— Приезжайте к нам вместе с Лисом. Пожарим мясо, посидим, пообщаемся, отметим твой перевод, — предложила Бельская, со смущённой улыбкой, — Будет повод этим двоим как раз наладить общение. Сашка мне рассказал о твоей просьбе и в целом, он не против попробовать…

— Ты правда готова пригласить в ваш дом Елисея?! — ошарашенно говорю я, перебивая подругу. — Ты… ты уверена, Лиз?

— Он же никуда не денется из твоей жизни в ближайшее время, — усмехается подруга, сканируя меня внимательным взглядом. — Если у вас все серьёзно. Ведь так?

— Ну да…

— Значит, нам с ним нужно будет попробовать узнать друг друга получше, — подытожила Лизка, — Не переживай, в еду я ему плевать не собираюсь. И так уж и быть — яд тоже оставим для другого случая, если он вдруг посмеет тебя обидеть, — язвит Лизка, заправляя непослушную волнистую прядь волос себе за ухо. — Поэтому можете смело приезжать.

— Хорошо, — соглашаюсь я. Вот только разум на пару с сердцем истошно вопят, что это очень плохая идея. Вернутся в тот самый дом, где все буквально пропитано болью, а также самыми яркими и счастливыми моментами нашего с Яриком прошлого.

***

— Всё будет хорошо, — в очередной раз говорит Лис, когда мы останавливаемся на светофоре. Находит мою ладонь и ободряюще её сжимает. — В крайнем случае, мы просто уедем.

Молча киваю, смотря в окно на проносящиеся мимо нас бескрайние зелёные поля. Где-то вдали промелькнуло небольшое стадо коров. Умиротворяюще красивый летний пейзаж, который ни черта не помогал мне совладать с тревогой и волнением. Потому что чем ближе мы подбирались к загородному дому Корсаковых тем прошлое всё больше обретало надо мной власть, оживляя в сердце самые прекрасные и одновременно самые мучительные воспоминания.

Прикрываю глаза и делаю громкий вдох. Телефон в очередной раз вибрирует у меня в кармане. И мне даже не нужно заглядывать в него, чтобы узнать, от кого пришло сообщение. Мереминский, который с завидной регулярностью продолжал мне написывать, лишь только у него появлялась свободная минута.

На мгновение промелькнула мысль сфоткать Ярику красоту за окном, но боюсь, Меланчук этого не поймёт. К счастью, в последние дни мы с ним вообще не вспоминали Мереминского. Будто бы наше с Лисом свидание на крыше подвело какой-то рубеж в наших прошлых отношениях. И мы, не сговариваясь, перевернули страницу прошлого и начали писать вместе новую историю.

И в этой истории Елисей был очень заботливым, нежным и внимательным. И к моему огромному удивлению, совершенно не давил на меня по поводу отсутствия у нас близости. За что я была ему очень благодарна. Хотя после пиар-скандала в Калининградском филиале и того объёма работы, который свалился на меня в отсутствии Корсакова, ни о каком сексе мне даже думать не хотелось. В последние дни я просто приходила домой, падала в кровать и моментально отрубалась.

Конечно, наши долгие поцелуи в машине на прощание с каждым днём становились всё более смелыми и откровенными. Но я чувствовала, что Меланчук ждал, когда я сама отважусь сделать этот важный шаг и по-настоящему впустить его в свою жизнь.

Но я пока медлила.

— Узнаёшь места? — врывается в мои мысли голос Елисея. Замечаю, как он аккуратно перестраивает машину вправо и тормозит рядом с небольшой беседкой на краю леса. Позади беседки до самого горизонта простиралась поляна, усыпанная множеством цветов — синих, белых, жёлтых. От этого яркого великолепия у меня даже немного начало рябить в глазах.

Красивое, конечно, место, но сколько таких ещё в нашем краю — не счесть.

— Ну… мы недалеко от Сашкиного дома. Почти приехали.

— Вообще-то у нас с тобой здесь был первый поцелуй, — усмехается Лис, склоняясь ко мне и легонько касаясь губами моей щеки. — И я очень рад, что спустя столько лет, мы, Мариш, вновь оказались здесь. И можем его повторить, но уже в новом статусе…

Находит мои губы и жадно впивается в них, порывисто притягивая к себе за затылок. Целует настойчиво, пылко, буквально порхая по грани приличий и бесстыдства, заставляя мой пульс ускоряться до предела.

Моё тело, как всегда, с лёгкостью откликается на его ласки, вот только вихрь мыслей в моей голове никак не желал утихать.

— Лис… — пытаюсь отстраниться от него и немного перевести дух после такой внезапной вспышки страсти.

— Ты теперь моя, — с нежностью говорит Лис, обхватывая ладонями мое лицо и начиная неторопливо осыпать поцелуями каждый сантиметр кожи. Закрываю глаза, пытаясь совладать с демонами прошлого, выкинуть из головы все ненужные мысли и просто отдаться моменту здесь и сейчас. Но получается, откровенно говоря, не очень. — Я тогда даже мечтать не мог, что этот момент настанет. Знаешь, Мариш, иногда мне кажется, что ещё чуть-чуть и у меня сердце разорвётся от счастья… Непривычное ощущение, но мне нравится.

Прикусываю до боли нижнюю губу, пытаясь заглушить внутри муки совести. Для Лиса эти места и дача Корсаковых ассоциируются с нашим первым поцелуем. А вот я о нём даже и не вспомнила. Потому что для меня это место было связано только лишь с одним человеком. И только с одним событием.

Мой первый раз с Яриком…

Восемь лет назад

Нерешительно замираю на полпути. Наверху небольшого домика с мансардой промелькнул огонёк света.

Этот дом совсем недавно построили Сашка вместе со своим отцом на краю участка, на тот случай если, молодёжь решит полностью оккупировать дачу. С учётом количества человек в нашей компании, которые собрались на день рождения Мереминского, в основном доме спальных мест действительно оказалось впритык. Хотя это никого особо не парило. После нескольких десятков литров бухла, которое уже успели выпить парни, никто бы не заметил, даже если пришлось завалиться спать прямо под кустом малины.

Домик был уже полностью достроен, оставалось только кое-что завершить по внутренней отделке, но Корсаков строго-настрого запретил нам соваться туда из-за соображений безопасности. Ребята, конечно, побурчали немного, но всё же не решились ослушаться хозяина дачи. А вот для Мереминского, похоже, закон был не писан, и на запреты лучшего друга ему было чихать. Интуиция подсказывала мне, что после грандиозного скандала, который закатила ему его ненаглядная, Ярик решил свалить от всех как раз туда, в маленький домик.

Мне никогда не нравились девушки, с которыми он путался. Даже не встречался — нет, серьёзных отношений для Мереминского по-прежнему не существовало. Только лёгкое необременительное общение в горизонтальной плоскости, которое обычно продолжалось пару-тройку недель, а иногда и меньше. Я искренне не могла понять, чем они все его так привлекали. Кроме каких-то выдающихся сверху или снизу внешних данных и кукольных лиц, зацепиться там особо было не за что. Интеллектом и чувством юмора никто из девушек Ярика тоже не блистал, но к этому мы уже давно привыкли в нашей компании. Но это ещё оказалось полбеды. Потому что за те полтора дня что мы тусили на даче, Алина — а именно так звали избранницу Мереминского, успела выбесить всех.

Она не признавала личных границ, постоянно задавала неуместные вопросы, отпускала язвительно хамские замечания в адрес окружающих, а ещё могла закатить истерику на пустом месте. Что она и делала на протяжении всего дня. Ярик героически терпел её закидоны, успокаивал, переводил тему, затыкал ей рот поцелуями, старался отвлечь любым способом, но ситуация только накалялась.

От последнего скандала, который она устроила Мереминскому, содрогнулись стены Сашкиного дома, затихли в траве сверчки, и даже проснулся захмелевший ещё в начале вечера Мэл, который, напившись, обычно всегда спал беспробудным сном до самого утра.

— Чё этой скандАлине опять не так? — недовольно протянул Болдарев, протирая глаза и припоминая прозвище, которым я наградила последнюю пассию Мереминского.

— Да кто ж её знает, — пожал плечами Корсаков, вместе с нами прислушиваясь к крикам, доносящимся из дома. — Но дело пахнет жареным…