему больше так не делать! Обещала! После того как они возобновили общение, они ведь дали друг другу слово — что бы не случилось, никаких чёрных списков и блокировок!

«Она перевернула страницу и пошла дальше»- так некстати пришли ему на ум слова Зубковой и болью отозвались где-то в области сердца.

Значит, если ты хочешь по-настоящему оставить человека в прошлом, то можно нарушить данное когда-то обещание?

— Ты как? — обеспокоенно поинтересовался Корсаков, подходя к другу.

Ярик впервые в жизни не нашёл слов для ответа. Их просто не было. И девушки, которую он любил больше жизни, у него теперь тоже не было. И его самого, казалось, тоже нет. Осталась только оболочка, наполненная жгучей болью, которая продолжала сверлить взглядом телефон, будто тот был главным источником зла и всех его бед.

Но телефон был ни при чём. Это он сам все разрушил своими собственными руками. Своей осторожностью и медлительностью, своими идиотскими поступками и решениями, которые по итогу доставили ему кучу проблем и причинили боль любимой девушке.

Он сам во всём виноват. Только он.

— А может быть, идея с Дальним Востоком не такая уж и плохая, — горько усмехнулся Ярик.

Марина

Две недели. Две недели без него. Две самые тяжёлые недели в моей жизни. Все эти недели мне казалось, что я не жила, а просто существовала, по инерции делая то, что от меня требовалось.

Проснувшись по дороге из аэропорта, я первым делом потянулась к телефону, чтобы проверить пропущенные звонки. Но Ярик не звонил. И никаких сообщений от него тоже не было. А я ждала… Вопреки всякой логике я ждала хоть какого-то продолжения… Но его не было.

Значит, он обиделся, что я уехала. Обиделся на то, что я так и не ответила ему на признание в любви. И даже решил не засыпать меня нелепыми оправданиями по поводу прихода Зубковой.

Я могла понять его боль и обиду. Но мне тоже больно из-за его вранья по поводу Ланы! Особенно после его признания в любви это было так… будто бы резко срываешься вниз с огромной высоты. Летишь в пропасть, а сердце в этот момент разрывается на куски.

Чёрт, ну почему у нас все так по-дурацки закончилось?! Почему?! Когда, казалось бы, счастье было так близко…

Нет, я не буду ждать пока он совладает со своей оскорблённой гордостью и перестанет злиться из-за моего отъезда. И я не буду ждать пока он придумает очередное оправдание по поводу Ланы. Я больше так не могу! С меня хватит! Пришла пора двигаться дальше. Мне нужно научиться жить без него. Здесь в Москве чары Мереминского должны понемногу рассеяться. Пускай не сразу, но со временем его образ начнёт исчезать из моих мыслей и моего сердца. Я смогу его забыть, я справлюсь… Как бы чертовски больно мне сейчас не было.

«Пожалуйста, ничего мне не пиши и не рассказывай больше про Ярика»- написала я Лизке.

«Господи, Марин! Что у вас произошло?! Вы что поругались перед твоим отъездом?!»

«Я тебе когда-нибудь потом всё расскажу, Лиз. Но не сейчас. Сейчас я хочу убрать любое упоминание о нём из своего инфополя. Иначе я просто не выдержу…»

«Марин, ты меня пугаешь!»

«Просто пообещай мне, что мы не будем обсуждать эту тему до тех пор, пока я не буду готова!»

«Ладно. Как скажешь…»- написала Лизка, дополнив сообщение смайлом с разбитым сердцем. Которое точь-в-точь походило сейчас на моё собственное.

Чужой холодный город, который никак не хотел порадовать меня солнцем и теплом, незнакомые и бесконечно далёкие от меня люди, которые работали в столичном филиале. Как я не старалась наладить с ними контакт и завоевать авторитет в новом коллективе, я никак не могла избавиться от ощущения, что попала в какой-то серпентарий. И несмотря на все их улыбочки и напускное радушие, я знала: стоит мне хотя бы раз оступиться, как меня тут же сожрут.

Теперь я понимала, почему в московском филиале постоянно менялся руководящий состав. Климат в коллективе был, мягко говоря, нездоровый. И только парочка отдельных личностей отличались адекватностью и хоть как-то спасали положение. Но полностью расслабиться и довериться им я тоже не могла.

А, впрочем, я здесь не за тем, чтобы заводить себе друзей! В лучшем случае, нужно обзавестись соратниками, которые не будут вставлять мне палки в колеса.

Работа по уже старой доброй традиции спасала и не давала сойти с ума. А вот по ночам мне было невыносимо тяжело. Ночь стала для меня самым ненавистным временем суток, ведь именно тогда я оставалась один на один со своими мыслями. И воспоминаниями.

Я ведь люблю тебя. Люблю тебя, моя девочка… Больше жизни люблю!

Но где же ты тогда? Почему так и не нашел в себе силы, чтобы просто мне позвонить? Пускай даже бы кричал и ругался на чём свет стоит из-за того, что я уехала! Пускай бы сыпал нелепыми оправданиями по поводу Ланы! Всё лучше, чем то, что происходит сейчас! Невыносимо горько и пусто….