Ярик притягивает меня к себе, приобнимая сзади за талию. Ощущаю его горячее дыхание на своей шее и едва заметную щетину — не колючую, а скорее вызывающую лёгкую щекотку и заодно запускающую сотни мурашек по моему телу.

— Какая тебе разница? — чуть хрипло отзываюсь я, чувствуя с каждой секундой, что всё сильнее растворяюсь в этом вихре чувств и эмоций. Достаточно было одного лишь его прикосновения и по телу будто бы запускалась цепная реакция. Которая всегда заканчивалась одинаково — мой разум полностью уходил в отключку.

— Ты самый близкий для меня человек на свете. Мне важно всё, что с тобой происходит, — чуть слышно говорит Мереминский мне на ухо.

Чёрт, у меня мурашки сейчас, наверное, размером со слона! И если Ярик проведёт ладонями по моим предплечьям, то он без труда их заметит!

— Яр… — выдыхаю я, пытаясь унять своё рваное дыхание.

— Мариш, ты вынуждаешь меня начать игру «Правда или действие», — смеётся Мереминский мне прямо в шею, будто бы не замечая моей реакции. — Потому что иначе мне кажется, ты весь вечер будешь ходить вокруг да около…

— Ничего лучше придумать не мог? — вырываюсь я из его объятий. Отхожу на безопасное расстояние, чуть приподнимаю подол своего платья и сажусь прямо на край понтона. Скидываю с себя босоножки и опускаю ноги в холодную воду. Волга еще не прогрелась, но сейчас я была этому даже рада. Может быть, её прохлада поможет мне сохранить ясность рассудка и не натворить дел, о которых я потом точно пожалею…

— Ну а что? Серьёзного разговора ты избегаешь, может, хоть так мы сможем…

— Это я избегаю?! — вмиг ощетинилась я, наблюдая как Мереминский усаживается рядом со мной. — А ты значит за собой никогда не замечал, что говоришь загадками и уходишь от ответа?

— Ну… в этот раз я обещаю говорить правду и только правду, — с торжественным видом говорит Ярик, прижимая ладонь к своему сердцу, — Сколько я тебя помню, на «действие» ты всегда загадывала что-то очень своеобразное.

— М-м если боишься моей неуемной фантазии, можешь даже не начинать, — кривлю губы в снисходительной усмешке.

— Ну почему же… Предвкушаю со смесью страха и любопытства, — с лёгкой усмешкой сообщает Ярик. — Так значит, ты согласна? Начинаем?

Ну надо же, какие мы шустрые! Так не терпится озвучить весь список своих неудобных вопросов? Или это был заранее продуманный хитрый план, вывести меня на откровенный разговор?

А у меня, между прочим, тоже скопилось немало вопросов к господину Мереминскому! Так что пускай не обольщается — он ещё десять раз пожалеет, что решился сыграть со мной в эту замечательную игру!

— Ну давай, — протягиваю я, — Только первый ход за мной.

— Дамы вперед, согласен.

— Правда или действие?

— Правда. Мне надо еще немного морально подготовиться, прежде чем ты озвучишь, что такого интересного придумала на «действие», — смеётся Мереминский.

Ну это пока. А скоро кое-кому явно будет не до смеха!

— Почему Лана?

Судя по его реакции, Ярик явно не ожидал, что я начну с такого вопроса — широко распахнутые синие глаза, рот слегка приоткрыт от удивления и очень озадаченное выражение лица.

— Эм-м уточни, пожалуйста, в каком именно смысле…

— Из миллиона баб, с которыми ты мутил, серьёзные отношения ты захотел строить именно с ней, — поясняю я, стараясь изо всех сил контролировать свой голос. — Почему?..

Вопросы «почему не со мной?» и «чем она лучше меня?» едва не срывается с моих губ, но я вовремя успеваю прикусить язык.

— Так получилось, — пожимает плечами Мереминский, — Наверное просто пришло время. А рядом была красивая, умная девушка, которой я явно нравился…

«Красивая, умная, а ещё насквозь пропитанная фальшью и к тому же жалкое подобие меня!» — мысленно ору я в ответ на слова Ярика. Интересно, почему он опускает такие немаловажные детали, что до того, как я психанула и обрезала свои волосы, я была чертовски похожа на эту Лану? Ни один в один, конечно, глаза у этой доморощенной Барби были голубыми, да и ростом она была чуть ниже меня. Но как же она мне напоминала меня ту прежнюю — мечтательную наивную девочку с копной длинных светлых волос…

— Даже такие, как я, Мариш, рано или поздно становятся готовыми для серьёзных отношений, — добавляет Мереминский, встречаясь с моими полыхающими от гнева глазами. — Представь себе, но и у отъявленных кобелей, которые не пропускают ни одной юбки, тоже есть потребность в нежности и теплоте. И чтобы рядом был человек, который тебя любит, понимает и…

— Ты… ты всё слышал, да? — в ужасе распахиваю глаза, услышав знакомую мне цитату.

— Ваш разговор с Мэлом и другими ребятами в Новогоднюю ночь? Да, я слышал, — спокойно отзывается Ярик, но я вижу ответные всполохи гнева в его глазах. — Ты даже не заметила, как я к вам тогда подошёл. Высказала, что думаешь и просто свалила к Корсакову, игнорируя потом меня весь остаток ночи.

— Я… я не знала, что ты…

— Очень интересное у тебя обо мне мнение, Мариш. Я вот думаю, а может, на самом деле, это я для тебя закрытая книга? И это ты судишь обо мне только по обложке?

Полгода назад

— Так вы не вместе? — раздаётся рядом со мной голос Даны — очередной длинноногой пассии Мишки Болдарева. Они все у него были плюс-минус на одно лицо, поэтому я всегда их различала с огромным трудом. Но эта мадам отличалась особой наглостью и приставучестью. — А почему?

— А ты думаешь, я позволяла бы своему парню вести себя подобным образом, — язвительно протягиваю я. Киваю на стоящих в отдалении и мило беседующих Ярика и смазливую девицу в вульгарном коротком платье. Не знаю, кто был в ответе за то, что она появилась на новогодней вечеринке, но если бы я знала, то с превеликим удовольствием свернула ему шею. Вместе с Дианой и этой крашеной выскочкой, которая время от времени не оставляла попытки повиснуть на руке Мереминского.

То ли Маша, то ли Саша… Как я не напрягала свою память, но её имя напрочь вылетело у меня из головы. Периодически эта девица мелькала на наших совместных сборищах и каждый раз строила Мереминскому глазки, а также посылала ему другие недвусмысленные сигналы, что она определенно не против продолжить их общение в более интимной обстановке. Не знаю, было у них что-то или нет, но наблюдать за разворачивающейся сейчас картиной мне было неприятно до зубовного скрежета.

— Ну просто вы вместе пришли и вообще… — не унималась спутница Мэла.

И вообще…

Спасибо Даночка, что с таким усердием продолжаешь вскрывать мне свежую рану. Ещё пару-тройку таких интересных наблюдений и рана станет величиной с марсианский кратер!

Потому что, оказывается, вместе покупать друзьям подарки к Новому году — это ничего не значит. И проводить вместе время чуть ли не сутками напролёт на работе и после неё несколько недель подряд. И прийти вместе смеясь и держась за руки на вечеринку. И та фотография в обнимку и ёлки, точно мы были самой настоящей влюбленной парой — это так ерунда. И тот его поцелуй под бой курантов — вроде бы в щёку, но затрагивая краешек губ… И потом полностью захватив в плен мои губы на несколько счастливых мгновений наступавшего года — это, оказывается, совершенно ничего не значит для господина Мереминского! Ведь стоило какой-то симпатичной девахе попросить его о помощи и покрутить перед ним хвостом, Ярик сразу же переключил своё внимание. Совершенно позабыв обо мне и о том, что происходило с нами в эту новогоднюю ночь. Волшебную и невероятно счастливую для меня ночь… Правда была она такой ровно до того момента, как Мереминский в очередной раз всё не испортил!

Дура! Какая же ты, Марин, наивная дура! Года сменяют друг друга, а ты по-прежнему продолжаешь надеяться непонятно на что!

— Млять, Дан, ну что ты пристала к человеку, — бурчит Мишка, прекрасно осознавая, что его спутница зашла на запретную территорию. Потому что среди компании обсуждать наши отношения с Мереминским было табу.

С одной стороны, её можно было понять — они с Мэлом начали мутить не так давно и она ещё не знала негласных правил нашей компашки. Но это не отменяло того факта, что я всё равно безумно хотела её прибить за столь неуёмное любопытство!