Чувствую, как от напряжения дрожат его руки, которые сильнее сомкнулись у меня талии. Горячее прерывистое дыхание опаляет кожу виска, будто бы выжигая невидимую метку на моей коже.

«Ты моя»

— Яр…

Подталкивает меня назад в прихожую. Сумка с грохотом падает вниз, вскальзывая из моих дрожащих рук. Громкий стук захлопывающейся двери разрывает тишину, которой пропитались стены пустого дома.

— Ну какие мы незнакомцы? — ласково и будто бы даже жалобно спрашивает Ярик, чуть склоняя голову на бок, при этом продолжая решительно надвигаться на меня. — Разве это возможно, Мариш?

Порывисто шагает ко мне и заключает в кольцо своих горячих рук. Собирает губами каждую слезинку на моем лице, хаотично целуя глаза, щёки… Находит мои дрожащие губы и впивается в них отчаянным, тягучим поцелуем, который выжигает последние крупицы кислорода из моих лёгких.

«Невозможно! Это невозможно!»- бешено отстукивает в груди моё сердце, радостно соглашаясь с Мереминским.

«И снова здравствуйте, старые грабли», — саркастично вздыхает внутренний голос, который отвечает за благоразумие. Но оно испаряется, словно дым, стоило Ярику углубить свой поцелуй. Ноги становятся ватными, решив окончательно саботировать одну из своих основных функций. Цепляюсь руками за плечи Ярика, пытаясь сохранить равновесие. Но вместо этого ощущаю, как отрываюсь от пола. Это Мереминский, не разрывая объятий, приподнял меня, чтобы разместить на первой попавшейся поверхности — небольшом круглом столе, на котором я обычно, придя домой, бросала ключи и прочие аксессуары.

Часть вещей летит на пол, что-то я машинально смахиваю рукой, освобождая себе место.

Безумие. Это какое-то безумие, которое я не могла остановить.

И не хотела…

Ярик проходится губами вниз по моей шее. Разводит мои бедра и, продолжая осыпать поцелуями каждый миллиметр кожи, размещается между моих ног. Полы моего короткого халата расходятся в стороны, открывая доступ для его более откровенных ласк. И Мереминский конечно же этим пользуется…

Его горячие ладони проникают под шёлковое полотно, медленно скользят под внутренней поверхности бедер, касаются кружева трусиков. Не могу сдержать своего громкого стона прямо ему в губы, когда он начинает неторопливо ласкать меня сквозь тонкую ткань. Второй рукой Ярик ловко развязывает пояс халата и стягивает его с меня, высвобождая обнаженную грудь, которая тут же наливается под его пылающим взглядом.

Секунда — и его губы находят мой затвердевший сосок, чтобы продолжить эту мучительно сладкую пытку.

— Скажи это ещё раз, Мариш, — хрипло шепчет он, на мгновение отрываясь от моей груди, — Скажи, что мы с тобой сможем стать незнакомцами…

На секунду приоткрываю глаза и первое, что я вижу в огромном зеркале напротив — это мы с Яриком. Два переплетенных тела, сгорающих в огне страсти. Нереально красивое и жаркое зрелище. И это заводит меня ещё больше.

К чему сейчас какие-то слова?

Выгибаюсь ему на встречу, жадно хватая ртом воздух, когда его губы начинают прокладывать дорожку из поцелуев в низ живота…

И тут же резко вздрагиваю и выпрямляюсь, услышав оглушающе громкую мелодию звонка, которую я не так давно поставила на определённого абонента.

— Можно я уничтожу все сотовые вышки в нашем городе? — прорычал Ярик, притягивая меня к себе ближе и зарываясь лицом в мои волосы. Но момент упущен, и мой разум уже опомнился от вспышки охватившего нас безумия.

— Ярик…

Неловко пытаюсь вынырнуть из его объятий и накинуть на себя халат. Окидываю взглядом разбросанные на полу вещи, среди которых валялся и мой разрывающийся настойчивой трелью мобильный. Почему-то в голове всплывают недавние слова Ярика, что мы не будем спешить. Ну да конечно… Совсем не спешили!

— К чёрту их всех, Марин…

— Мне… мне, наверное, нужно ответить, — стыдливо отвожу взгляд и всё-таки соскальзываю вниз под разочарованным взглядом Мереминского.

Нужно… а нужно ли? Что я скажу Лису? Извини, но я тут немного занята? Подожди, пожалуйста, пару часов, пока мы в очередной раз переспим с Яриком, а потом разругаемся в пух и прах по нашей старой доброй традиции?! Тогда я смогу выкроить для тебя немного своего драгоценного времени.

Вот только судя по выражению лица Мереминского, мы сейчас перейдем сразу к финальной стадии — ругани.

— Ему?! — поднимает с пола мой мобильный и увидев имя абонента швыряет ни в чём неповинный телефон на столик. — Ну давай, Марин, вперёд! Сейчас самое время и место для задушевных разговоров с Елисеем!

— Ну, конечно, лучше поставить телефон на беззвучный и дождаться пока он заявиться сюда к нам, так что ли?! Ты мне это предлагаешь?!

— Я предлагаю тебе удалить номер Лиса к чёртовой матери и вычеркнуть его из своей жизни раз и навсегда!

Да что же такое! Ещё один на мою голову со своими ультиматумами!

— Прежде чем что-то требовать от меня, удали свою телефонную книгу и вычеркни из своей жизни всех своих баб! — не остаюсь я в долгу, и чисто из духа противоречия нажимаю «ответить». — Лис, я сейчас занята. Я перезвоню…

— Марин, просто скажи да или нет, — пропел мне в трубку Меланчук, игнорируя мои слова. — Я должен понимать, что у нас по планам.

Чёрт, свидание! Чувствую, как начинаю краснеть из-за того, что что сейчас может услышать Мереминский.

— Лис, давай потом об этом поговорим!

Делаю шаг в сторону, сильнее вжимая в ухо свой телефон, в надежде, что до Ярика не долетят слова Лиса.

— Марин, я обещаю, это будет твое лучшее свидание в жизни. — оглушающе громко раздается в трубке. Вскидываю глаза на Мереминского и по его сведённым на переносице бровям понимаю, что он всё слышал.

Чёрт, чёрт, чёрт!

— Лис, я ещё ничего не решила…

— Значит, самое время сказать «да». Хотя… я могу приехать и наглядно продемонстрировать, почему тебе не стоит отказываться…

— Лися! — обрываю поток его красноречия, который я знаю, может зайти так далеко, что мои щёки сгорят в адском пламени. Но понимаю, что сделала только хуже, потому что Мереминского буквально перекосило от злобы от этого ласкового обращения, что невольно сорвалось с моих губ.

Ну почему каждый раз, когда я хочу сделать, как лучше, всё получается с точностью до наоборот, и я ещё больше закапываю себя в ворохе проблем?!

— У тебя двадцать четыре часа, Мариш, чтобы всё обдумать и принять правильное решение, — рассмеялся Лис. Но по голосу слышу, что он не шутит. — Иначе я сам заявлюсь к тебе с подробной презентацией. Я могу быть очень убедительным, ты же знаешь.

— Я потом тебе перезвоню, — шепчу я пересохшими от волнения губами и под испепеляющим взглядом Мереминского убираю свой телефон.

— А что тут думать? — саркастично выгибает бровь Ярик, скрещивая руки на груди. — Мне ты предложила стать незнакомцами, а с ним договариваешься о свидании…

— Ты ничего не знаешь, что творится у меня внутри! И насколько всё запутано! — срываюсь на крик. Обхватываю себя руками, чтобы унять охватившую меня дрожь.

— Ну почему же? Как по мне, всё предельно понятно, — усмехается Мереминский, направляясь к двери. Сердце болезненно отзывается в груди на каждый его решительный шаг, который увеличивал между нами расстояние. — Идеальный вариант, папа твой, наверное, будет счастлив, если ты скажешь Сенечке «да».

— Яр…

— Продолжай обманывать саму себя, что можешь быть с ним счастлива, — окидывает меня напоследок своим потемневшим грозовым взглядом и громко хлопает дверью.

Остаток выходного прошёл, как в тумане. Я бесцельно бродила по дому, пытаясь хоть чем-то себя занять. В какой-то момент я даже всерьёз подумала сделать уборку, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей. Но неведение порядка никогда не было моей сильной стороной и скорее бесило, чем помогало разгрузить голову. Поэтому, постояв в хозяйственной комнате пару-тройку минут, осматривая стройные ряды тряпок и чистящих средств, которыми пользовалась приходящая уборщица, я поняла всю бессмысленность этой затеи, и с раздражением захлопнула дверь.